Большой конфликт - Берт Хеллингер

могли. Сопротивляться могли только те, у которых была опора где-то еще. Они могли, а другие нет.

Другой Бог

Откуда исходит это движение? От Бога. Откуда же еще? Может ли оно исходить откуда-то еще? Все остальные представления просто абсурдны. Конечно, оно исходит от Бога. Но Бог здесь – это только шифр. Оно исходит от той силы, которая управляет всем.

Эта сила не добра. Она могущественна, но не добра в нашем понимании. Эти движения – божественные движения. Только признав это, можно увидеть, что преступник тоже находится на службе у этой другой силы.

Я не ставил здесь эту силу. Но ее можно было поставить. Дело в том, что сначала дед смотрел туда, на эту другую силу, во власти которой он был. Дело в том, что преступники – тоже жертвы, самые несчастные из жертв. В конечном итоге им приходится тяжелее всего.

Агрессоры и жертвы

Только когда дед получает признание как человек и внук говорит ему как своему деду: «Дорогой дедушка», тот чувствует себя человеком и может вести себя по-человечески.

Здесь это было не так легко. Дед не смотрел на жертв. Поэтому я вмешался.

Было ясно, что его сына, который не двигался, тянуло к жертвам вместо его отца. Потому что агрессоров, кому или чему бы они ни служили, тянет к их жертвам. Только придя туда, они находят свой покой. Но дед не мог к ним пойти. Почему? Потому что сын делал это за него.

Заместителю отца: Только когда ты сказал отцу: «Я делаю это за тебя» – это был еще один решающий момент, – он опустился к жертвам. Только тогда ты смог встать, свободно повернуться к сыну и обнять его.

Судьба и милость

Душа велика. И широка. И готова. Но душа нам не принадлежит. Странно представлять себе, что мы обладаем душой. Мы находимся в ней. Мы принимаем в ней участие. Она позволяет нам в чем-то участвовать.

По действию души мы видим, что она собирает различное воедино. В большей душе свое правильное место занимают те вещи, которые на поверхностном уровне кажутся нам противоположными. Когда мы позволяем душе нами руководить, мы переживаем тот опыт, что отвергаемое нами, неправильное, на наш взгляд, или пугающее нас, соединяется во что-то, где одно невозможно без другого, и, если мы впускаем это в себя, оно расширяет нас.

Что препятствует движению души? Во-первых, наши желания. Во-вторых, наш страх. Чем хотеть или бояться, мы могли бы позволить душе руководить нами и вести нас к чему-то неизвестному. Когда у нас это получается и мы вверяем себя ей, мы узнаем, что ее дары больше наших желаний и находятся за пределами наших страхов.

Есть еще кое-что, что препятствует движению души, – это наша судьба. Волей судьбы мы часто оказываемся в путах переплетений, вовлеченными во множество связей, которые оказывают на нас влияние, а мы даже не знаем, откуда оно идет. Эти связи сдерживают наше развитие. Но когда мы доверяемся душе, когда мы доверяем глубинам души, она помогает нам вырасти из этих судеб.

Судьба крепко держит многих в своей власти. Но не потому, что она против них, а потому, что они ее хотят. Почему кто-то может хотеть тяжелой судьбы? Некоторые люди, покоряясь своей судьбе, чувствуют в этом свое величие. А еще они чувствуют себя невинными. Чтобы изменить судьбу, им пришлось бы ее перерасти. Как правило, это означает оставить позади то, на что они полагались раньше, и довериться чему-то новому.

Если судьбу получается изменить, приходит кое-что еще. Когда что-то удается, многие воспринимают это как милость. Однажды я сформулировал это в истории.

Свобода

Однажды ученик задал учителю вопрос: «Скажи мне, что такое свобода?»

«Какая свобода? – спросил его учитель.

Первая свобода – это глупость. Она подобна коню, который с громким ржанием сбрасывает своего наездника. Но лишь тем крепче тот будет потом его держать.

Вторая свобода – это раскаяние. Оно подобно рулевому, который после кораблекрушения не садится в спасательную шлюпку, а остается на обломках.

Третья свобода – это осознание. Оно приходит после глупости и после раскаяния. Оно подобно былинке, которая качается под ветром, но все же стоит, поскольку уступает там, где слаба».

Ученик спросил: «И это все?»

На что учитель ответил: «Иные полагают, что сами ищут истину своей души. Но это думает с их помощью и ищет Большая Душа. Как и природа, она может себе позволить сколько угодно ошибаться, ибо без устали она меняет негодных игроков на новых. Тому же, кто позволяет ей думать, она порой предоставляет определенную свободу, и, как река пловца, который отдается ее течению, несет его, собрав все силы, в края иные».

Принципы действия совести

Вступление

Чистая совесть стоит практически за всеми большими конфликтами и является их движущей силой. Поэтому в следующих четырех главах я подробно остановлюсь на принципах ее действия. При этом я буду иногда повторяться – так, поднимаясь по серпантину, ведущему к открывающейся на вершине панораме, мы, казалось бы, снова и снова попадаем в одну и ту же точку с одним и тем же видом. Однако каждый раз мы оказываемся на нашем пути все выше и все дальше.

Здесь мне важно прежде всего исследовать путь, ведущий за пределы этой совести, за те границы, которые так называемая чистая совесть установила для преодоления больших конфликтов.

Совесть как судьба

Связующая совесть

Первоочередная задача совести – привязать нас к нашей семье. Поэтому наша совесть спокойна, когда мы ведем себя так, что можем быть уверены в своем праве на принадлежность к семье, и неспокойна, когда наше поведение заставляет нас опасаться, что мы утратили это право. Благодаря совести мы точно знаем, что нужно делать, чтобы оставаться частью семьи, и чего следует избегать, чтобы не потерять свою принадлежность.

Это восприятие инстинктивно. Его можно сравнить с чувством равновесия. Когда мы теряем равновесие, нам становится настолько нехорошо, что мы немедленно исправляем свое положение, чтобы его восстановить. Так и с совестью: как только мы замечаем, что утратили связь с семьей и теперь должны бояться потерять свою принадлежность, нас начинает мучать совесть. Это настолько неприятно, что мы изменяем свое поведение, чтобы снова быть частью своей семьи.

Разные совести

Эта совесть инстинктивна, ведь чистая и нечистая совесть бывает и у собаки. Только в случае собаки мы не говорим, что ее совесть – это голос