Только один выход - Эрл Стенли Гарднер

Я затаил дыхание.

Без малейших колебаний Колби вонзил кинжал по самую рукояткув тело сидевшего в кресле человека.

— Дженкинс, — быстро проговорил он, — вытолько что убили человека. Я видел, как вы сделали это, и лакей тожевидел. — Он указал на фигуру, стоявшую в тени. — Я буду великодушен идам вам возможность бежать, но обязательно заявлю об убийстве.

Мне не раз приходилось видеть пренебрежительное отношение кчеловеческой жизни, но такой хладнокровной жестокости я не встречал ещеникогда. Кровь дворецкого стекала по рукоятке ножа, капая на плитку камина, аэтот человек говорил так легко и непринужденно, словно в комнате не лежал ещене остывший труп.

— Видите, Дженкинс, я перехитрил вас.

Он повернулся и распахнул дверь в коридор. Но в этот моментчто-то в фигуре, скрывавшейся в тени, привлекло его внимание. Возможно, это былсверкнувший в руке старика пистолет.

Издав возглас изумления, Колби бросился к креслу и склонилсянад телом. Увидев лицо убитого, он пронзительно закричал и выбежал вон изкомнаты.

События приняли стремительный оборот.

Старый адвокат выстрелил, но промахнулся. Колби выскочил задверь, и сразу же в коридоре раздались два мощных выстрела, судя по всему,произведенных из карабина. Сработала западня, предназначавшаяся для меня.Предполагалось, что я выскочу из комнаты, и «частный детектив», предупредившийадвоката о моем появлении, застрелит меня при попытке к бегству. А Колби идворецкий должны были стать свидетелями разыгравшейся сцены.

Когда изрешеченное пулями тело упало на пол, со сторонылестницы послышался душераздирающий женский крик. Раздались хриплые голоса ипронзительные звуки полицейского свистка. Началась суматоха, и в самом еецентре оказался я, известный мошенник Эд Дженкинс.

Поначалу я подумал, что старый адвокат вступится за меня, нотут мне вспомнился наш разговор, когда я назвал ему номер комбинации сейфа.Разумеется, он захочет услышать, как я узнал ее.

Одним словом, впутался я по самую макушку.

Снова послышался громкий крик, на этот раз где-то совсемблизко. Я выскочил в коридор. Над распростертым в темноте телом склониласьбелая фигура. Увидев меня, женщина издала радостный вопль.

Это была Мод Эндерс, девушка с родинкой на руке.

— Скорее, Эд! Сюда! Полиция уже в доме. Здесь толькоодин выход. Быстрее, Эд. Выход здесь!

Она не заметила старого адвоката, стоявшего в стороне сревольвером в руках и смотревшего на нас своими серыми стальными глазами.

Откуда ей было известно расположение дверей в доме, я незнаю, но она хорошо ориентировалась. Она потащила меня в глубь кабинета, потомчерез заднюю дверь вывела в узкий темный коридорчик, затем в крошечнуюкладовку, окно которой выходило на крышу гаража. Согнувшись вдвое, ползком, мывылезли через него и спрыгнули на землю.

Я пытался удержать ее, ведь ясно как Божий день, что домокружен полицией — кто-то заранее информировал ее. Уж лучше доверитьсяадвокату, чем попасть под шквал полицейских выстрелов. Однако остановить ее яне мог.

Быть может, она боялась за свою жизнь? Ведь в случае арестав ней сразу бы опознали ту девушку, которая опрометью выскочила из квартиры,где лежало истекающее кровью тело Руперта.

В кустах за гаражом мелькнула какая-то тень, и яприготовился к уничтожающему шквальному огню полицейских карабинов — ведьполиция не задает вопросов, когда идет по следу Эда Дженкинса.

Но, к моему удивлению, человек, казалось, не заметил нас иснова скрылся в тени. Мы с девушкой пересекли лужайку, перепрыгнули черезограду и побежали к моей машине.

— Господи, как я спешила! — выдохнула она. —Боялась, что не успею вовремя. Я знаю этот дом, только понятия не имела, чтовсе произойдет здесь и что они собираются повесить это дело на тебя. Я слышалатолько, что тебе хотят устроить западню в каком-то коридоре, но не думала, чтов этом доме. Но как получилось, что застрелили другого?

Я усмехнулся. Наша машина неслась по темным улицам.

— Все благодаря тебе. Спасибо, что предупредила.

Я уступил свое место нашему другу, мистеру Колби.

Некоторое время она молчала.

— А Дэниэлс? Они убили его?

Я покачал головой.

— Я усадил в его кресло еще одного негодяя, и Колбипырнул его ножом.

Она снова задумалась:

— Да, здорово. Ты ведь всегда все делаешьбезукоризненно, правда же, Эд?

Я рассмеялся.

— Только подлинное завещание все равно уничтожено. Дажеесли подделка будет обнаружена, настоящегото завещания уже не вернуть, аБрандидж мертв.

Да, эта девушка много знала. Меня поразило, когда она,увлекая меня из этого дома, сказала: «Здесь только один выход». Без сомнения,она что-то скрывала от меня.

Я хотел сказать ей об этом, но передумал.

— А теперь выпусти меня, Эд, — попросилаона. — Если они увидят меня с тобой, мне не жить.

Тут она, похоже, была права. Я свернул на обочину.

— Скажи, зачем ты пришла туда?

Она опустила голову:

— Я хотела спасти тебя, Эд. И молила Бога, чтобы успетьвовремя.

— И для этого, рискуя жизнью, пробралась черезполицейский заслон?

Она промолчала. Ответ был и так ясен.

Послушай, детка, проговорил я в порыве искренности, — яне знаю, как ты со всем этим связана, но хочу кое-что тебе сказать. Настоящеезавещание вовсе не уничтожено. Мне мало что известно об отношениях Брандиджа,его бывшей жены и дочери. Я просто проник в кабинет Дэниэлса, вскрыл его сейф иподменил конверт. В конверте, что я вручил Колби, было настоящее завещание, ион собственноручно подложил его в сейф, когда я вскрывал его во второй раз. Такчто в конверте, который он сжег, было фальшивое завещание.

Она смотрела на меня расширенными глазами:

— Но откуда тебе было известно, где находится контора ичей это сейф?

Я рассмеялся, решив, что лучше не объяснять ей ничего —пусть гадает сама.

— А это уже профессиональная тайна. А теперь я скажутебе еще кое-что. Со смертью этого Колби остался всего один свидетель,способный доказать твою причастность к делу Руперта. Ты помогла мне, я помогутебе.

Я собираюсь найти другого свидетеля. Ведь тебе известно, чтоэтот жирный тип с ледяными глазами нарочно подсунул двоих свидетелей, которыеподнимались по лестнице и наткнулись на тебя?

Глаза ее еще больше расширились, я даже испугался, что онисовсем вылезут из орбит.

— Бог ты мой! Да откуда тебе все это известно?