Только один выход - Эрл Стенли Гарднер

Может, она, а может, и нет. А если не она, то кто? Закрывдверь, я осмотрел квартиру — ни малейшего намека на то, что здесь кто-топобывал. Похоже, хозяин читал и встал, чтобы открыть кому-то дверь. Кому-то,кого он хорошо знал и не боялся, так как не было никаких следов борьбы — лишьтруп, нож и лужа крови.

Это было неподходящее место для мошенника — если бы менязастали в этой квартире, то я подпал бы под статью «убийство первой степенитяжести». Однако нужно было еще кое-что выяснить. Мне не верилось, что девушкамогла совершить убийство. Правда, когда она вошла в квартиру, оттуда послышалсякрик, но это ровным счетом ничего не означало. Именно в этот момент его и моглиубить. Но, — с другой стороны, чем объясняется эта ее озабоченность идикий испуг? Может, она знала, что этой ночью ее ждет другое задание —убийство?

Я быстро осмотрел квартиру. Из старых писем, вскрытыхконвертов и надписей на книгах следовало, что убитый — некто Р.Си. Руперт, нокто был этот Р.Си. Руперт и чем занимался, этого мне узнать не удалось. Натщательные поиски у меня не было времени — это место совсем не для ЭдаДженкинса. Известным мошенникам лучше не находиться в одной квартире с убитыми,если они не хотят раньше времени расстаться с жизнью. Я выскочил из дома,запрыгнул в машину и нажал на газ.

Вернувшись домой, я первым делом решил просмотреть то, чтомне удалось добыть за сегодняшний вечер.

Прежде всего я достал бумаги Элен Чэдвик. От нетерпения уменя дрожали пальцы.

На первый взгляд казалось, что с бумагами все в порядке.Однако я решил, что лучше хорошенько проверить, чем потом сожалеть.

Дело в том, что у меня сохранился полный перечень этихбумаг, некогда полученный мною от личного адвоката Чэдвика. Элен познакомиламеня с ним, сказав, что мне можно доверять, тогда он и передал мне этот список.Скорее всего, никто не знал о его существовании. Этот перечень мог оказаться вруках адвоката по двум причинам: либо Чэдвик полностью, без утайки, посвящаладвоката во все свои дела, либо тот относился к людям, обладающимфотографической памятью. Он составил перечень всех бумаг, способных запятнатьчестное имя Чэдвика.

Я сверил имеющиеся у меня бумаги со списком, и оказалось,что недостает двух — письма и контракта.

Охваченный холодной яростью, я снова проверил содержимоеконверта — результат тот же. Этот воротила с ледяными глазами и знать не знал,что я могу проверить его и обнаружить недостачу. Он рассчитывал, что я поверю,будто в этом конверте лежат все бумаги. Любая из этих бумаг представляла собойтакую же опасность, как и все вместе взятые. Даже одна бумага из этого спискаспособна была запятнать честное имя Чэдвика, очернить его память, свести вмогилу вдову и навеки опозорить дочь. Общество любит подобные истории. Чэдвикбыл известен в высшем обществе и в деловых кругах как человек безукоризненночестный. Его жена и дочь принадлежали к самому изысканному кругу, и случисьэтим бумагам выйти наружу, они были бы опозорены и преданы остракизму. Чэдвикашантажировали, но Чэдвик мертв и уже не объяснит, как все случилось.

Я сунул эти бесполезные бумаги обратно в конверт.

Одно хорошо — теперь я знаю, у кого они. Письмо и контрактутаил от меня человек с ледяными глазами, сидящий в потайной конторе в центрекитайского квартала.

Он попытался обмануть меня, и отныне я свободен отобязательств перед ним. Я вытащил конверт с номером 543290 и принялсяразглядывать его. Вскрыть его я не мог — тонкий слой сургуча был припечатансверху какой-то редкой монетой, скорее всего древнеримской.

Однако мне были известны и другие способы. Я взялфотопленку, плотно прижал ее к конверту в темной комнате и поместил перед лучомпроектора. С четвертой попытки мне удалось получить более или менее приличноеизображение — на пленке запечатлелось то, что было в конверте. Правда,выглядело это как беспорядочное нагромождение пересекающихся строчек, неясных иперепутанных, но при желании эти письмена можно было разобрать.

Сделав с пленки фотоотпечаток, я обвел каждую строчку чернымкарандашом и принялся прослеживать все строчки, идущие в одном направлении.

Было уже темно, когда я наконец расшифровал пленку.Сложенный вдвое лист бумаги, лежавший в конверте, оказался завещанием. Эффектпересеченных строчек возник потому, что лист был сложен пополам. Я не смогразобрать весь текст, но все же понял, что документ этот — не что иное, какзавещание некоего Стэнли Брандиджа, по условиям которого тот оставляет всесвоей бывшей жене, с которой находится в разводе.

Ниже стояли подписи двух свидетелей, фамилии мне разобратьне удалось. Одна из них походила на что-то вроде Дэвиса, другая — на Робертса.

Я изучал конверт еще с минуту, потом потянулся и решил —пора подышать свежим утренним воздухом.

Небо на востоке розовело, над городом стояла предрассветнаятишина. Лишь в паре кварталов отсюда со свистом пронесся по бульвару какой-тозапоздалый автомобиль да медленно катился небольшой грузовичок, разбрасываяутренние газеты. Я решил, что свою газету заберу чуть позже, а пока взял ту,что, скатанная в трубочку, валялась на соседском газоне. Я развернул ее илениво пробежал глазами.

На первой же странице сообщалось о смерти Р.Си.

Руперта, давалась краткая его биография, сообщалось о том,как было найдено тело, что показал обыск квартиры, а также говорилось окакой-то отметке в виде черного мальтийского креста на месте обнаружения тела.

Убитый был поверенным. До того как открыть самостоятельнуюпрактику, — которая вскоре начала процветать, — он более десяти летпроработал в адвокатской конторе Л.А. Дэниэлса. Дэниэлс занимался вопросамираздела имущества, а также проверкой подлинности документов.

Скатав газету в трубочку, я снова бросил ее на лужайку,посмотрел на золотистое солнце, потянулся, зевнул и бегом помчался домой. Уменя родилась идея.

С тем, что я узнал, все встало на свои места. Строки,которые поставили меня в тупик, теперь представлялись ясными и отчетливыми.Свидетелями были не Дэвис и Роберте, как мне показалось вначале, а Л.А. Дэниэлси Р.Си. Руперт.

Я снова задумался. В конверте лежало завещание, котороедолжно было попасть в некий сейф, в то время как другой конверт, возможно, былбы извлечен из сейфа. Завещание это было подложным, и его должны былиобнаружить в сейфе адвоката. Существовало двое свидетелей, один из которых могбы объявить, и даже несомненно объявил бы, что документ поддельный. Один изсвидетелей был убит через два часа после того, как я согласился вскрыть сейф.

Логично было бы предположить, что сейф, который мнепредстояло вскрыть, находится в конторе Л.А. Дэниэлса. Из этого следовало бы,что сам поверенный проживет на свете до тех пор, пока не возникнетнеобходимость в проверке подлинности завещания. До этого никто не станетубирать сразу двоих свидетелей, так как полиция может заметить связь междудвумя убийствами и двумя подписями на завещании. На худой конец нужно, чтобымежду двумя убийствами прошло какое-то время. Тогда их труднее будет связатьдруг с другом.