Расследование смерти мадам Бовари - Филипп Думенк

Несмотря на все усилия, господину Бовари не удалось найти достойную его клиентуру. По моим настояниям, а также ради престижа, он прооперировал искалеченную ногу молодому Ипполиту, прислужнику постоялого двора «Золотой лев». К сожалению, операция прошла неудачно, и ногу пришлось ампутировать. Бовари был вынужден купить Ипполиту деревянный протез. Можете себе представить, какое это впечатление произвело на жителей!

Мадам тем временем скучала, она позволила себе некоторые траты… Если бы я знал, что она подписала векселя на многие тысячи франков для некоего господина Лерё, я бы немедленно настоял на том, чтобы господин Бовари прекратил всякие сношения с этим типом. Все здесь в курсе, что он был торговцем лошадьми на Юге и разорялся не один раз. А кое-кто говорил, что он в течение нескольких лет был содержателем дома свиданий в Арле!

Не знаю, каким образом мадам Бовари достала мышьяк или, если правильнее сказать, мышьяковую кислоту. Я никогда не продавал это ей, а также никому в Ионвиле за последнее время. Она получила мышьяк либо от своего мужа, либо в Руане, куда часто ездила.

Я не знаю, зачем она наведывалась в Руан. Вероятно, по своим делам, чтобы покупать там книги, ноты для фортепьяно, потому что она любила читать, ей нравилась музыка, особенно немецкая, которая на многих нагоняет тоску. Возможно, именно чтение и музыка так пошатнули состояние ее духа.

Я ничего не знаю ни о ее недавних денежных проблемах, ни об аресте недвижимости, а также об отношениях с господами Родольфом Буланже и Леоном Дюпюи. Ни я, ни моя жена не бываем у господина Родольфа Буланже. У него вообще мало кто бывает, да он никого и не приглашает. Что касается господина Леона Дюпюи, это молодой человек без состояния, но вполне приличный, и, полагаю, его переезд в Руан наверняка поможет ему встать на ноги. Я уважаю его за способности, а мадам Омэ ценит в нем любезность. У него есть таланты: он рисует акварелью, играет с листа, поет романсы. После ужина он охотно говорит о литературе и поэзии, если общество не садится играть в карты. Господин Дюпюи заслуживает того, чтобы достигнуть успеха. Возможно, однажды он станет нотариусом. Живя в Ионвиле, он снимал у нас в доме небольшую комнатку над амбаром, где сейчас поселилась наша дочь.

О самой я знаю лишь следующее. Около девяти часов вечера 23 марта меня внезапно вызвал господин Бовари, и я с изумлением узнал, что мадам Бовари проглотила мышьяк. Затем я помогал господину Бовари оказать ей первую помощь. Пришла также мадам Омэ, и мы все трое пытались облегчить страдания мадам Бовари. Именно я посоветовал Шарлю пригласить докторов Каниве и Ларивьера, сам же он подумал только о том, чтобы вызвать священника. После смерти несчастной моя жена мадам Омэ занялась необходимыми делами по хозяйству. Позже прибыла мать господина Бовари и взяла все в свои руки.

Да, Бовари сразу показал мне письмо, в котором его жена сообщала, что намерена покончить с собой. Он достал его из секретера своей жены, где она хранила свою переписку. Я помню, что письмо было адресовано ему, оно было запечатано, и он сломал печать. Судя по тому, что он мне прочитал, письмо начиналось такими словами: «Никого не вините…» Она сказала, что приняла мышьяк, и мы начали искать противоядие от этой отравы в медицинском словаре, который, к счастью, имелся в доме.

Нет, сам я этого письма не читал. Прочел его только господин Бовари. Что с письмом стало, я не имею понятия. Должно быть, господин Бовари куда-то его дел — спросите его об этом. Моя жена тоже не видела письмо, ее не было, когда он мне его читал.

Дабы защитить свою репутацию, я прошу вас как можно скорее проверить наличие одного фунта мышьяка в моей аптеке и снять с меня подозрения.

Господину Омэ было обещано, что его просьба будет удовлетворена.

Прочитано и подписано:

г-н Омэ, аптекарь первого класса

(Мадам Омэ подтверждает показания своего мужа. Что касается ее самой, она не видела письма мадам Бовари. Однако господин Бовари и ее муж почти сразу же сказали ей о нем.)

6. Г-Н РОДОЛЬФ БУЛАНЖЕ, ВЛАДЕЛЕЦ ИМЕНИЯ ЮШЕТ, РАНТЬЕ

Предварительное замечание. Поскольку от слуг господина Буланже был получен ответ, что хозяин вообще отсутствует в имении Юшет, дознаватели явились к нему без предупреждения, чтобы он не мог избежать встречи.

Юшет не является замком в истинном смысле этого слова, это скорее большое имение, расположенное в получасе ходьбы к западу от Ионвиля — если следовать по течению реки Риёль, а затем подняться по тропинке к дороге в Руан. Чтобы подойти к зданию, надо сначала пройти через хозяйственный двор. За входной дверью прямая лестница ведет в апартаменты господина Родольфа.

Господин Родольф — мужчина тридцати пяти — сорока лет, красивый, высокий, усы тщательно подстрижены, говорит искренне. Он сидел в зале своего имения Юшет под огромной головой оленя — его собственного охотничьего трофея. На нем было домашнее платье из красного бархата, накинутое на вышитую ночную сорочку. Господин Родольф не прервал своего завтрака, чтобы, надо отметить, любезно принять дознавателей. На столе, расположенном рядом с погасшим камином, находилась початая бутылка марочного коньяка, несколько стаканов, номер журнала «Иллюстрация»,[12]большая турецкая трубка, пепельница, доверху наполненная пеплом от сигар, а также несколько игральных карт, оставленных, вероятно, накануне.

Его спросили, разрешает ли он вести запись, на что он любезно согласился.

Дознаватель (Д.): Господин Буланже, можете ли вы уточнить для нас ваш гражданский статус?

Буланже (Б.): Родольф Буланже, тридцать четыре года, холост, владелец-рантье этого имения Юшет, относящегося к Ионвиль-лʼАббэи (Нижняя Сена).

Д.: Когда вы встретились с мадам Бовари в первый раз?

Б.: Черт возьми, вы прямо с места в карьер! Примерно четыре года назад, на сельскохозяйственной ярмарке департамента. Еще раньше я познакомился с ее мужем, господином Шарлем Бовари, когда обращался к нему по поводу лечения одного из моих слуг по имени Жирар, который служит у меня кучером.

Д.: Какова была истинная природа ваших отношений с мадам Бовари?

Б.: К чему скрывать? Очень скоро мы стали любовниками. Эта женщина меня привлекала. Когда женщина меня привлекает, мне хочется, чтобы она сразу же стала моей. Это сильнее меня. Эмма была несчастна. Ее муж простоват, и она больше не могла его выносить. Со мной ей было хорошо, я раскрыл ей ее собственную натуру. Она считала себя мечтательной и романтичной, а на самом деле ее чувственность просто никто не разбудил. Понимаете меня? Со мной она получала то, что искала. Мы вместе ездили верхом, встречались в лесу. Я открыл ей глаза на глупость ее мужа, на пошлую пом-пезность Омэ и жеманные излияния господина Леона.