Фото на развалинах - Николай Пономарев

— Ты специально опоздал? — обиженно спросила она.

— Нет, конечно. У меня часы остановились, а я не заметил, — соврал я.

На самом деле я монтировал в фотошопе кадры с ТЭЦ — хотел собрать их в подобие плаката — и на часы посмотрел поздно.

— Мама дежурит до семи, приедет в восемь, — сообщила Алиска, — в восемь мне надо быть дома. Так мало времени осталось…

Я так не думал, я полагал, что два с половиной часа с Зелениной наедине — это вполне внушительный срок. Но чтобы она поверила, что я тоже сожалею, я тяжело вздохнул. Потом приобнял Алиску за плечи и сказал:

— Тогда пойдём в кафешку. Ты совсем замёрзла. Погреемся там, а потом погуляем.

— Хорошо! — Алиска мигом ожила и повеселела.

До неё, ещё в девятом классе, я встречался с двумя девчонками. С одной — месяц, с другой — ещё меньше. Девчонки были не такие тупые и страшненькие, как Алиска, но всё равно быстро мне надоели. Потому что каждое свидание повторялось одно и то же — побродили по городу, поболтали, поцеловались. Назавтра — то же самое. На более близкие отношения девчонок надо было раскручивать, а я не умел, да и не хотел. Две секции, фотокружок, уроки, книжки — когда мне было найти время ещё и на любовь? Это сейчас я относительно свободен и могу даже гулять с Алиской, которая мне нафиг не нужна… Я искоса глянул на свою спутницу и подумал, что с ней целоваться будет сложно. Потому что желание поцеловать её не появлялось, как ни старайся. Ну, да может всё обойдётся. Может, Зелениной мама целоваться с мальчиками не позволяет. Я мерзко хихикнул про себя.

Кафе неподалёку от школы было полно замёрзшими парочками — в основном, студентами из близлежащего колледжа, но я разглядел и кое-кого из нашей параллели. К счастью, обошлось без одноклассничков. Не думаю, что мой приход в обнимку с Зелениной остался бы незамеченным и не осмеянным.

Мы взяли кофе, пирожные и сели в уголке. Алиска начала согреваться и всё больше оживлялась. Она вертела головой, болтала ногами под столом и беспрерывно мне улыбалась. Я дул на горячий кофе.

— Лесь, а скажи правду, а?

«Бесполезно, Алиса, — подумал я, — правду в последнее время я говорю только себе, и то по большим праздникам». А вслух сказал:

— На какую тему?

— Я тебе правда нравлюсь?

— Ты странная девушка, — я улыбнулся, — если бы ты мне не нравилась, я бы что, пошёл гулять с тобой? Я бы лучше дома в комп пялился.

— А Наташа говорила, что ты на свидание не придёшь. Что ты или поржать хотел, что меня позвал, или забудешь.

— Ну и дура твоя Наташа, — пробурчал я.

Алиска хихикнула и принялась ковыряться в пирожном. Ложечек в этом кафе не было, только салфетки, и Зеленина поступала с пирожным просто зверски — она разделила его на слои, выпачкав пальцы шоколадной глазурью, а потом начала их облизывать. И только после этого — поглощать детали разобранной сладости. Я внутренне взвыл. Даже захотелось послать ПЛАН ко всем чертям и немедленно уйти. Но через секунду я вспомнил, что по-другому мне своей цели не достичь. И никогда уже не стать счастливым. И не перевернуть прописанные заранее сценарии. Нет. Я буду с Алиской, потому что так надо.

Зеленина завершила издевательство над пирожным и задала следующий вопрос:

— А тебе что в девушках нравится?

— Глаза, — сказал я, представляя Наташин взгляд, — походка, фигура. Ну что нормальным парням нравится, то и мне. Я банален.

— Нет, ты не такой, как все, абсолютно не такой, — Алиска покачала головой. — У тебя, наверное, много девушек было?

Я промолчал, но она восприняла это как согласие и снова спросила:

— Ты их всех бросал?

— Ну почему сразу бросал? Погуляли, надоело, разошлись. Совсем не обязательно бросать кого-то. Можно мирно расстаться.

— Мирно — если не любишь, если любишь — просто так не расстанешься, — с претензией на мудрость произнесла Алиска и добавила: — Ты меня не бросай, Лесь, ладно?

Я кивнул, допил кофе и поднялся:

— Пошли в парк?

Разговор на опасную тему прервался. На улице уже темнело. Серебряно-желтые листья, осыпавшиеся с белых тополей, шуршали под ногами. В парке мы остановились возле скамейки, с двух сторон сжатой кустами сирени. Рядом росла рябина с красно-коричневой блестящей корой и обильными гроздьями красных ягод и крушина с черно-синими жиденькими гроздьями. Алиска нарвала несколько ягод рябины и сунула их в рот, но сразу выплюнула.

— Фу, гадость, — сказала она, усаживаясь на спинку лавочки, ставя ноги на затоптанное сиденье. — Садись, Елисей.

Я сел рядом.

— Расскажи что-нибудь, — попросила Алиска. — Только не анекдоты.

Спасибо, разрешила. Мне сейчас было вовсе не до анекдотов. Только о чём можно было рассказать? О последней прочитанной книге? О том, как я ненавижу осень? О том, что я люблю развалины и хотел бы быть танком, расстреливающим персонально В. В. Карбони?

Я усмехнулся и сказал:

— Вчера я снова видел Виктора Валентиновича. Он рассказал, как в детстве лазил по разрушенной церкви и что сейчас ходит помогать своей бабушке. А потом он улизнул от меня к своей даме, в существование которой не верит Титова.

Алиска поморщилась:

— Вот только не надо о Наташе плохое говорить, она всё-таки моя подруга.

— А я плохое сказал? Я сказал, что она слепа и не видит очевидного. Не её вина, все влюблённые слепы. Но мы как друзья можем ей помочь.

— Как? — спросила Алиска. В голосе её слышался искренний интерес.

— Всего лишь привести доказательства своей правоты. Потому что не стоит влюбляться в учителей, это ничем хорошим не кончается. Вот ты, Алиса, нормальная девушка, правильно? Вот тебе и нравятся ровесники, а не всякие там великовозрастные придурки типа Карбони.

Алиска сунула в рот пальцы и принялась грызть ногти.

— Спасать надо твою подругу, — подвёл итог я.

— Да, знаешь, я тоже за неё волнуюсь, — наконец сказала Зеленина, — хотя Витя и мне понравился. Он красивый.

— Красивей меня? — я ехидно прищурился.

— Конечно, нет, — горячо заверила меня Алиска, — просто симпатичный. Ну хорошо же, когда учитель симпатичный, а не какая-нибудь старая дура. Да?

— Да, — сдался я. — Но Наташе мы всё-таки должны помочь. Вместе, хорошо?

— Хорошо, — кивнула она, — только сам придумай, как.

Придумал я уже, придумал. Только надо мои мысли вывернуть так, чтобы подходили для Алиски. Я задумался. А она спрыгнула со скамейки и посмотрела на меня снизу вверх:

— Давай сменим тему? А то гуляешь со мной, а болтаешь о Наташе.

— Давай сменим.

— Я вчера такое кино классное видела, про солдат в Афганистане, так ревела, весь фильм ревела!