Лукреция Борджиа - Сара Брэдфорд

Лукреция и Катерина тем не менее подружились, причем последняя в полной мере этой дружбой воспользовалась. Примерно в то же время (начало июля 1494 г.) она написала папе письмо — формально послание шло от Лукреции, однако написано рукой Катерины — подписались под ним обе женщины. В письме этом они настоятельно просили Александра защитить от врагов мужа Катерины, графа Оттавиано да Монтеведжо. По возвращении домой Катерина послала в Сан Лоренцо еще одно письмо. В нем она восхваляла Лукрецию, ее характер, ум и «манеры настоящей дамы», говорила, что чрезвычайно дорожит ее дружбой. Когда муж, которого Катерина считала уже погибшим, вернулся к ней из Рима, она вновь обрела душевное равновесие. И опять Катерина искала у Александра поддержки, просила защитить от деверя, Роберто да Монтеведжо, и от врагов, забравших ее ренту и угрожавших ей убийством.

Джулия Фарнезе также описывала своему пожилому любовнику красоту Катерины и получила от него такой ответ:

Так как он знал, что женщины (Адриана, Лукреция и Джулия) читают все письма, которые он направляет каждой из них, то заключил, что нет нужды сообщать другие новости.

К Джулии Александр питал сильную любовную страсть, но свою дочь папа просто обожал, а потому ударился в панику, когда в конце июня по Риму поползли слухи, будто Лукреция не то умерла, не то на краю гибели. «Донна Лукреция, возлюбленная дочь моя! — писал он. — Как же ты напугала нас: четыре-пять дней мы страшно горевали и беспокоились, услышав новость, распространившуюся здесь, в Риме. Говорили, что ты умерла или неизлечимо заболела. Можешь представить, как подействовал на меня такой слух, ибо любовь моя к тебе безмерна. И я не находил себе места, пока не увидел письмо, которое ты написала своей рукой. Написано нетвердой рукой, стало быть, чувствуешь ты себя все еще неважно. Возблагодарим Господа и Пресвятую Деву за то. что ты избежала опасности. Но мы не успокоимся, пока не увидим тебя лично». Джованни Сфорца, «наш дорогой сын», написал понтифику и пожаловался, что брат не дал ему денежного содержания (кондоты). ничего, кроме слов. Александр, в последнее время отвернувшийся от Милана, от французов и от Сфорца и твердо принявший сторону неаполитанского короля, предложил Джованни последовать его примеру и служить королю Неаполя Альфонсо, с которым ему, Александру, предстояло вскоре повстречаться. Кардинал Асканио, доложил он Лукреции, уехал из Рима «из страха» перед королем Альфонсо.

Папа страшно разгневался, когда узнал, что в середине июля Джулия в сопровождении Адрианы и без его на то разрешения отправилась из Пезаро к заболевшему брату Анджело в семейное поместье Каподимонте. Когда они туда прибыли, Анджело был уже мертв. Эта трагедия привела Джулию и ее брата, кардинала, в такое отчаяние, что они и сами заболели. Папа послал им одного из личных врачей, но высказал свое возмущение Лукреции: «Поистине господин Джованни и ты совершенно обо мне не подумали, когда попустительствовали тому, чтобы мадонна Адриана и Джулия уехали без нашего разрешения. Ты должна была знать — ведь это твой долг, — что внезапный отъезд, о котором нас никак не известили, вызовет наше величайшее неудовольствие…»Лукреция немедленно ответила на сердитое письмо отца:

Перейдя к политическим вопросам, она с необычайной для женщины ее возраста проницательностью поздравила Александра с успехом его переговоров с королем Альфонсо. Встреча состоялась 14 июля 1494 года в Виковаро, близ Тиволи. Затем Лукреция выразила надежду на заключение соглашения с Колонной.

Несмотря на оптимистичный тон письма Лукреции, положение Александра в Риме становилось все опаснее. Главный его враг и соперник в папском окружении, Джулиано делла Ровере, бежал во Францию и потребовал созыва церковного собора, чтобы сместить Александра по обвинению в симонии. «Если кардинал Джулиано сделается союзником Франции, — написал 2 мая миланский посол Стефано Таберна, — против папы будет выковано мощное оружие». 17 марта Карл VIII объявил о своем намерении войти в Италию. Новость о том. что Джулиано стал его союзником, и его призыв созвать церковный собор серьезно обеспокоили Александра. В конце июня Асканио Сфорца бежал в Рим, присоединился к Колонне и сумел отговорить его от союза с Неаполем. Асканио тоже потребовал созыва собора с целью смещения папы. Александру угрожали со всех сторон. На встрече 14 июля с королем Альфонсо Неаполитанским решили, что глава клана, Вирджинио Орсини, должен оставаться в Римской Кампании и не выпускать из вида Колонну, а неаполитанские войска под командованием старшего сына Альфонсо, Феррантино, при поддержке союзников, флорентийцев, направятся на север. Короля Франции все это не остановило: уверенный в нейтралитете Венеции и Милана, он перешел границу Франции и Савойи и двинулся в южном направлении.

Сколь бы сложным ни было положение, Александра не оставляло желание увидеть любовницу. Джулии Фарнезе тоже было нелегко. Ее муж, Орсино Орсини, вряд ли был доволен скандальной связью жены с папой. Под предлогом болезни он остался в Читта-дель-Кастелло, к неаполитанской армии не присоединился, а настаивал, чтобы Джулия вернулась к нему в Бассанелло. Александр же потребовал от Вирджинио Орсини, чтобы Орсино явился в военный лагерь герцога Калабрии. Папа пригрозил отдать Остию врагам рода Орсини — клану Колонна и Савелии, и в отношении своего несчастного родственника Вирджинио вынужденно принял сторону Александра. 21 сентября 1494 года Вирджинио под диктовку написал письмо Орсино (в секретных архивах Ватикана сохранился черновик, написанный рукой папы). Сначала письмо приписывали Александру, однако по смыслу и тому, что отправлено оно было из Монтеротондо, крепости Орсини, следует: текст был предварительно согласован во время римской встречи. Александр просто сохранил черновик в своем архиве.