Признание в любви - Тасмина Перри

Есть ли у Джорджии приятель? Эми вдруг осознала, что ничего не знает о женщине, которую только что согласилась сопровождать в путешествии через Атлантику. Но, если у мисс Гамильтон уже был компаньон, зачем ей давать объявление в журнале? Так или иначе, придется ждать, пока пожилая леди сама не расскажет ей об этом.

– Мне лучше уйти, – сказала Эми, поднимаясь.

– Нет-нет, останьтесь. Для начала нам нужно обсудить детали. – Джорджия подняла серебряный чайничек. – Я приготовлю еще чаю, а вы расскажете мне об аэропорте Хитроу, о котором я столько слышала.

Эми прекрасно понимала, что эта женщина лукавит. Ее квартира была полна книг и objets d’art[10]со всего мира. Ссылки, обнаруженные в Гугле, характеризовали Джорджию Гамильтон как «легенду издательского дела». Эми была уверена, что эта элегантная и образованная женщина раз десять обогнула земной шар, пусть даже почему-то ни разу не заехав в Нью-Йорк. Но разве американское издательское дело не сосредоточено на Манхэттене?

Однако времени спросить об этом у Эми не оставалось, поскольку в дверь квартиры скоро кто-то постучал.

«Очень скоро», – подумала девушка. Лифта здесь не было, поэтому только кто-то молодой и находящийся в прекрасной форме мог преодолеть лестничный пролет за такое короткое время.

Джорджия вышла из комнаты, и девушка услышала в коридоре приглушенные голоса. Когда пожилая леди вернулась, Эми с удивлением увидела, что ее сопровождает довольно молодой мужчина. Он был красив, но недельная щетина на его лице уже собиралась превратиться в бороду, а темные волосы, спадавшие ниже ушей, давно нуждались в стрижке. Одетый в тяжелое синее пальто и высокие ботинки на шнуровке, он выглядел так, словно собирался в пеший поход.

– Эми Кэррелл, это сын моего кузена, Уилл Гамильтон, – быстро проговорила Джорджия.

– Здравствуйте, – произнесла Эми, но Уилл только кивнул, слегка нахмурился и повернулся к Джорджии, протягивая ей белый конверт.

– Я зашел, чтобы передать это, – сказал он.

– Благодарю, Уилл.

– Это от нашей семьи, – добавил он, поглядывая на Эми так, словно не хотел продолжать разговор на эту тему в присутствии постороннего человека.

– Я прекрасно знаю, что это, Уилл, – ответила Джорджия со странно замкнутым видом.

– Так какие у тебя планы на Рождество?

Уилл неловко топтался у двери. Эми заметила, что Джорджия не предложила ему снять пальто и присоединиться к ним за чаем.

– Меня не будет в стране, – сказала пожилая дама уже веселее. – Я решила сбежать от лондонской непогоды.

– В Нью-Йорке будет намного холоднее, чем здесь, – засмеялась Эми, пытаясь разрядить атмосферу.

– В Нью-Йорке? – спросил Уилл, становясь еще более серьезным.

Он окинул Эми подозрительным взглядом своих темных, почти черных глаз. Такие глаза немедленно заставляют почувствовать себя виноватым, когда холодно на тебя смотрят.

– Мы отправляемся в путешествие, – быстро ответила Эми, глядя на Джорджию в надежде, что та каким-то образом даст ей понять, что с ее стороны не было ошибкой сообщить ему об этом.

– Вы отправляетесь в Нью-Йорк вместе? – медленно переспросил Уилл.

«Он определенно не одобряет этой идеи», – подумала Эми, наблюдая за тем, как молодой человек резко прячет руку в карман.

– Именно так, и мне пора собирать вещи, – сказала Джорджия, прозрачно намекая на то, что его визит окончен.

– Не хочешь оставить мне свои координаты? На всякий случай.

– На случай чего? – Джорджия прожгла его высокомерным взглядом.

– На всякий случай… – Уилл откровенно покосился на Эми.

– Запишите мой номер, – предложила Эми и протараторила цифры, а Уилл забил их в свой телефон.

– Спасибо, – сухо произнес молодой человек.

– И тебе спасибо, – сказала Джорджия. – Прошу, передай… поздравления своим родителям.

Все трое с минуту простояли в молчании.

– Счастливого Рождества, Джорджия, – сказал наконец Уилл. – Позвони мне, если тебя нужно будет подбросить в аэропорт.

После этих слов он исчез, закрыв за собой дверь.

Эми взглянула на Джорджию и ничего не сказала. Она не знала, что здесь только что произошло. Если ее кузены появлялись в доме на Кармайкл-стрит, мама и папа никак не могли от них избавиться. Те открывали пиво, задирали ноги на стол, стоявший перед телевизором, или стреляли во дворе по тарелкам. Но, возможно, в Британии все обстояло иначе.

– Вам, наверное, нужно было его успокоить, сказав, что я не какая-нибудь мошенница-янки, – произнесла Эми, помолчав.

– Он так не думает, – вежливо возразила Джорджия.

– Мне кажется, он не понимает, почему член его семьи отправляется в Нью-Йорк в компании незнакомки.

Джорджия взглянула на нее с симпатией.

– У Уильяма доброе сердце, – негромко произнесла она. – Но, боюсь, тысячи фунтов, потраченные на то, чтобы он мог посещать лучшие учебные заведения, не помогли научить его хорошим манерам. Прошу прощения, если его поведение вас чем-то обидело.

– Все в порядке. – Эми попыталась представить, что бы почувствовала она сама, если бы дядюшка Чак выиграл в лотерею и заявил, что отправляется колесить по Европе в компании двадцатилетней блондинки.

– Ну а теперь, если я дам вам карту Централ-парка, вы, возможно, покажете мне, где находится каток Уоллмена? – совершенно расслабившись, спросила Джорджия. – Я всегда хотела его увидеть.

22 декабря 2012 года

– Местное время в Нью-Йорке четырнадцать часов сорок пять минут, – сказал пилот. – Температура держится на минус четырех, но прогноз оптимистично обещает нам завтра солнце.

Джорджия подалась вперед, к иллюминатору, и с сомнением посмотрела наружу.

– Снега нет. Нам не повезло.

– Поверьте, вы не захотите попасть в снегопад в Нью-Йорке, – сказала Эми. – Когда дует ветер с Баттери-парка и начинается метель, можно замерзнуть на месте. У нас в Квинсе снегоуборочные машины набрасывают сугробы в десять футов высотой.

– О, дорогая, я не сомневаюсь в этом, – ответила пожилая леди. – Но я так мечтала увидеть, как свет искрится на заснеженных тротуарах и в парке. Должно быть, я видела такое в фильме Джина Келли[11].

Она снова посмотрела в иллюминатор, и при взгляде на серое мрачное небо уголки ее рта опустились. «Возможно, она страдает от сезонного заболевания, – подумала Эми, – при котором люди впадают в депрессию от недостатка солнца». Но ведь Джорджия Гамильтон два десятка лет прожила на севере Лондона, а значит, по полгода проводила под темной тучей смога. Так или иначе, Эми сложно было поверить в то, что человек, только что просидевший восемь часов в тепле и комфорте первого класса, мог чувствовать себя несчастным. Сама она за всю жизнь совершила лишь несколько таких длинных перелетов и никогда еще не летала первым классом, поэтому, когда официант в идеальной униформе подошел к ней в зале ожидания «конкордов» в Хитроу и протянул бокал розового «Боллинджера», Эми готова была его расцеловать. Сам зал ожидания больше походил на дорогой отель; Эми получила вкуснейший обед из трех блюд в ресторане, а затем полный комплекс ухода за лицом в «Элемис-спа». И все это совершенно бесплатно. Когда объявили посадку на рейс, Эми боролась с желанием спрятаться в одной из кабинок и никуда не лететь – размышляя о том, могут ли распространяться на аэропорт правила сквоттинга[12], и если да, то не лучше ли ими воспользоваться и никогда больше не возвращаться в квартирку на Финсбури-парк.