Часовые Запада - Дэвид Эддингс

- Тогда ты украдешь еще. Близнецы никогда не запирают двери.В общем, Урвон - ученик Торака, так же, как Ктучик и Зедар. Он, однако, необладает ни одним из их достоинств.

- У них нет никаких достоинств, - отвечал Бельгарат,протягивая ему наполненную до краев кружку.

- По сравнению с Урвоном есть. Он прирожденный блюдолиз иподхалим несчастный. Даже Торак его презирал. Но, подобно всем людям с этимиочаровательными чертами характера, как только он немного дорвался до власти, тосделался абсолютно невменяемым. Ему мало поклонов в знак уважения; он хочет,чтобы перед ним падали ниц.

- Ты его, как видно, недолюбливаешь, - заметил Бельгарат.

- Я терпеть не могу этого рябого ублюдка.

- Рябого?

- У него на лице и на руках есть абсолютно бесцветныеучастки кожи, видимо, у него какое-то серьезное заболевание - он весь покрытпятнами. Меня тоже кое-кто считает уродом, но Урвон способен даже троллянапугать до смерти. В любом случае, если Каль Закет вздумает сделать гролимскуюцерковь государственной религией и выбить на алтарях вместо лица Торака свое,ему для начала придется иметь дело с Урвоном, а Урвон не вылезает из своей норыв Мал-Яске, со всех сторон окруженный гролимами. Закет не сможет до негодобраться. Даже мне не удается к нему приблизиться. Я пытаюсь это сделатьгде-то раз в сто лет в надежде, что кто-нибудь из его стражи потеряетбдительность и мне посчастливится запустить ему в кишки железный крюк. Нобольше всего я хотел бы повозить его мордой по раскаленным углям.

Бельгарата удивила злоба, которой пылал горбун.

- Так это все, чем он занимается? Сидит, затаившись, вМал-Яске?

- Если бы! Урвон даже во сне плетет интриги и строитзаговоры. Последние полтора года, с тех пор как Бельгарион пронзил мечомТорака, Урвон только и делает, что сеет повсюду смуту, пытаясь сохранить то,что осталось от его церкви. Существуют какие-то древние полуистлевшиепредсказания - гролимы называют их пророчествами - в местечке под названиемАшаба в Карандийских горах. Урвон раскопал их и теперь истолковывает по-своему.По его понятиям, они предсказывают возвращение Торака - будто бы он не умер, авоскреснет или переродится.

Бельгарат фыркнул.

- Какая чушь!

- Конечно, чушь, но он же должен был что-то предпринять.Гролимская церковь билась в конвульсиях, как обезглавленная змея, а Закет готовбыл всех схватить за горло, лишь бы сделать так, чтобы каждый поклон каждогоангараканца был адресован только ему. Урвон позаботился о том, чтобы почти несохранилось копий этих ашабских пророчеств, и теперь он придумывает всякуюоколесицу, утверждая, что вычитал это в древней книге. Вот что, вероятно,удерживает Закета от решительных действий, а возможно, император простопереусердствовал в своем стремлении украсить каждое встречающееся ему на путидерево одним-двумя мургами.

- Тебе не трудно было передвигаться по Маллорее?

Бельдин оскорбленно фыркнул.

- Нет, конечно. Никому не приходит в голову вглядываться влицо калеки. Большинство людей даже не скажут, из Алорны я или Мараги. Ониничего не видят, кроме моего горба. - Он поднялся со стула, подошел к бочонку иснова наполнил кружку. - Бельгарат, - с очень серьезным видом произнес он, -название Ктраг-Сардиус тебе что-нибудь говорит?

- Сардиус? Ты хочешь сказать, сардоникс?

Бельдин пожал плечами.

- Маллорейские гролимы называют это Ктраг-Сардиус. А в чемразница?

- Сардоникс - это драгоценный камень оранжевого цвета смолочно-белыми прожилками. Не то чтобы он очень редкий или оченьпривлекательный.

- Это как-то не очень согласуется с тем, что я слышал пронего от маллорейцев. - Бельдин нахмурился. - По тому, как они произносят слово"Ктраг-Сардиус", я понял, что это единственный в своем роде камень ичто он обладает каким-то могуществом.

- Какого рода могуществом?

- Точно сказать не могу. Все, что я сумел понять, это то,что любой гролим в Маллорее продаст свою душу за возможность держать его вруках.

- А может, это просто какой-то внутренний символ, связанныйс борьбой за власть, которая там происходит?

- Возможно, и так, но почему его тогда называютКтраг-Сардиус? Помнишь, они называли Шар Алдура Ктраг-Яска? Должна же бытькакая-то связь между Ктраг-Сардиусом и Ктраг-Яской, верно? А если онасуществует, то нам следует ее поискать.

Бельгарат долго глядел на него, а потом вздохнул.

- Я надеялся, что после смерти Торака мы сможем немногоотдохнуть.

- У тебя был на это целый год, - возразил Бельдин. - Ещенемного - и ты совсем закиснешь.

- Иногда ты бываешь просто несносным, тебе об этом говорили?

Бельдин, плотно сжав губы, отвратительно хмыкнул.

- Да, - согласился он. - И не раз.

На следующее утро Бельгарат начал разбирать огромную кучусваленных в беспорядке пергаментных свитков, пытаясь привести в систему вековойхаос. Эрранд какое-то время молча наблюдал за стариком, а потом переместился кокну. В миле от них возвышалась еще одна стройная башня, выглядевшая спокойно ибезмятежно.

- Можно я погуляю? - спросил он у Бельгарата.

- Что? Да, конечно. Только далеко не убегай.

- Не убегу, - пообещал Эрранд, выходя на площадку, откуда впрохладную темноту спускалась винтовая лестница.

Утреннее солнце бросало косые лучи на покрытые росой луга, ав сладковатом воздухе пели и кружились жаворонки. Бурый кролик выпрыгнул изгустой травы и преспокойно уставился на Эрранда. Затем он уселся на задниелапки, а передними принялся скрести свои длинные уши.

Но Эрранд вышел из башни не затем, чтобы просто поразмятьсяили поглядеть на кроликов. У него была определенная цель, и он решительнозашагал по зеленому росистому лугу в направлении башни, которую видел уБельгарата из окна.

Он не рассчитал, что будет роса, и к тому времени, когда онприблизился к одиноко стоявшей башне, ноги его отяжелели от сырости. Оннесколько раз обошел вокруг каменного строения, хлюпая ногами в промокшихсапогах.

- Я все ждал, когда же ты придешь, - раздался ровный голос.

- Я был занят - помогал Бельгарату, - извинился Эрранд.

- А ему была нужна помощь?

- Трудно начинать что-то делать в одиночку.

- Хочешь подняться?

- Если можно.

- Дверь с другой стороны.

Эрранд обошел башню и обнаружил вывернутый из стены камень,за которым скрывалась дверь. Он вошел в башню и поднялся вверх по лестнице.