Статус. Почему мы объединяемся, конкурируем и уничтожаем друг друга - Уилл Сторр

делясь мясом, говоря или делая что-то неправильно во время ритуала, «это приведет к репутационному ущербу, ухудшению перспектив спаривания, остракизму, а в самых крайних случаях – к казни членами группы, – пишет биолог профессор Джозеф Хенрич. – Естественный отбор сформировал нашу психику таким образом, что сделал нас покорными. Мы стыдимся нарушения правил и легко усваиваем социальные нормы».

По мере того как менялись способы играть в наши статусные игры, мы медленно трансформировались в странных, заносчивых, испуганных, увешанных сверкающими драгоценностями животных, которыми являемся сегодня. Мы начали заниматься приносящими статус видами деятельности: рисовать, играть на музыкальных инструментах, носить изысканные драгоценности, делать, выставлять напоказ и продавать желанные объекты. В Германии была найдена фигурка льва возрастом 40 тысяч лет, на изготовление которой было затрачено, по оценкам, более 400 часов квалифицированного ручного труда. В Украине найдены следы четырех монументальных сооружений, построенных из костей мамонта, причем некоторые черепа весили не меньше 100 килограммов. По мнению ученых, этому монументу 20 тысяч лет, и в нем хранились сокровища, такие как украшения из янтаря и ископаемые раковины. Часть из них предположительно приобрели в 500 километрах от сокровищницы.

Мы становились более тщеславными и одновременно более добродетельными. Переход от игр доминирования к играм репутации привел к тому, что при взаимодействии с членами группы мы стали невероятно толерантны по сравнению со своими родственниками-приматами. Физическая агрессия встречается у людей с частотой менее одного процента по сравнению с шимпанзе и бонобо. Стаи шимпанзе считают «в несколько сот, а то и тысяч раз» более агрессивными, чем даже самые жестокие человеческие общества. Нам не надо отрывать друг другу конечности и гениталии и пить кровь жертв ради обретения статуса, как это делают шимпанзе, ведь мы можем заработать статус, поднимая престиж и демонстрируя ранг с помощью фигурок львов из слоновой кости и блестящих ракушек.

В игры престижа играют везде и всегда, от джунглей и саванн доисторических обществ до улиц и небоскребов сверкающих огнями городов. Однажды ученые предположили, что только человеческие существа используют престиж таким образом, но с тех пор было установлено, что это делают и другие животные, что можно наблюдать, например, когда мудрая старая слониха ведет свое стадо к воде. Но ни один другой вид не продвинулся так далеко, как наш. Престиж – предмет наших наиболее страстных желаний. Это взятка, которая побуждает нас быть полезными и действовать на благо племени. Престиж заставляет нас постигать искусство совместной жизни. Мы преследуем разные цели и решаем проблемы как члены совместных групп, потому что запрограммированы заботиться о том, что думают о нас другие игроки: мы приходим в восторг от полученного в награду статуса. Стремясь заслужить хорошую, престижную репутацию, мы используем одну из двух имеющихся стратегий – добиваемся прогресса за счет добродетели или успеха. В этом секрет нашего благополучия как биологического вида, и это помогло нам занять доминирующее положение на планете. Антрополог, доктор наук Джером Х. Барков писал: «Трудно представить развитие сложных обществ без символического престижа».

Но есть и обратная сторона. Поскольку наши мозги придают такую важность репутационному статусу, его потеря может ощущаться невыносимой. В некоторых обществах, например у лепча в Гималаях, утрата репутации является наиболее частой причиной решения людей расстаться с жизнью. Это также верно для современных народов, например в Гане, где 32-летний мужчина выпил пестицид после того, как его застали за сексом с овцой. Обвинения в сексуальных преступлениях против детей связаны с «чудовищно возросшим» количеством самоубийств: в ходе одного из исследований было обнаружено, что 53 % американцев, судя по их ответам, предпочли бы мгновенную смерть репутации педофила, 70 % выбрали бы ампутацию рабочей руки, но не татуировку со свастикой на лице; а 40 % предпочли бы год в тюрьме репутации преступника.

В каждой статусной игре, в которую мы играем, у нас есть репутация. Ее детали будут разными в сознании каждого игрока. Мы существуем в сознании всех игроков с различной степенью глубины и достоверности. Когда другие думают о нас, они записывают поверх собственную информацию о статусе. Так нравственны мы или безнравственны? Профессиональны или бесполезны? Как мы выглядим? Как говорим? Какую работу выполняем? Даем ли мы другим игрокам почувствовать нашу любовь или ненависть? Нравимся или вызываем отвращение? Жалость или восхищение? В жизненную игру играет некий искаженный фрагментарный аватар, а не наша личность в целом. Никто не знает нас по-настоящему. И никогда не узнает.

6. Игры престижа

Изучая два вида игр престижа – игру добродетели и игру успеха, – ученые открыли множество скрытых правил человеческой жизни. Они смогли понять смысл наиболее странных моделей поведения нашего биологического вида. Например, почему некоторые люди обладают способностью собирать вокруг себя других, притягивают их, подобно магниту? Почему восхищенные поклонники ведут себя в их присутствии так глупо и неловко? Почему начинают копировать стиль одежды, манеру речи, читать те же книги, что и их кумиры?

Как только люди демонстрируют свою ценность для игры, будучи очевидно добродетельными или успешными, другие игроки тут же это фиксируют. На подсознательном уровне они расценивают поведение, принесшее победу другому, как шанс для их собственной победы. Они хотят учиться у победителя, чтобы также поднять свой ранг. Это подразумевает желание как можно чаще находиться рядом. В качестве награды за их ценное время и знания победителям предлагают символический статус: поклонники часто вступают с ними в зрительный контакт, прислушиваются к их мнению в разговоре, они могут, согнувшись, принимать подобострастные позы, обнажать зубы, демонстрируя готовность подчиняться. У обезьян это называется «гримасой страха», а применительно к людям известно как «улыбка». Престижному игроку будут щедро демонстрировать эти признаки его статуса. Такие люди, очевидно, считают себя необыкновенными. Но какие бы приятные ощущения это ни вызывало, зачастую речь идет о трюке, стратегии, плане игры.

Эти игровые инстинкты – один из универсальных элементов человеческой природы. Движимые горячим желанием учиться у престижных игроков, люди часто слепо копируют их: так же одеваются, едят ту же пищу, подражают их речи, читают рекомендованные ими книги, перенимают их взгляды, поведение и манеры. Иногда такие игроки более низкого ранга кажутся одержимыми. Движущая ими совокупность нейронных связей существует на протяжении миллионов лет: обезьяны тоже копируют членов стаи с более высоким статусом. Но нашим двоюродным братьям по эволюции не удалось и близко довести инстинкт копирования до таких высот, как нам. Исследования, в ходе которых сравнивалось поведение человеческих младенцев и шимпанзе, показывают, что представители обоих видов копируют действия обладающих престижем особей, например, искусно доставая лакомство с помощью палки, но только человек