Горсть спелой земляники - Наталья Валерьевна Акулова

уставать нельзя — у нас же организмы неокрепшие. Так доктор говорит, к которому нас с сестрой мама водила.

— Много знает ваш доктор, Наташка! — сказал дед. — Мы вот с братьями в детстве с рассвета на ногах были. Летом пастухами работали, а зимой помогали родителям по хозяйству. В вашем возрасте я, знаете, как много умел! И воды натаскать, и обед приготовить, и бельё постирать, и даже травы накосить. А вы, похоже, только на водомерок смотреть и умеете. Ну ладно, надо идти бабушке со стиркой помочь.

Дедушка крепко дёрнул ручку у ведра, и она весело скрипнула, как будто сказала ему — ну спасибо, что починил, я тебе ещё лет сто двадцать теперь прослужу. Он повесил ведро на палисадник и заметил на ходу, что его бы ещё и покрасить надо. Тогда оно совсем как новенькое будет! Но это когда-нибудь потом, когда руки дойдут.

Дед ушёл, а я взяла ведро и подёргала ручку — крепко он её приделал, я бы так не смогла. Скорее всего, выбросила бы это ведро. А он починил.

— Вот интересно, а добрые дела — это только полезные? Например, ведро починить и дров наколоть. Или не только? — спросила я у друзей.

Наташка сидела на завалинке, уплетала булку с маком и качала ногой от удовольствия.

— У маленьких все дела добрые, если ты взрослым не мешаешь, — сказала она и положила в рот последний кусочек булки. — Но, естественно, взрослые обожают, если иногда дети помогают им по хозяйству. Или делают вид, что помогают. Вот как я сегодня…

Наташка сделалась вдруг важной и серьёзной, словно профессор, и посмотрела на нас с Костиком, как на двоечников.

— Что же ты сделала? — поинтересовалась я у Наташки.

— А вот что! Вымыла бабушке пол на кухне! Представляете? Сама!

Наташка сказала это так, как будто она в космос слетала с утра и только что приземлилась, а мы с Костиком должны были её как героя встречать!

Она потрясла перед нами руками:

— Вот этими самыми ручками я его тёрла и скоблила! Правда, бабушка его потом перемывала. Но ей было очень приятно, что сначала я сама пол вымыла. Так приятно, что она даже булок с маком мне напекла.

Костик не любил, когда Наташка хвасталась. Он тут же начинал её передразнивать:

— Пол она ручками помыла, тоже мне новость космического масштаба! А что же твоя бабушка его перемывала, Наташка, раз ей прия-я-ятно было?

В такие моменты Наташка не обижалась на Костика. Она была уверена, что он разбирается только в футболе и машинах. А во всём остальном — он, конечно, профан. В том смысле, что ничего не знает.

— Костик, ты мальчик. Тебе не понять. Слушай внимательно ещё раз, — сказала Наташка. — Бабушке было приятно не то, что я вымыла пол, а то, что я предложила его вымыть. Ну, то есть я сюрприз ей такой сделала. Она не ждала, а я р-р-раз — и предложила. А то, что я плохо помыла, — это неважно. Я же ещё маленькая, мне простительно мыть плохо. Я по-другому-то и не умею. Ну? Понял?

— Понял. Ты хитрая, Наташка, а не маленькая, — сказал Костик и сильно шлёпнул по воде в бочке ладошкой. Водомерки испугались и тут же разбежались кто куда.

А у меня возникла идея.

— Объявляю сегодняшний день днём добрых дел! — торжественно сказала я друзьям.

— Ну уж нет! — сказала Наташка. — Я пол мыла и устала. Мои добрые дела на сегодня закончились.

Костику, наоборот, идея понравилась. Он только решил уточнить:

— А добрые — это всё же какие, Саня?

По правде сказать, я и сама не очень понимала, какие именно.

— Наверное, такие, которые ты делаешь с удовольствием, а людям от этого приятно! — предположила я. — Хотя нет. Наверное, это такие, которые легко получаются у взрослых и тяжело — у нас, мы ведь ещё маленькие. И поэтому взрослым приятно, что мы их делаем.

Костик моментально начал размышлять, чего бы такого доброго взять и сразу вот тут же и сделать.

— Может, ведро покрасим? Саня, помнишь, дед твой говорил, что оно как новенькое будет?

— Можно и ведро, конечно, — сказала я. — Это, несомненно, доброе дело. Но, понимаешь, Костик, оно какое-то маленькое. Несерьёзное. А нужно, чтобы — ух, масштаб был! Чтобы все заметили и оценили!

Костик выдвинул новую идею:

— А давайте водомеркам поменяем воду в бочке, а? А то она у них какая-то мутная и пахнет. А мы им чистой и свежей из колодца натаскаем!

Наташка фыркнула:

— Только кому от этого польза, Костик? Уж если делать что-нибудь, то особенное, чтобы взрослые заметили и оценили, а не только водомерки. Вот, например, моя бабушка смородину моет сейчас, а вечером будет варенье из неё варить.

— И что нам с этого варенья? — спросила я.

— А то! Мы можем его сварить сами, пока она занята другими делами! А когда она соберётся, варенье уже будет готовенькое на столе в банках стоять! — победно сообщила Наташка.

— Вот это да, Наташка, вот это ты здорово придумала! — закричала я от радости. — Это же самое настоящее доброе дело!

— А ещё мы можем трактористам помочь! Они как раз начали поле перепахивать, — важно произнёс Костик. — Пока они после обеда будут отдыхать в своей палатке, я проберусь в кабину трактора и спашу им хоть всё поле сразу!

— А ещё мы можем прополоскать в речке бельё, которое стирает моя бабушка! — внесла я своё предложение. — И напоследок покрасить ведро и поменять воду водомеркам!

План добрых дел был готов.

И мы начали действовать!

Сначала мы решили сварить варенье. Ну, как сварить… Поставить кастрюлю на плиту, чтобы варенье потихоньку само варилось, а к вечеру мы бы уже готовенькое разложили по банкам.

Бабушка Наташки полола в огороде грядки и ни о чём, конечно, не подозревала.

Мы пробрались к ней на кухню, нашли огромную кастрюлю и положили в неё ягоды, которые сушились на подоконнике.

— Наташка, тащи песок! — скомандовал Костик. — А я пока газ включу.

Наташка полезла в шкаф и вытащила оттуда крошечную хрустальную вазочку, на дне которой оказалась горстка сахарного песка. Она высыпала всё в ягоды, размешала ложкой, лизнула её и сморщилась:

— Фу, какая кислятина!