Их судьба – шпионаж - Игорь Григорьевич Атаманенко
Шрифт:
Интервал:
Услышав истинную фамилию командира роты, «Швед» вспомнил своего помощника в парижской резидентуре, сорвавшуюся вербовку, и холодно резюмировал: «Конечно, он — наш кадр. А то, что не удалось Короткову во Франции, сделаю я в Испании!»
…13 мая 1937 года «Швед» встретил Окампо-Григулевича, сидя в кресле и разбросав ноги в сафьяновых мокасинах по персидскому ковру. На нём были шелковая сорочка без галстука и фланелевые брюки. Меж пальцев дымилась американская сигарета «Lucky Strike». Завидев в дверях гостя, «Швед» сделал знак, и вооруженные автоматами телохранители бесшумно исчезли.
«Шелковая сорочка, сафьяновые мокасины, элитный табак, телохранители. Атташе жирует, а в это время в СССР, как пишут английские и французские газеты, голод и нищета. Вот так сюрприз!» — подумал Иосиф, не подозревая, что его ждет сюрприз похлеще.
— Buenos dias, camarado Le…
— Здравствуйте, Юзик! — грубо оборвал гостя «Швед». — Вы что, за время межконтинентальных вояжей забыли русский язык? Или так вжились в шкуру Окампо, что выбраться из нее не можете?
Обдумывая сценарий предстоящей встречи, «Швед», мастер изощренных плутней, решил разыграть психологический этюд, где особая роль отводилась дебюту, исполненному на русском языке, — он должен был сделать Григулевича покладистым.
Ставка на родную речь себя оправдала: обескураженный Иосиф застыл посередине кабинета с протянутой для пожатия рукой.
— Судя по вашей реакции, Юзик, русский язык вы еще помните. Начиная с сегодня, мы с вами будем общаться только на русском! — командным тоном произнес «Швед». Секунду помедлив, пожал вытянутую в его сторону руку и, уже радушно улыбаясь, добавил:
— Впрочем, если вы против, я не смею настаивать… Вольному — воля…
Нет-нет, «Швед», матерый мастер подвоха, не отказался от намерения завершить дело, инициированное Артузовым и не реализованное Коротковым. Просто он применил метод допроса испанской инквизиции: «сперва жестко ударить, затем расслабить и погладить». Спектакль генерал закончил на лирической ноте:
— Скажите, Иосиф, тогда, в 1933‐м, всё обошлось, и сегодня ваш батюшка в полном здравии?
Мозговая атака парализовала волю Григулевича, и корифей жанра «Швед» это понял. Дружески похлопав Иосифа по плечу, вынул из бара бутылку французского коньяка. Наполнил не рюмки — фужеры.
— За продолжение встреч!
Григулевич безотчетно осушил фужер и промямлил:
— Кто вы, сударь… на самом деле?
— Я — бывший начальник Александра Короткова…
— А почему вы выбрали именно меня?
— Потому, что у вас прекрасные данные. Во-первых, безупречное с точки зрения Уголовного кодекса СССР прошлое.
Во-вторых, вы умеете устанавливать контакт с людьми, независимо от их социального статуса, пола и возраста.
В-третьих, вы свободно владеете кучей языков.
Наконец, вы не обременены семьей.
Но самое главное — ваше революционное прошлое, опыт нелегальной работы в разных странах по линии Коминтерна.
И если ты, — «Швед» перешел на «ты», — поможешь мне убрать Андреса Нина, друга и ближайшего союзника Троцкого, то станешь нашим секретным сотрудником.
В будущем я обещаю тебе рисковую и интересную жизнь. Ведь ты себя не мыслишь вне опасностей и риска, не так ли? А их в нашей работе более чем достаточно. Я очень хочу, чтобы ты работал под моим началом, поэтому не лезь под пули, ясно?
Иосиф хотел было что-то возразить, но «Швед» гаркнул:
— За нас, за единомышленников! — и они опять сдвинули фужеры.
…16 июня Андрес Нин и 40 его каталонских соратников были арестованы по приказу шефа управления общественной безопасности республики Рикардо Бурильо, выполнявшего указание Льва Николаева.
21 июня Нин исчез из тюрьмы, и больше его никогда не видели. Боевики Нина в его исчезновении винили Окампо и устроили на него охоту.
Фельдбин спрятал его в одной из своих «кукушек»[8] и направил в Центр радиограмму:
«В связи с чрезвычайными обстоятельствами необходимо вывести Юзика в Аттику[9]. Прошу в максимально сжатые сроки доставить экспрессом[10] для него новые сапоги[11]. Таблицу умножения[12] вышлю позже. Швед».
Через неделю Григулевич с документами Хорхе Мартина отплыл в Одессу.
ВЫХОД НА «БОЛЬШУЮ ДОРОГУ» РАЗВЕДКИ
По прибытии в Союз Иосиф был зачислен в Школу особого назначения (ШОН) Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР. Под псевдонимом «Макс» он приобретал навыки шифровальщика, работу на «ключе», способы передачи информации через тайники, искусство вербовки, минно-взрывное дело и другие премудрости разведывательно-диверсионного ремесла.
Из аттестации курсанта «Макс»
«…В процессе обучения обнаружил незаурядный интеллект, феноменальную память, невероятную работоспособность. Имеет вкус к риску и принятию авантюрных решений, обладает богатым воображением.
Доминантный и властный человек с выраженными лидерскими наклонностями. Стиль действий характеризуется быстротой и энергичностью. В поведении присутствует безусловная ориентация на успех.
В дискуссиях убедителен и красноречив, умеет навязать оппоненту свою точку зрения.
Склонен к лицедейству и перевоплощению, способен производить любое впечатление. Умело использует актерский дар при выполнении заданий.
Настроен оптимистично, обаятелен, коммуникабелен.
Вывод: по политической и специальной подготовке, по личным и деловым качествам и в силу владения шестью языками может быть командирован в качестве разведчика-нелегала на любой континент.
С учетом внешних данных “Макса” и предпочтения, которое он отдает испанскому языку, полагал бы целесообразным использовать его под легендой коммерсанта или священника из Латинской Америки.
И.о. начальника 7‐го отдела ГУГБ НКВД СССР
Шпигельглас».
В 1938 году Григулевич получил советское гражданство, а через год стал членом ВКП(б).
В 1939 году НКВД разработал план операции «Утка» по физическому устранению Троцкого (кличка «Старик»). Чтобы создать оптимальные условия для реализации акции, «Макса» направили к месту проживания объекта в Мехико.
Это была его первая командировка в качестве разведчика-нелегала, поэтому инструктаж проводил лично шеф НКВД Лаврентий Берия.
КАК РЕАНИМИРОВАЛИ ГРИГУЛЕВИЧА
В Мехико «Макс» — американец Дэвид Давидсон — заболел тифом и попал в больницу, где ослеп и оглох.
Лечащий врач был несказанно удивлен, услышав, как американец в бреду просит знаменитого художника Давида Сикейроса помочь ему найти какого-то «старика», чтобы поймать какую-то «утку». При этом американец говорит не по-английски, а по-испански!
Желая срубить деньжат на передаче последней воли умирающего гринго, доктор разыскал художника. Тот примчался в больницу, узнал в слепоглухом доходяге своего однополчанина Хосе Окампо, щедро заплатил доктору-деляге и бросился к знахарям из племени майя.
И, о чудо, — благодаря их настоям из целебных трав к Григулевичу через неделю вернулись слух и зрение, а скоро он и вовсе поправился.
«Макс» открылся своему спасителю, рассказав, что в Мексику прибыл по заданию руководства Коминтерна, чтобы организовать убийство Троцкого.
Сикейрос с энтузиазмом воспринял идею,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!