Жестокая одержимость - С. Массери

Одной рукой я сжимаю свой телефон, а другой – руль и уже через двадцать минут мчусь по узкой грунтовой дорожке. Машина виляет из-за плохого сцепления с дорогой, а свет фар отражается от деревьев. Я подумываю о том, чтобы просто выключить их, дабы проскочить незамеченным, но понимаю, что это неважно. Солнце уже взошло и заливает лес потоками золотистого света. К тому же я никогда ни к кому не подкрадывался и не собираюсь. Как бы глупо это ни звучало, мне наплевать на эффект неожиданности. У преследователя Вайолет против меня нет ни единого шанса.

В конечном итоге дорога приводит меня к небольшому бревенчатому дому, на крыльце которого горит свет, а собака, прежде лежавшая на земле, внезапно поднимается и начинает рычать. Из ее пасти капает слюна, но, стараясь не обращать на нее внимания, я оглядываюсь вокруг. Возле дома не припарковано ни одной машины, и ничто не указывает на то, что здесь кто-то есть.

Возможно, это тупик?

Перепроверив маркер местоположения телефона Вайолет, я обнаруживаю, что он все так же указывает именно на этот дом, а затем я замечаю ее телефон, брошенный на ступеньке крыльца, будто он ждал меня.

Я смотрю на собаку, но она не двигается, когда я поднимаюсь по ступенькам покосившегося крыльца, доски которого шатаются под моими ногами. Похоже, цепь на шее собаки, которой она прикована к своей будке, не позволяет ей мешать приходящим и уходящим из дома людям. Рычание, вырывающееся из этой злобной твари, ровное и низкое и похоже на предупреждение, но, когда я хватаюсь за дверную ручку, оно превращается в лай.

Я распахиваю дверь и поднимаю лом, готовый атаковать, но в то же время ужасно боюсь, что увижу Вайолет мертвой или раненой. В гостиной царит беспорядок: вся мебель сдвинута в сторону, а в воздухе стоит запах гнили, застоявшейся воды, плесени и тяжелого соснового аромата.

Держа лом наготове, я шагаю вперед, и дверь, скрипя, закрывается за мной. И тут я вижу ее. Свернувшись калачиком, Вайолет лежит на полу рядом со стереосистемой. Кто-то накинул на нее уродливое одеяло, чтобы прикрыть тело. Бросаясь к ней, я в первую очередь снимаю его, чтобы проверить, не ранена ли Вайолет. Я провожу руками по ее телу и, убедившись в том, что она все еще дышит, трясу за плечо. Вайолет стонет, и в тот же момент собака снаружи начинает лаять, а под дверь проникает синий и красный свет от полицейских машин. Я опускаю лом и, откидывая голову назад, недоверчиво смеюсь.

Черт возьми, я ненавижу полицию, ведь в последний раз, когда я видел огни их машин, меня арестовали. Хотя тогда я это заслужил.

Осторожно взяв Вайолет за шею, я притягиваю ее голову к себе на колени.

– Проснись, детка, – призываю я. Моргая, она пытается сфокусировать на мне свой взгляд.

Когда она понимает, что рядом с ней нахожусь я, выражение ее лица меняется с сонного на удивленное. Она тянет ко мне руки, и я крепко обнимаю ее.

– Я держу тебя, – говорю я, а затем полиция врывается внутрь.

Глава 57

Вайолет

– Эта хижина была заброшена почти тридцать лет, – говорит детектив.

Он сидит на стуле рядом с моей больничной койкой, держа в руках ручку и блокнот.

– И вы говорите, что ваш похититель даже не показал своего лица?

Я отворачиваюсь, чувствуя, как мое лицо начинает пылать.

По причине того, что Грей слишком сильно беспокоится обо мне и потребовал наилучшего ухода, уже двое суток я лежу в больнице, и меня никто не беспокоит, но этот детектив по имени Сэмюэл Бэк слишком настойчив.

– На кухне мы нашли люк, – говорит он. – А под ним потайную комнату, в которой лежала ваша одежда и наручники, а также там была и цепь, прикрепленная к стене. Нет сомнений, что кто-то удерживал там вас против вашей воли, мисс Рис. Нам просто нужно, чтобы вы назвали имя.

Я открываю рот, но тут же закрываю его, краем глаза замечая, как цифры моего пульса на мониторе стремительно набирают скорость. Так мое тело реагирует на панику.

Я не могу раскрыть имя своего похитителя, потому что тогда Мия убьет Грея. Я не сомневаюсь в этом, ведь найти меня оказалось слишком просто. Она оставила на крыльце мой телефон как чертов маячок, так как знала, что помощь уже в пути, и не хотела, чтобы ее застали в доме. А ее громкий и раздражающий голос, предостерегающий меня от последствий моего возможного рассказа, до сих пор звенит у меня в ушах. Если я кому-нибудь расскажу о ней, то она непременно выполнит свое обещание. А учитывая то, как Грей легко избежал наказания после случившегося с нами, мне трудно поверить, что Мия сядет в тюрьму и останется там, если на ее защиту встанут влиятельные люди. Скорее всего этого не случится.

– Вайолет, – Бэк снова пытается привлечь мое внимание. – Мы сможем тебя защитить.

Его прерывает стук в дверь моей палаты, и, увидев, кто заходит внутрь, детектив вскакивает на ноги.

– Дай нам минутку, Сэм, – просит сенатор Деверо, одаривая детектива равнодушной улыбкой, от которой у меня сжимается желудок.

Поскольку весенние каникулы закончились, Грейсон сегодня должен находиться на занятиях. Что касается меня, мне выдали медицинскую справку, дающую право пропустить еще одну неделю занятий после выписки из больницы. Все профессора прислали мне сообщения с пожеланием скорейшего выздоровления и заверениями в готовности помочь наверстать пропущенный материал по моем возвращении. Так что сейчас сенатор застал меня одну.

Обведя взглядом палату, сенатор берет со стола одну из открыток с изображением цветов.

– От Шона Мередиана, – читает он. – Разве это не хореограф балетной труппы? – интересуется сенатор, но я ничего не отвечаю.

Вздохнув, сенатор откладывает открытку в сторону, а затем подходит к моей койке.

– Как ты себя чувствуешь?

– А вам не все равно? – хмурюсь я.

– Меня привел сюда разговор с моим сыном, – говорит он. – Не все ли мне равно на тебя? Меня мало что волнует, кроме собственной плоти и крови.

Я усмехаюсь, и на лице сенатора появляется тень недовольства.

– Я не думаю, что когда-либо смирюсь с тем, что Грейс предпочел тебя своему будущему.

– Отлично, тогда убирайтесь отсюда. – Я указываю на дверь.

– Конечно, я мог бы уйти, – говорит он, но вместо этого подтаскивает стул поближе к моей койке и садится на него. – Или же я могу объяснить, по какой причине пришел сюда.