Сердце королевы - Кристина Кашор

Странно было слушать, как Катса переводит. Она постоянно замолкала, делая долгие паузы, которые давали Биттерблу время поглазеть, подивиться и поизумляться особенно ярким деталям ее рассказа. Которые Катса затем дополняла еще более поразительными деталями.

– Что значит «вернуться»? – спросила Биттерблу.

Катса поморщилась:

– Леди Файер[2] не совсем понимает, о чем ты спрашиваешь.

– Она сказала, что туннель привел его «обратно» в Монси. Что она позволила ему «вернуться». Значит, Лек не родился в Деллах? Она уверена, что он был монсийцем?

– А! – поняла Катса и помедлила, прежде чем ответить. – Лек не родился в Деллах. Она не знает, был ли он монсийцем, знает только, что явился из семи королевств. В Деллах нет Одаренных, – добавила Катса уже от себя. – Мое появление вызвало тот еще ажиотаж, скажу я тебе.

«Я принадлежу семи королевствам, – подумала Биттерблу. – Полностью. Посмею ли я надеяться, что во мне течет монсийская кровь? А эта женщина, эта странная, дивная женщина… Мой отец убил ее друга. Они узнали о семи королевствах пятнадцать лет назад?»

– Этот человек назвал ее леди Бир, – сказала Биттерблу. – А ты называешь леди Файер, Катса.

– «Бир» по-деллийски значит «пламя», – раздался за спиною Биттерблу усталый и знакомый голос. – Бэ-И-Эр, «бир» в нашем алфавите, ваше величество.

Резко развернувшись, Биттерблу оказалась лицом к лицу со своим библиотекарем. Тот кренился вбок, словно корабль с пробитым бортом. В руках он держал обугленные останки деллийского словаря. У книги не хватало куска, страницы съежились, а красная обложка почти совсем почернела.

– Помер! – воскликнула она. – Как хорошо, что вы смогли к нам присоединиться. Не знаю даже… – Она так безнадежно запуталась. – Пожалуй, нам всем следует назвать свои имена и присесть, – предложила Биттерблу.

Последовали знакомства и рукопожатия, со стола убрали книги, отыскали и кое-как втиснули дополнительные стулья. Имена почти тут же забылись, потому что всего и так было слишком много. Группа состояла из девяти путешественников: трех исследователей, четырех воинов, целителя и дамы, которая служила послом, а также молчаливым переводчиком и попросила Биттерблу обращаться к ней по имени. Кожа у большинства гостей была темнее, чем у самых загорелых лионидцев, каких Биттебрлу приходилось видеть, только двое были бледнее, а еще один – тот, что пытался переводить, – совсем светлокож, прямо как Мадлен. Волосы и глаза у них тоже были самых разных оттенков – но оттенков обычных, если не считать леди Файер. И все же можно было уловить в их облике… – в линии челюсти? или в выражениях лиц?.. – что-то, несомненно, общее. Биттерблу подумалось: интересно, видят ли они какое-нибудь столь же явное сходство, когда смотрят на нее и ее друзей?

– Я все равно не понимаю до конца, – сказала она. – Ничего не понимаю.

Леди Файер что-то сказала, и светлокожий попытался объяснить ее слова своим странным, приятным говором.

– Горы всегда были слишком высоки, – сказал он. – Мы слышали… истории, но не могли пройти через или… – Он сделал жест рукой.

– Под, – угадал По.

– Да. Не могли пройти под. Пятнадцать лет назад… – И он снова растерянно умолк.

– Оползень, – закончил за него По. – Открыл туннель. И теперь истории больше не будут просто историями.

– По, – сказала Биттерблу.

Ей было не по себе оттого, что он публично демонстрирует свои способности, хотя она и знала: По притворяется, будто это леди Файер мысленно с ним разговаривает. Да? Или она и вправду мысленно с ним разговаривает, и если так, то знает ли леди Файер про По? Но ведь это же сделает ее в тысячу раз опаснее? Или… Биттерблу схватилась за лоб. Что, если она, сидя тут и думая обо всем этом, раскрыла леди Файер его тайну?

По дотянулся до Биттерблу за спиной Катсы и положил ладонь ей на плечо.

– Выдохни, сестра, – сказал он. – У тебя была вереница поистине кошмарных дней. Но мне кажется, ты увидишь, что это добрая весть, если дашь себе время с ней свыкнуться.

«Я помню, как мы все сидели в кругу на полу библиотеки, – подумала она. – Тогда мир был намного меньше – и все равно слишком велик.

Каждый новый день отнимает у меня все силы».

Бледнокожий снова пытался что-то сказать – о том, как им всем жаль, что они явились в столь кошмарное время. Биттерблу подняла взгляд и всмотрелась в говорящего, пытаясь кое-что понять.

– В звуке вашего голоса, – сказала она, – есть что-то знакомое.

– Да, ваше величество, – сухо согласился Помер. – Возможно, это оттого, что его говор, пусть и более яркий, идентичен говору вашей целительницы Мадлен.

«Мадлен, – подумала Биттерблу, уставясь на чужеземца. – Да, странно, что он говорит как Мадлен. И странно, что он светлокожий, с янтарными глазами, как у Мадлен. И…

Мадлен, моя Одаренная целительница.

В Деллах нет Одаренных.

Но у Мадлен только один глаз».

Вот так всего за мгновение один из якорей, которые помогали Биттерблу твердо стоять на земле, обернулся вдруг совершенно незнакомым человеком.

– Ой, – сказала Биттерблу тупо. – О небо. – Она подумала о завалах книг в комнате Мадлен и нашла ответ еще на один вопрос. – Помер, Мадлен увидела дневники Лека на моей кровати, а потом у вас на полке появился словарь. Словарь принадлежит Мадлен.

– Да, ваше величество, – подтвердил Помер.

– Она говорила, что родом из восточного Истилла, – сказала Биттерблу. – Приведите ее. Кто-нибудь, приведите ее.

– Позвольте мне, ваше величество, – произнесла Хильда убийственным тоном.

Биттерблу подумала, что ей не хотелось бы сейчас оказаться на месте Мадлен.

Хильда резко встала и удалилась, а Биттерблу обвела гостей пристальным взглядом. Вид у них сделался слегка трусоватый.

– Леди Файер просит прощения, Биттерблу, – сказала Катса. – Она говорит, что быть пойманным на шпионаже стыдно, но, к сожалению, не шпионить невозможно, как ты, без сомнения, понимаешь.

– Я понимаю, что у мира, с которым они якобы пришли, вырисовывается любопытное определение, – проговорила Биттерблу. – Это они заставили Мадлен выколоть себе глаз?

– Нет, – пылко сказала леди Файер.

– Они бы на такое не пошли, – добавила Катса. – Мадлен лишилась глаза ребенком – экспериментировала с жидкостями и каким-то порошком, а он взорвался. Это позволило ей выдать себя за местную.

– Но как у нее получается так хорошо лечить? Неужели все целители в Деллах настолько искусны?

Катса перевела.

– Целительское мастерство там очень развито, Биттерблу. В Деллах растут травы, которых у нас нет; особенно богат ими запад, откуда Мадлен родом, и науке отводится очень важное место. Чтобы все не раскрылось, Мадлен во время ее пребывания здесь снабжали лучшими деллийскими снадобьями.