Невидимая сила. Как работает американская дипломатия - Уильям Бёрнс

этой страны. В июле ЕС принял собственный пакет жестких санкций, которые нанесли экономике Ирана гораздо более серьезный ущерб, чем какие-либо другие, принятые ранее. К концу первого президентского срока Обамы курс иранской валюты и цены на иранскую нефть упали на 50 %.

Тем не менее Иран продолжал продвигаться к созданию ядерного оружия угрожающе быстрыми темпами. К концу 2012 г. запасов низкообогащенного (5 %) урана хватало уже на создание почти шести бомб, а высокообогащенного (20 %) – на создание половины бомбы. Количество центрифуг на открытом предприятии в Нетензе росло, Иран устанавливал каскады центрифуг на предприятии «Фордо» и экспериментировал с более совершенными центрифугами. Предприятие по производству тяжелой воды и плутония в Эраке продолжало работать. Иранские ракетные системы становились все мощнее по диапазону и более совершенными технически.

Больше всех тревожился по этому поводу Израиль. Премьер-министр Нетаньяху, хотя и был признателен нам за все усилия, направленные на ужесточение санкций, на протяжении всей второй половины первого президентского срока Обамы постоянно твердил, что санкции и дипломатия работают слишком медленно, чтобы обуздать ядерные амбиции Ирана, и что для этого, видимо, требуется военное вмешательство. Он явно предпочел бы надавить на Обаму, склонив США к военной операции, нацеленной прежде всего на спрятанное глубоко в недрах горы предприятие по обогащению урана «Фордо». Обама не видел ни смысла, ни необходимости в применении силы на данном этапе, и его сильно раздражали неуклюжие попытки Нетаньяху манипулировать им во время подготовки к президентским выборам 2012 г. Усилия израильского лидера, при помощи шантажа и провокаций пытающегося заставить Обаму использовать силовой подход, возымели обратный эффект: президент США лишь укрепился во мнении, что необходимо искать возможности обуздания иранцев без применения силы.

Обама считал, что даже быстрый и точный удар по иранской ядерной программе лишь отбросит иранцев на два или три года назад. Они, несомненно, собрались бы с силами, полностью засекретили все объекты и, весьма вероятно, приняли бы решение использовать программу в военных целях. После одностороннего американского или израильского удара такое решение получило бы широкую поддержку в народе.

Обама и госсекретарь Клинтон упорно трудились, чтобы противостоять давлению Нетаньяху и продемонстрировать намерение США любыми необходимыми средствами гарантировать, что Иран не получит ядерного оружия. Помощник президента по национальной безопасности Том Донилон проводил усиленные консультации с израильтянами по разведывательной деятельности, а также санкциям и дипломатической стратегии. Мы увеличили поставки сложных систем вооружений в Израиль и ускорили разработку новой 15-тонной бомбы, способной поразить предприятие «Фордо». Сообщалось, что США и Израиль совместными усилиями разработали и запустили компьютерный вирус – червя Stuxnet, способного вывести из строя – по крайней мере на время – иранские компьютерные системы. В результате этой кампании удалось приглушить стремление Нетаньяху склонить нас к силовому решению, но было ясно, что, как только начнется второй президентский срок Обамы, барабанный бой снова станет громче, если мы не сумеем заставить работать дипломатию. Как это позже описывала Хиллари Клинтон, «стол был накрыт» для возобновления дипломатических усилий – санкции выедали иранскую экономику изнутри, в Тегеране Верховный руководитель опасался повторения волнений, серьезно потрясших его режим летом 2009 г.[150]. Единственное, чего нам не хватало, – прямого канала связи с иранцами.

* * *

Как это часто случается в дипломатии, в ретроспективе история создания оманского секретного канала связи с Ираном выглядит намного более стройной, чем она была на самом деле. Султан Кабус, очаровательный правитель старой арабской школы, более четырех десятилетий контролировал сложную ситуацию внутри своей страны и поддерживал тесные контакты с Верховным руководителем в Тегеране. Стремясь сыграть роль посредника и беспокоясь об угрозе конфликта в непосредственной близости от своих границ, он несколько раз предлагал администрации США организовать канал связи с Ираном.

Главным посланником султана выступал Салем бен Насер эль-Исмаили – умный, прекрасно воспитанный, настойчивый и влиятельный советник оманского правителя. С характерной для представителей ближневосточных элит ловкостью он легко перемещался между двумя мирами – миром государственных чиновников и миром частного бизнеса. Его часто использовали в качестве надежного посредника и переговорщика. Салем был абсолютно уверен в своей способности организовать надежный канал связи с Тегераном, хотя иногда темнил относительно того, с кем именно он контактирует на иранской стороне. Учитывая изменчивую историю американо-иранских отношений, мы скептически относились к новым инициативам, которые в лучшем случае просто не оправдывали ожиданий, а в худшем – заканчивались предательством.

Однако уверенность и оптимизм Салема, а также наши давние доверительные отношения с Кабусом делали оманскую инициативу особенной. Мое доверие к Салему и его связям в Тегеране укрепилось после того, как он сыграл важную роль в освобождении трех молодых американских туристов, летом 2009 г. путешествовавших пешком в районе ирано-иракской границы близ иракского Курдистана и случайно забредших на территорию Ирана. Они были арестованы и брошены в мрачные застенки тюрьмы «Эвин» в центре Тегерана, где много лет назад держали взятых в заложники сотрудников американского посольства. Судьба туристов была неясна. Мы пытались добиться их освобождения через многие каналы, но безрезультатно – до тех пор, пока за дело не взялся Салем. Используя свои контакты в Тегеране, а также связи и ресурсы султана, ему удалось в течение следующих двух лет договориться об освобождении всех троих американцев.

В октябре 2011 г., вскоре после того, как туристы вернулись домой, госсекретарь Клинтон встретилась с Кабусом в Маскате и пришла к выводу, что оманский канал был для нас лучшим вариантом. Президент Обама несколько раз беседовал с султаном по телефону и тоже был воодушевлен, особенно уверенностью Кабуса в своей способности организовать контакты с иранцами, полностью одобренные Верховным руководителем. Я тоже считал, что оманцы предлагают многообещающую инициативу, хотя всегда задумывался о том, являются ли их неплохие отношения с иранцами следствием влияния и изобретательности султана и его приближенных или же иранский режим просто использует Оман в качестве удобного «средства доставки», когда не хочет обременять себя проблемами (такими как проблема с американскими туристами) или пытается опробовать каналы связи, наличие которых будет удобно отрицать. Кроме того, иранцам всегда нравилось сеять распри между странами Персидского залива и использовать оманцев, чтобы досадить Саудовской Аравии.

Еще более энергично за оманский канал выступал сенатор Джон Керри, в то время председатель сенатского Комитета по международным отношениям. Он давно был убежден, что Соединенным Штатам следует договориться с Ираном относительно развития его ядерной отрасли и действовать напрямую. Координируя свои усилия с госсекретарем Клинтон и Донилоном, в конце 2011 г. и в 2012 г. Керри несколько раз встречался и говорил по телефону с султаном Кабусом и эль-Исмаили, в результате чего стал горячим приверженцем оманского канала. Он ясно дал понять, что поддерживает диалог с иранцами и готов лично участвовать в его организации.

Примерно в это же