Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

class="stanza">

Как поехал князь Михайло

На грозну службу велику.

Его маменька родима

парну байницю топила,

5. Угорьци она нажигала —

Выжывала (так) да ис утробы младеня.

Она зделала белодубову колоду,

Наводила на белодубову колоду

Трои обруци залезны;

10. Она тройку да лошадей да нанимала,

Отвозила да белодубову колоду

во синё морё Хвалыньско.

Не доехал княсь Михайло

до грозной службы великой, —

15. Добра лошадь да подопнулась,

Пухова шляпа свалилась,

Востра сабля переломилась:

«Верно, дома да несчасливо:

Верно, маменька неможот,

20. Лебы кнегина Екатерина».

Воротилса да князь Михайло

Со грозной службы великой.

Как приехал князь Михайло, —

Его маменька стрицяёт.

25. «Ишша маменька родима!

Ишша где моя кнегина Екатерина?» —

«Как твоя-та да веть кнегина

Она горда стала, спеслива —

Она слуг всех заморила,

30. Лошадей всех да загоняла!..»

Как бросалса да князь Михайло

На три ножика булатных.

Его нянюшки сдёржали,

Ему маленьки росказали:

35. «Твоя маменька родима

Парну байницю топила,

Угорьци она нажыгала —

Выживала да ис утробы младеня.

Она зделала белодубову колоду,

40. Она тройку да лошадей нанимала —

Отвозила да белодубову колоду

Во синё морё Хвалыньско!»

Он перву тоню забросил, —

Перва тоня да несчаслива;

45. Он втору тоню забросил, —

Ишша вытенул белодубову колоду.

Он бросалса да княсь Михайло

На три ножика булатны.

Его нянюшки не сдёржали,

50. Его маленьки не росказали.

Его маменька родима

Она по берешку ходила,

Громким голосом крицяла:

«Уш я тяшко согрешила,

55. три души я да погубила:

Перва душа да безответна,

Втора душа да безымянна,

58. Третья душа да занапрасно!»

Черемшина Оксенья

Оксенья Черемши́ха — крестьянка д. Марьиной горы, на 7-м десятке. Взята она замуж из д. Лохнова, находящегося на правом берегу р. Покшеньги, левого притока р. Пинеги. Она бедна, собирает милостыню, живет у замужней дочери. Она глуха и потеряла почти всю сознательную память, поэтому за ней очень трудно записывать: если не успеешь записать в то время, как она поет, то во второй раз она поет иначе и не может припомнить, откуда надо начинать. Она знает стихи об Егории и Алексее и старины: 1) «Мать князя Михайла губит его жену» и 2) «Князь Дмитрий и его невеста Домна»; последнюю старину она знает в двух редакциях, лохновской и обычной. Я записал только лохновскую редакцию «Князя Дмитрия», а от остального отказался вследствие трудности записывать.

134. Князь Дмитрий и его невеста Домна

Посваталса Митрей-княсь,

Как посваталса Михайловиць

На Домны Фалилеёвны, —

Он по три года, по три зимы,

5. От ворот не отъедусе

Да ото окна не отойдусе, —

На Домны Фалилеёвны.

«Ты пойди, сестриця родимая,

Ты сходи, сходи, сестриця,

10. Да посватайсе, Овдотьюш[к]а, на Домны Фалелеёвны!

От ворот не отъедусе,

От окна не отойдусе,

Да на Домны Фалелеёвны —

По три зимы, по три лета!»

15. Пошла, пошла сестриця,

Как посваталась сестриця

На Домны Фалелеёвны.

Да сказала как Домнушка:

«Я нейду, нейду, маменька,

20. Нейду, нейду, кормилиця,

За Митрея Михайловиця!»

Как пошёл, пошёл Митрей-княсь,

Как пошёл, пошёл Михайловичь

Ко цесное заутрене,

25. Ко цесной-то воскресеньское.

Ино Домна из окна гледит,

Фалелеёвна из косящотого:

«Ты мати-корминиця!

Уш ты глень-ко в окошецько,

30. Как идё, идё Митрей княсь,

Как идё, идё Михайловиць —

Как кутыра боярьская,

да как сова заозерьская,

Как котёл пивоваренной!

35. Уш ты мати кормилиця!

Уш взглень во окошецько

да на Митрея Михайловиця!

Да нейду, нейду, маменька,

да за кутыру боерьскою

40. да за сову заозерьскою!

Пойду, пойду, маменька,

Я пойду, пойду, корминиця,

Пойду, пойду в манашеньки;

Запишусь в манашеньки;

45. Одену церно платьицё,

Я пойду во манашыньки:

Мне не надо ходить, красной девици, —

Буду жыть во манашеньках,

Буду слушать манашенок,

50. Буду покоретисе;

Как слушала маменьку,

Буду так покоретисе;

Да как родимого брателка

Слушала брателка родимого,

55. Буду слушать монашенок;

Буду Богу молитисе,

Да молитвами молитисе!»

Кормилиця-маменька

не слушае свою дочушку

60. Да Домну Фалелеёвну.

Да взела, взела Домнушка

Да взела волюшку

У корминици-мамоньки.

«Уш ты, доци любимая,

65. Не послушала маменьки,

Не послушала родимое:

Записалась в манашин[ьки];

Ушла в манашин[ьки];

Ты оставила матушку,

70. Ты родну корминицю;

Не захотела слушати матенки!» —

«Уш ты, мати-кормилиця,

Не поверила дочушки!

Мн[е] не век с тобой жить здесь,

75. Мн[е] не век слушатьсе:

Буду слушать манашеньков,

Буду Богу молитисе,

Буду свою душу спасати,

За родимого брателка

80. да за Ивана Михайловиця!»

Ишша твори[357] матеньк[а]:

«Уш ты доци любезная!

83. Уш ты взела, взела волюшку».[358]

Усть-Покшеньга

Усть-Покше́ньга стоит на левом берегу р. Покшеньги, левого притока р. Пинеги, при устье реки, в стороне от тракта и состоит из нескольких околков.

Лохновская Маремьяна

Маремьяна Лохновская — крестьянка д. Усть-Покшеньги, 45 лет, умная женщина. Взята она замуж из д. Лохнова; с мужем не живет; у нее 3 сыновей: старший дома, средний в городе, младший в д. Карповой Горе помогает волостному писарю. Я записал у нее в то время, когда остригали овец, две старины: «Князь Дмитрий и его невеста Домна» и 2) «Мать князя Михайла губит его жену», которые она выучила у своей матери. Поет она хорошо. Позднее я встретил ее сестер в д. Лохнове.

135. Князь Дмитрий и его невеста Домна

Как посва[та]лсе Митрей-князь,

Как посва[та]лсе Михайловиць

На Домной