Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

светли́ци,

35. во высокой да во горни́ци!»

Как кидалса да князь Михайло

Во светлу, светлу светлицю,

Во высоку да во горницю, —

Нету молоды кнегины да Катерины.

40. «Уш ты маменька родима!

Где-ка молода кнегина да Катерина?» —

«Твоя молода кнегина

Она горда стала, спесьлива!» —

«Уш ты маменька родима!

45. Где-ка молода кнегина да Катерина?» —

«Твоя молода кнегина

Ко Божьей церькви́ ушла́, Богу молитьсе!»

Как кидалса да княсь Михайло

Ко Божьей церькви да могуцёй.

50. Его нянюшки да сдержали:

«Не кидайсе, да княсь Михайло;

Твоя маменька да родима

Парную баенку да топила,

Угорьце́ё ’на нажыгала —

55. Выжыгала она маленького младеньця да из утробы

Да и зделала белод[уб]ову колоду,

Повалила да она молоду кнегину да Катерину

Да со маленьким да младеньцём

В белодубову колоду,

60. Отвозила да во синё морё Хвалыньско!»

Как кидалсе да княсь Михайло

Ко синю морю Хвалыньску.

Его нянюшка да здержали:

«Ты возьми-тко, да княсь Михайло,

65. Да три нёвода да шолковы;

Ты закинь-ко, да княсь Михайло,

Три тони да три да велики!»

Он веть взял да княсь Михайло

да три нёвада (так) да шолковых;

70. Как перву тоню да закинул, —

Нецего в тони не увидел;

Как другу тоню да закинул, —

Ницего в тони не увидел;

Как третью тоню да закинул, —

75. Он веть вытенул белодубову колоду.

Он сколацивал трои обруци да жылезны, —

Тут лежит молода кнегина да Катерина,

<О>на со маленьким да с младеньцём.

Наколацивал трои обруци да жылезны,

80. Отпустил он их во синё морё Хвалыньско;

Как кидалса да за има же

да во синё морё да Хвалыньско.

Его нянюшки не здержали...

Его маменька да родима

85. Вдоль по берешку да ходила,

Зысьним голосом да крыцяла:

«Уш я тяшко да согрешыла,

Три души да погубила:

Перву душу да безымянну,

90. Втору душу да безответну,

91. Третью душу да понапрасно!»

Кобелёво

Кобелёво стоит на левом берегу р. Покшеньги, в стороне от тракта; в нем есть церковь.

Щербакова Марфа Степановна

Марфа Степановна Щербако́ва — крестьянка д. Кобелева, 57 л., еще бодрая старуха. Родом она из д. Марьиной Горы, откуда вышла замуж за Дорофея Щербакова в Кобелево. У нее есть две замужние дочери и женатый сын. Она пропела мне три старины: 1) «Кострюк», 2) «Небылица; Илья Муромец и Издолищо» и 3) «Мать князя Михайла губит его жену», которые она выучила у матери и на вечеринках в Великом посту. Денег за пение она не взяла. Она еще знает духовные стихи: 1) о пустыне, 2) «Плач Адама», 3) «Лазарь», 4) «Пречистая Царица», 5) «Сон Богородицы», 6) «Алексей — человек Божий», 7) «Вознесение Христово» и 8) «Иуда Христа продаёт», но я их не записывал. «Кострюка» она пела быстро или, лучше сказать, произносила скороговоркой. — В соседней деревне Красном я встретил слепую сестру Марфы Екатерину, но т. к. она пела те же старины и в той же редакции, что и Марфа, от которой она научилась, но только хуже, то я не записывал у нее.

137. Кострюк

В го́ды-ти бы́ли пре́жние́[359],

Во времена-ти были[360] досельние

При нашем свети цари

при Иване Васильевици.

5. Он здумал жонитисе в земли неверное

На Марьи Темрюковны.

У их было много провожатых-то:

Дваста тотаровей,

Полтораста ула́новей,

10. Полтретьяста церквя́ сыновей.

Они все сидят у царя на пиру;

Они пиво-то с мёдом пьют,

Хлеб-от с солью едя,

Таки есвы кушают;

15. Они лиха не думают

На нашого света царя

на Ивана Васильевиця.

Большой шурин царев

Кострюк-Темрюк Темрюковиць

20. Он пива-та с мёдом не пьё,

Хлеба-та с солью не ест,

Зелена вина в рот не берёт,

Таки есвы не кушаёт.

В та[а́] пора стольник царев

25. да Микита Романовиць

Он скоро допрашивал:

«Що же, бойшой шурин царев

Кострюк-Темрюк Темрюковиць,

Що же пива с мёдом не пьёшь,

30. Хлеба с солью не ешь,

Зелена вина в рот не берёш,

Такие есвы не кушаёш?

Ты не лиха ле думаёш

На нашого света царя

35. На Ивана Васильевиця?» —

«Лиха не думаю

На вашого света царя

На Ивана Васильевиця.

Столько я думаю:

40. Я тритцеть городов перешол,

Тритцеть борцей поборол —

Не мог силы отведати;

Нет ли у вас таких борцей

В каменной Москвы

45. С Кострюком поборотисе,

С Темрюко́м поотве́дати́,

Си́лки отведати?»

В та пора стольник царев

да Микита Романовиць

50. Выходил на те сени новые;

Выходил на то крыльцё красноё,

А на то восударевоё —

Скрыцял во всю буйну голову,

Щобы было цють по всей каменной Москвы.

55. Из нижного коньця

да ис крайного дворьця

Ондрея-та Пауженина

Был Васька-та Маленькой

Да Потанька-та Хроменькой;

60. Костылём подпираитьсе,

Ко двору подвигаитьсе[361].

В та пора стольник царев

Да Микита Романовиць

Он наливат цяру [зелена вина],

65. Не велику, не малу — полтора ведра.

Принимаеться Васютка единой рукой,

Выпиваёт на единой дух.

В та пора стольник царев

да Микита Романовиць

70. Он скоро докладывал

Кострюку-Темрюку Темрюковицю:

«У нас у царя хлеб на столи,

да борци на двори:

Хотят с Кострюком поборотисе,

75. с Темрюком поотведати,

хотят силки отведати!»

Он скоцил церес золот стол,

Церес есвы сахарные,

Церес скамейки дубовые, —

80. Он дваста тотар подломил,

Полтораста улановей,

Полтретьяста церквя сыновей (так).

Они все посыпалисе,

Все повалилисе,

85. Все пошли борьбы смотреть.

Васька-та Маленькой