Пепел и пламя - Кира Лихт

Гермес притянул Реми немного ближе и расправил плечи.

– Благодарю, великая Гера.

У бассейна появились Нерей с Плеядами. Они подошли к нам, и мы обменялись улыбками. Взгляд Нерея то и дело возвращался к Селки – похоже, речной бог невероятно гордился своим сыном.

– Ливия, – теперь Гера посмотрела на меня, – ты доказала, что нимфы заслуживают места наравне с нами, богами. Как предводительница всех нимф ты можешь всегда и во всем рассчитывать на нашу поддержку. Мы уже слышали, что ты подыскала Плеядам новую работу. – Гера кивнула Плеядам: – Добро пожаловать. Магали, мы очень рады, что вы нашли себе место на Земле и что вы позаботитесь об остальных нимфах. Надеемся, Плеяды и в дальнейшем будут заботиться о матери Гее и успокаивать ее.

Магали с уважением склонила голову и ответила:

– Для нас это большая честь. На земле нас тепло встретили, – при этих словах она посмотрела на Эдипа, – и мы рады, что нам позволено остаться.

Эдип слегка зарделся. Похоже, бессмертный мудрец, который тысячелетиями находился в одиночестве, по-настоящему влюбился! Я не могла этому не радоваться.

– Ливия, мы знаем, ты достойна сей ответственности, – серьезно посмотрела на меня Гера. – Ты убедительно продемонстрировала это с тех пор, как приехала в Париж. Сердце у тебя храброе, а намерения всегда были бескорыстными и благородными. От лица всех олимпийских богов выражаю тебе признательность. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь – просто набери единицу на телефоне, и тебя тут же соединят со мной. У тебя будет персональный канал связи. Обещаю, что позабочусь обо всех твоих проблемах. А теперь, – Гера бросила взгляд в сторону шезлонгов, – я бы хотела тебя кое с кем познакомить. А именно – с одним из богов, которого похитил Уран и который вернулся к нам благодаря тебе.

После этих слов Гелиос поднялся с места, и все расступились, давая ему пройти. Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Гелиос не был чужаком, он казался мне давно потерянным родственником. Он притянул меня к себе, и в его объятиях мне было бесконечно хорошо и спокойно. Его кожа была необычайно теплой, от него даже пахло солнечным светом.

– Здравствуй, дочь моя, – прошептал он. – Я благодарю тебя. Благодарю за все, что ты сделала. Надеюсь, мы еще не раз увидимся и у нас будет возможность узнать друг друга получше. Ты сразилась с Ураном и спасла Землю. Я очень тобой горжусь.

Гелиос выпустил меня из объятий и погладил по щеке. Не нежно, как Маэль, а гордо, по-отечески.

– Спасибо, – тихо сказала я, и мой голос задрожал от волнения. – Я тоже надеюсь, что мы сможем узнать друг друга получше.

Кивнув, Гелиос вернулся к своему шезлонгу. Мне хотелось поговорить с ним еще чуть-чуть, но, судя по всему, это не соответствовало протоколу, которым руководствовались олимпийские боги.

Гера продолжила:

– Ты полубогиня, а значит, тебе полагается наставник. Ты получила силы довольно необычным образом, поэтому мы решили предоставить тебе возможность выбора.

Не раздумывая ни секунды, я повернулась к Гермесу. Гермес был мне не просто знакомым, а настоящим другом, другом, которому я целиком и полностью доверяла. Он был мудрым, любящим, и у него всегда находился для меня совет.

Гермес расплылся в счастливой улыбке. Ему не нужно было ничего говорить – мы понимали друг друга без слов. Отстранившись от Реми, Гермес обнял меня.

– С радостью, – прошептал он. – С радостью, дочь Солнца.

Дочь Солнца. Мне нравится, как это звучит. Мы обменялись улыбками, после чего я подошла к Маэлю, а Гермес вернулся к Реми и взял того за руку.

Добродушно кивнув, Гера сотворила из воздуха записку.

– Посмотрим, ничего ли я не забыла… – пробормотала она, и на носу у нее появились маленькие золотые очки. – Так, вопрос с наставничеством мы уладили… А теперь… теперь… Да, точно. – Записка и очки исчезли, будто по волшебству. – Нам сообщили печальную весть о том, что торговец стал жертвой Урана – к счастью, единственной жертвой. Мы скорбим об этой утрате и хотим узнать, не согласишься ли ты, Ливия, позаботиться о бабочке-силлектис.

Эванджелина у меня под кардиганом пошевелилась, и я тут же накрыла ее рукой.

– Конечно. Для меня это будет честью.

– Большое спасибо, – доброжелательно кивнула Гера.

Тут мне в голову пришел вопрос. Заметив это, Гера улыбнулась:

– Говори, дитя.

Я немного поколебалась, но потом спросила о том, что давно не давало мне покоя:

– Агада передала мне две силы двух богов. Благодаря им я стала полубогиней. Омфал попросил у нас силы полубога. Я пожертвовала частью способностей, но все равно осталась полубогиней. Как такое возможно?

Гера указала на Эванджелину, прячущуюся у меня под одеждой.

– Бабочка-силлектис увеличивает твои силы. К тому же ты – дитя природы, так что, быть может, силлектис их даже удвоила.

У меня перехватило дыхание.

– Но если Эванджелина удваивает мою силу, значит, раньше я была… – богиней, мысленно договорила я, не решившись сказать это вслух.

– Получается, ты была полноценной богиней, – кивнула Гера и улыбнулась, словно тоже только что это поняла. – И никто этого не заметил, подумать только! Ты обманула даже могущественного омфала.

– Я не специально! Я не хотела никого обманывать… – залепетала я, но Гера лишь отмахнулась:

– Наверное, потому у тебя это и получилось и никто ничего не заметил.

Гермес посмотрел на меня так, словно увидел в новом свете, а Маэль, казалось, окаменел от удивления. Я тоже была ошарашена.

– Ну в любом случае теперь ты полубогиня, а значит, все в порядке, – сказала Гера. Было видно, что она хочет поскорее перейти к следующему пункту. – Маэль, сын Никты.

Маэль напрягся.

– Да, великая Гера?

– Мы и тебе задолжали извинения. Прискорбно, но мой супруг забыл сообщить мне о новых обстоятельствах твоего дела. Мы сожалеем о твоем длительном заключении.

– Благодарю, – отозвался Маэль. – К счастью, у меня были друзья, которые не отвернулись от меня.

Улыбка Геры дрогнула.

– Кое-кто очень хочет с тобой познакомиться. Она была в плену Урана, но после его поражения вырвалась на свободу.

С этими словами Гера жестом указала в сторону. Оглянувшись, мы увидели, как в водовороте мерцающих звезд и всполохов тьмы появилась богиня. Она была высокой и изящной, с длинными иссиня-черными волосами и кожей столь светлой, что отливала голубоватым оттенком. Она направилась к нам, шелестя подолом длинного темно-синего платья.

– Мамочка! – закричала Тиффани и бросилась к богине.

Они упали друг другу в объятия и несколько секунд не двигались. Потом богиня отстранилась, приобняла Тиффани за плечи и повела к нам. Чем ближе она подходила, тем больше я находила в ее чертах сходства с Маэлем: те же высокие скулы, прямой нос, удивительные серые глаза…