Созидательный реванш - Юрий Поляков

— Но, возможно, такое неприязненное отношение к православию связано с активными действиями православных иерархов — визитами патриарха Кирилла в Белоруссию, на Украину, в Польшу, в Японию…

— Достаточно заглянуть в историю, чтобы увидеть: католический и протестантский Запад всегда относился к православию прохладно — тут ничего нового нет. Можно вспомнить, что мусульмане захватили Константинополь после того, как его разграбили крестоносцы — товарищи по вере — они ведь тоже были христиане. Это все уходит глубоко корнями в прошлое, всегда был двойной стандарт. Возможно, стоит поучиться у мусульман тому, как вести себя, когда оскорбляют святыни…

— И тогда мало кто будет возмущен тем, что «пусек» судят?

— Я считаю, что в этой ситуации во многом виновата власть. Если бы тогда, в девяностые годы, она четко обозначила: нельзя издеваться над православной церковью и задевать чувства верующих, то, вероятно, этого бы и не было. А у нас все девяностые годы, да и сейчас, на телевидении идет глумление над православием. Я недавно участвовал в одной передаче, когда обсуждали Pussy Riot и историю с патриархом…

— Ну да, какой марки у него часы и все такое…

— Да-да. Там было трое ведущих. Когда мы уже вышли из студии, кто-то, видимо из сотрудников, спросил у ведущей: «Не слишком ли ты круто в отношении патриарха выступила?» Ее ответ меня убил: «А мне по барабану — я католичка!» Ну если ты католичка, то по журналистской этике не надо обсуждать дела православных верующих — обсуждай дела католиков, у которых тоже масса проблем: педофилия и прочая. Но нет — никто не обсуждает католиков, обсуждают исключительно православных. Думаю, в иудейском мире тоже не все так просто — обсудите хоть разок! Никогда! Эта однобокость — двойной стандарт — вызывает обиду… Почему так ведет себя Запад, понятно. А почему это происходит в России — не понятно, хотя догадаться можно. Необходимо жесткое законодательство, чтобы люди понимали: если ты целенаправленно оскорбляешь чувства верующих, то ты понесешь за это наказание, в том числе и уголовное.

— В Германии, например, за такие панк-молебны они бы три года получили — такие вещи им бы тоже не простили…

— Еще раз хочу сказать, что это результат того, что наша либеральная интеллигенция двадцать лет с поощрительной усмешкой смотрела на такие святотатства, выдавая их за продукты провокативной интеллектуальной деятельности. Вот и надо называть вещи своими именами: и «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, и Pussy Riot, и прочие вещи — это не провокативная интеллектуальная деятельность, а кощунство, и оно должно наказываться законом…

— А вы не думаете, что такой накат на православную религию идет оттого, что Русскую православную церковь попросту не боятся, а вот с мусульманами, активно реагирующими на оскорбления, связываться страшно…

— Это не факт. Мне известно, что во время суда над Pussy Riot в адрес соответствующих судебных органов приходило довольно много телеграмм, писем, в том числе и по электронной почте, в которых предупреждалось, что если их не накажут, то мы, православные, накажем их сами, и это наказание будет более жестким, чем заключение в тюрьму. Так что не надо думать, будто православные в случае оскорбления их религиозных чувств тут же подставят вторую щеку, некоторые верующие готовы и оплеуху дать, да такую, что мало не покажется.

— Юрий Михайлович, думаете, на этом провокации против религии не закончатся?

— Насчет Pussy Riot, думаю, это продуманная, серьезная провокация, с которой снимут все возможные дивиденды — из них начнут делать мучениц свободомыслия и антиклерикализма, вложат в это дело деньги, и не исключаю, что их потом отправят в политику.

— Юрий Михайлович, утверждение, что «творческая интеллигенция не любит Россию», кажется весьма спорным. Многие артисты и режиссеры, с которыми я работала, утверждают, что могут жить только здесь, в России, и только в этой языковой среде…

— Увы, в нашей творческой интеллигенции встречается такое отношение к стране, которое нехарактерно, например, для западных деятелей культуры. Любой французский, чешский или испанский актер всегда гордо скажет, что он — патриот своей страны. У нас редчайший случай, чтобы какой-то деятель культуры объявил: я патриот. Патриотизм считается чувством не совсем приличным для творческого человека. Приличным считается повышенная критичность к России и чрезмерный негативизм по отношению к ее прошлому. Причем, как правило, это связано или с незнанием своей истории, или с незнанием западной истории, которая всячески идеализируется.

Когда по телевизору слышу, что в России еретиков сжигали на кострах, и называется имя протопопа Аввакума, то хочется сказать: да, конечно, это страшная трагедия — гибель «огнепального» и нескольких десятков его единомышленников. Но с Варфоломеевской ночью, когда вырезали сорок тысяч гугенотов, с кострами инквизиции — это просто несопоставимо. И таких примеров очень много. Недавно был на фестивале в Выборге. Некий режиссер, довольно известный, объявил, что маршал Жуков десять русских солдат клал за одного немца. Я спросил, откуда он это взял? «Об этом все знают», — был ответ. Что значит, «все знают»? Сейчас опубликована научная статистика всех потерь Второй мировой войны — результат международного исследования, в ходе которого были подняты все архивы, и наши военные потери больше немецких всего на миллион. Хотя и миллион — гигантская цифра. Режиссер возмутился: «Это ерунда, этого не может быть! Мы потеряли двадцать семь миллионов, а немцы всего семь!» Правильно, но девятнадцать из двадцати семи — это гражданское население. А у немцев, побежденных, из гражданского населения погиб миллион. Вот и делайте выводы!

Такую позицию я называю «огоньковской» версией советской истории. Возьмем другой пример: полемику вокруг фильма «Жила-была одна баба» Андрея Смирнова — я участвовал в дискуссии на телевидении у Гордона в «Закрытом показе». Видно, что люди, снимая фильм об этой эпохе, просто не владели материалом. Когда я напомнил, как Антонов, прежде чем возглавить тамбовское восстание, послужил в Красной Армии, Андрей Смирнов был очень удивлен: он этого не знал. Скепсис по отношению к истории и к сегодняшнему дню во многом связан с тем, что люди находятся в плену мифов и не хотят впускать в себя новую информацию. Потому что новая информация сложная и требует усилий. Можно сердечно жалеть того же маршала Тухачевского, если не знать, что он был организатором реального заговора, готовившего жестокую расправу с оппонентами. А если знать про заговор, можно и дальше жалеть маршала, но это будет уже совсем другая жалость. Это будет жалость к провалившемуся заговорщику, который когда-то мечтал стать скрипачом. Характерно и отношение к самому Сталину: совершенно не хотят видеть то хорошее, что он сделал для страны, несмотря на все его просчеты и политическую жестокость. Китайцы, например, поступают гораздо мудрее. Они никогда не скрывают промахов Мао Цзэдуна (культурная революция стоила миллионы жизней!), но при этом не забывают, что он одолел японцев, объединил страну, запустил модернизацию.