Оникромос - Павел Матушек

здесь. Или хорошенько пнуть и оставить. Или укусить, пнуть и оставить. Однако он так долго был знаком с Хессируном, что знал: это ничему его не научит и не изменит. Такой уж он есть и вряд когда-нибудь изменится. А язвительные колкости, издевки, подтрунивание и глупые шутки только сильно расстраивают его, и от этого он заводит длинный разговор о тумане, дожде и любимых Тихо Зеленых, кислых, мягких и травянистых, которые вдруг, по неизвестной причине, утратили вкус. Поэтому Тертелл преодолел свое тщеславное искушение, вздохнул и подошел ближе, чтобы помочь приятелю.

– Тебе удобно? – спросил он.

– У меня яйца замерзли, – ответил Хессирун совершенно серьезно, словно совсем не чувствуя иронии. Его голос звучал странно приглушенно.

– В твоей ситуации это нормально, ветер может делать с ними все, что пожелает. Я оставлю вас наедине, потому что, кажется, тебе это нравится.

– Нет, нет, подожди! Ты не понимаешь! Все не так, как обычно! Я не зазевался! Ну, может, немного, но я специально сюда забрался. Что-то здесь есть, на дне ямы. Оно блестело, и мне захотелось взглянуть на это. Но немного не получилось…

Тертелл обошел приятеля со всех сторон, но ничего не заметил, так как его тело почти полностью заполнило собой яму. Странным было то, что у Хессируна при этом совершенно не просматривалась голова. Тертелл слышал его голос, а потому, по идее, голова должна была быть месте. Без нее он не смог бы говорить, это ведь очевидно, подумал Тертелл и довольно быстро пришел к выводу, что голова, должно быть, воткнулась в дно ямки и, вероятно, сейчас находится под землей. Вот почему голос Хессируна звучит так приглушенно.

– Ты можешь дышать? Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Тертелл с тревогой.

– У меня немного болит глаз, но в остальном я в порядке, и мне хотелось бы уже нормально встать на ноги. Ты поможешь?

Тертелл оглянулся. Стадо мирно паслось на наклонном лугу. Козимандисы и козимандиски не спеша пережевывали стебельки травянистых Тихо Зеленых, и только четверо из них обратили внимание на то, что случилось с Хессируном. Подняв головы, они наблюдали за развитием событий. Среди них был Асерем, сильный козимандис с величественными рогами, которого многие члены стада видели преемником ныне правящего вождя, главного козимандиса Тазама. Асерем присвистнул, и поднялись еще несколько голов, включая двух его не очень умных, но верных приспешников – Налума и Гезема. Тертелл знал, чем это грозит. Достаточно небольшого кивка Асерема, и тут же все трое спустятся сюда и начнут издеваться над Хессируном. А тот ничего не сможет поделать. Он такой, какой есть. Тертелл хотел избавить друга от этого.

– Конечно, – ответил он. – Но один я не справлюсь. Ты должен мне помочь. Повернись в бок, в сторону древесных Тихо Зеленых, и быстро, пока тебя не увидели те немногие козимандиски, которые еще порой кидают на тебя взгляды, или того хуже, пока не пришел кто-то, чтобы проверить, как твои яйца реагируют на поддевание рогами.

– Да ладно тебе… – сказал Хессирун, но, вместо того чтобы выполнить указание Тертелла, принялся неуклюже перебирать ногами.

– Что ты творишь, глупый корм для зубастых?

– Я пытаюсь повернуться, но под копытами ничего нет. Без опоры я не могу.

Тертелл раздраженно ахнул.

– Надо работать всем телом, идиот, как гусеницы на листьях. Понимаешь?

– Я попробую, – пообещал Хессирун своим приглушенным голосом, идущим из глубины земли, но его движения стали вдруг такими несуразными и спазматическими, что, глядя на них, Тертелл разразился приступом смеха.

На мгновение он потерял самообладание. У него подкосились ноги, начали слезиться глаза, и он почувствовал, как капли горячей мочи стекают по его бедрам. Но тут он услышал нечто такое, что мгновенно развеяло смех.

– Не слишком ли вам весело? – спросил Асерем.

Тертелл узнал его по голосу, и ему даже не пришлось оборачиваться, чтобы убедиться, что это именно Асерем. Он также был уверен, что тот пришел сюда не один. Тертелл подумал, что осталось мало времени, чтобы помочь Хессируну, и именно в этот момент необходимо что-то придумать. Что-то блестящее и эффективное. Тертелл прекрасно знал, что его рога не были такими большими, как у других козимандисов в стаде, и не был он также таким сильным, как они, однако всегда считал, что обладает достаточным количеством ума и сообразительности, чтобы перехитрить остальную часть стада, включая Тазама и Асерема. Во всяком случае, так он себя убеждал, хотя возможность доказать это появлялась у него редко. И то случалось это, когда речь, как правило, заходила о мелких делах, которые мало кто воспринимал всерьез. Легко было придумывать объяснения для всяких незначительных происшествий, случавшихся из-за неуклюжести Хессируна, или отвлекать внимание козимандисов, ищущих повода подколоть незадачливого соплеменника, потому что тогда не доходило до прямой конфронтации. Вся энергия, все гневные эмоции проходили боком, и никто ни разу не пострадал. Да, в умении выкрутиться Тертелл был чемпионом, но все указывало на то, что на этот раз ему это не поможет. Столкновение казалось неизбежным. Однако он был уверен, что есть какой-то выход из этой ситуации, только пока он его видит. Мысли лихорадочно забегали у него под черепом. Тертелл едва поспевал за ними. И вдруг он понял, что в обычных ситуациях никто не рискнул бы напасть на Хессируна физически, потому что он очень большой, и, несмотря на его врожденную неуклюжесть, все козимандисы проявляют уважение к его размерам. Из этого следовал очевидный вывод: надо как можно быстрее поставить Хессируна на ноги, надо как можно быстрее уровнять шансы на игровом поле. Если это удастся, то у Асерема и его приспешников не хватит смелости причинить ему вред, и всё закончится только язвительными колкостями. А с этим они уже справятся.

Тертелл подскочил к Хессируну, приставил рога к его боку и толкнул. Это мало что дало. Ему не хватило бы сил даже сдвинуть приятеля с места.

– Эй, что ты делаешь? – растерянно спросил Хессирун.

Асерем и его спутники прыснули от смеха.

Тертелл понимал, что в этой ситуации ему остается только одно. Он наклонил голову и вонзил острые концы своих рогов в низ живота Хессируна. Его реакция была мгновенной. Он вскрикнул, чуть не подпрыгнул на месте, мгновенно согнулся пополам, вывернулся и встал на четыре ноги рядом с ямой.

– Что ты со мной сделал? – спросил он, с упреком глядя на Тертелла.

– Извини, пришлось, я…

Асерем не дал ему договорить.

– Ты бодался с кустистым? – спросил он.

Тертелл с изумлением заметил, что правый глаз Хессируна покраснел и опух, словно его друг и в