Redrum 2017 - Евгений Олегович Шиков

плечами Репников. — Не на глазах же у тебя ему было твою благоверную обрабатывать.

Косыгин хлопнул по столу ладонью так, что стаканы подскочили.

— Месть ничего не решает, — покачал головой Черенев. Он был лысоват, с тонким прямым носом и такими же губами. На висках у него время от времени выступали капли пота, и он смахивал их тыльной стороной руки. — И вообще ведёт к саморазрушению, — выговорить последнее слово ему удалось с заметным усилием.

— А мне плевать! — процедил Косыгин. Он схватил своей лапищей бутылку виски и наполнил свой стакан. Потом, чуть поразмыслив, проделал то же самое со стаканами друзей. — Я хочу отомстить.

— Буддисты считают, что неотомщенное оскорбление плохо сказывается на карме, — сказал Репников.

— Вот! — обрадовался Косыгин. — И я так думаю. Надо отомстить, и полегчает!

— А как же «подставь левую щёку, если тебя…», — начал было Черенев, но не договорил, потому что Косыгин демонстративно фыркнул и велел ему заткнуться.

Черенев не обиделся. Просто пожал плечами и опрокинул свою порцию виски в рот.

— Что конкретно ты предлагаешь? — спросил Репников. — Или все эти вопли — просто сотрясание воздуха?

— А? — нахмурился Косыгин. — Ты про что вообще?

— Я говорю, план есть? Как ты хочешь отомстить?

— А-а… — Косыгин расплылся в довольной улыбке. — Теперь понял. Да, у меня есть отличная идейка.

— Ну, выкладывай, — Репников положил локти на стол. Вид у него стал по-настоящему заинтересованный.

— Когда мы с этим уродом ещё были друганами, — начал Косыгин, — я не раз бывал у него на даче. У него дом на берегу Оредежи. И Васька мне похвастался своей системой охлаждения. С участка выведена труба, по которой течёт то ли фреон, то ли ещё какая-то штука. И вот эта труба у него брошена в реку. Жидкость таким образом охлаждается и возвращается уже готовой для нового использования. Дорогущая система, между прочим.

— Это вообще законно? — нахмурился Черенев. — Опускать такое в природный водоём…

— Конечно, нет! — перебил его Косыгин. — В том-то и дело! Он даже пожаловаться не сможет. Потому что его тогда привлекут.

— Пожаловаться на что? — подозрительно прищурившись, спросил Черенев.

— На то, что мы перерезали трубу.

Все трое переглянулись.

— Хм, — сказал Репников. — Заманчиво. Только как мы это сделаем?

— У тебя же есть лодка. Надувная. Мы ездили рыбачить, помнишь?

— Помню.

— Ну, так возьмём её, приедем на бережок, надуем и поплывём. Подцепим кошкой эту трубу, разрежем и забьём с двух сторон пробками.

— Лучше не разрезать, — вмешался Черенев, — а вырезать кусок метра два длиной. Чтобы соединить было нельзя, если Васька этот твой всё-таки допрёт, в чём дело.

— Точно! — обрадовался Косыгин. — Так вообще отлично будет. Ну что, вы мне поможете?

Репников покрутил в руках стакан, выпил.

— Можно, — сказал он, поморщившись. — Почему бы и нет. Будет знать, как жён чужих уводить.

Косыгин вопросительно уставился на Черенева.

— Я всё-таки считаю, что месть — вещь не продуктивная, — ответил тот. — Но раз вы оба так завелись… Не могу же я вас бросить.

Косыгин одобрительно хлопнул приятеля по плечу.

— Молодчага! Значит, решено!

— Когда отправимся? — поинтересовался Репников. — Надо выбрать день, когда…

— Сегодня, — перебил Косыгин. — Сейчас только девять. Мы сможем туда добраться к ночи. Подождём, пока все лягут, и начнём.

— А Васька? — спросил Черенев. — Он, часом, не на даче?

— Откуда мне знать? В последнее время он там редко бывает, по-моему. Всё чего-то перестраивает. Да и какая разница? Он же дрыхнуть будет.

— Тоже верно, — согласился Черенев. — Проснётся, а ничего уже не работает.

Косыгин захохотал.

— Хотел бы я увидеть его лицо!

— Нет уж, давай-ка без этого, — решительно воспротивился Репников. — Палиться я не согласен.

— Ладно-ладно, успокойся. Это я так… В общем, согласны?

— Боюсь, ни один из нас не в состоянии вести машину, — заметил Черенев.

Косыгин задумчиво поскрёб щетину.

— Может, отложим до завтра? — предложил Репников. — Труба за день никуда не денется.

— А если мы остынем? — спросил Косыгин.

— Тем лучше. С трезвой головой-то у нас ещё лучше получится. Или боишься, что раздумаешь мстить?

— Нет. Ваське надо отплатить.

— Ну, за это и выпьем, — подвёл итог Репников, наполнив всем стаканы. — По последней и спать.

— Правильно! — кивнул Косыгин.

Все трое чокнулись и опрокинули виски. Черенев тихонько икнул.

— Пардон, — пробормотал он, поморщившись. — Крепкая штука, однако.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сумерки сгущались медленно. Вода в реке постепенно приобретала серый металлический оттенок, и только там, где садилось за деревьями солнце, горела красно-оранжевым светом мелкая рябь.

— Дом фасадом выходит на другую сторону, — говорил Косыгин, покуривая сигарету. — Кроме того, на берегу растут ивы. Если, конечно, Васька их ещё не вырубил.

— А собирался? — спросил Репников.

— Вроде, нет. Они его жене первой очень нравились.

— Ну, тогда мог и вырубить, — усмехнулся Черенев. — Чтоб не напоминали.

— Вряд ли, — покачал головой Косыгин.

Он с приятелями сидели на подстилке возле машины. Со стороны реки их прикрывали кусты, между которыми имелся небольшой пологий спуск. Лодку накачали заранее, вёсла, ножовку и кошки сложили на дно.

Прошло полтора часа, и Косыгин решил, что можно выдвигаться. Лодку спустили на воду, забрались в неё и поплыли, работая вёслами. Двигались сначала вдоль берега, а потом постепенно вывернули на стремнину. К счастью, грести против течения не пришлось: дача располагалась вниз по реке.

Все трое были одеты в свободные дождевики с капюшонами, скрывавшими лица. Черенев ещё надел бейсболку, низко надвинув её на лоб. Если бы кто-нибудь увидел их, то наверняка решил бы, что люди отправились порыбачить.

Плыли около четверти часа, когда за излучиной показался двухэтажный дом, окружённый сплошным забором. В реку выдавались короткие деревянные мостки.

Справа темнел небольшой остров, покрытый низкими деревьями и кустами. Вокруг него буйно разросся камыш.

Лодка направилась к берегу.

— Вот тут она и утонула, — проговорил Косыгин, вынимая из реки весло и давая воде стечь.

— Кто? — спросил Черенев.

— Первая Васькина жена. Марина. Красивая баба была. Пошла как-то вечером плавать и не вернулась. Васька после этого долго на дачу вообще не ездил, а потом начал дом перестраивать. То ли веранду ему захотелось, то ли мансарду — уже не помню точно.

— А тело нашли?

— Нашли. Часа три дно прочёсывали. Васька тоже на даче был. Ждал её, ждал, потом искать пошёл. Полотенце и шлёпки на берегу остались, а её не было. Ну, в конце концов, он вызвал кого-то там. Уж не знаю… Пока приехали, пока начали обшаривать реку — в общем, до утра возились.

— Может, он её сам утопил? — предположил, глядя на черневший за прибрежными кустами дом, Репников.

— Не-е, — протянул