Унесенные ветром. Том 1 - Маргарет Митчелл

Скарлетт начала дрожать всем телом, и от страха на глазах унее выступили слезы. Доктор не пойдет с нею к Мелани. И Мелани умрет. А онатолько что желала ей смерти. Нет, доктор не пойдет.

— Во имя господа бога, доктор! Ну, пожалуйста! Докторзакусил губу, на скулах его заиграли желваки, он овладел собой.

— Дитя мое, я постараюсь. Обещать не могу, нопостараюсь. После того, как мы сделаем что можем для этих людей. Янки подходят,и наши войска покидают город. Я не знаю, как янки могут поступить с ранеными.Поезда не ходят. Дорога на Мейкон в руках янки. Но я постараюсь… А вы ступайтепока. Не мешайте мне работать. Принять ребенка не такое уж сложное дело. Надотолько перевязать пуповину…

Санитар тронул его за руку, и он, отвернувшись от Скарлетт,начал быстро отдавать распоряжения, указывая то на одного, то на другогораненого. Лежавший на земле человек поглядел на Скарлетт с сочувствием. Онаповернулась к нему спиной, но доктор уже позабыл про нее.

Она снова начала торопливо пробираться между ранеными —назад к Персиковой улице. На доктора надежды нет. Ей придется справлятьсясамой. Еще слава богу, что Присси знает все по части акушерства. Голова у нееразламывалась от жары, и она чувствовала, что мокрый от пота лиф прилип к телу.Мозг ее отупел, и ноги стали как ватные — словно в страшном сне, когда знаешь,что надо бежать, и не можешь сдвинуться с места. Обратный путь до домапредставился ей бесконечным.

А потом в голове у нее опять завертелся знакомый припев:

«Янки подходят!» Сердце заколотилось сильней, и тело сталовозвращаться к жизни. Убыстрив шаг, она слилась с толпой у Пяти Углов — народуздесь было столько, что ей пришлось сойти с узкого тротуара на мостовую. Ряд зарядом проходили солдаты — покрытые пылью, едва волоча ноги от усталости.Казалось, им не будет конца — этим бородатым, грязным людям с винтовками заспиной, двигавшимся мимо походным маршем. Ездовые сыромятными бичами погонялитощих мулов, тащивших орудия. Провиантские фургоны с изодранным в клочьябрезентовым верхом подпрыгивали на выбоинах мостовой. Поднимая клубы пыли,нескончаемой, чередой проезжала конница. Никогда еще Скарлетт не доводилосьвидеть сразу такого количества военных. Отступление! Отступление! Армияпокидала город.

Ее оттеснили обратно на запруженный людьми тротуар, и онаощутила резкий тошнотворный запах дешевого кукурузного виски. В толпе на углуДекейтерской улицы стояли несколько пестро разодетых женщин, чьи праздничнояркие одеяния и размалеванные лица бросались в глаза своим грубымнесоответствием с окружающим. Почти все они были пьяны, а солдаты, на которыхони висли, схватив их под руку, — и того пьянее. Мелькнули огненно-рыжиезавитки волос, прозвучал резкий хмельной смех, и Скарлетт узнала это жалкоесоздание — Красотку Уотлинг, прильнувшую к подгулявшему однорукому солдату, струдом державшемуся на ногах.

Кое-как пробившись туда, где за квартал от Пяти Углов толпаначала редеть, Скарлетт подхватила юбки и снова припустилась бегом. Добежав дочасовни Уэсли, она вдруг почувствовала, что у нее перехватило дыхание, головакружится и ее мутит. Корсет впивался ей в ребра, не давая дышать. Онаопустилась на ступени паперти и, уронив голову на руки, постаралась отдышаться.Хоть бы удалось вздохнуть поглубже. Хоть бы сердце перестало так колотиться ивыделывать эти невероятные скачки! Хоть бы в этом обезумевшем городе нашелсяодин-единственный человек, к которому она могла бы обратиться, за помощью!

Никогда на протяжении всей жизни не приходилось ей ни о чемзаботиться самой. Рядом всегда был кто-то, кто все делал за нее, оберегал ее,опекал, баловал. Просто невозможно было поверить, что она вдруг попала в такуюпеределку. И ни соседей, ни друзей — никого, чтобы помочь ей в беде. Преждевсегда были друзья, соседи, умелые руки услужливых рабов. А сейчас, в эту самуютяжелую в ее жизни минуту, — никого. Как это могло случиться, что онаоказалась совсем одна, вдали от родного гнезда, перепуганная насмерть?

Тара! О, если бы только она могла очутиться дома, пусть дажетам янки! Пусть даже у Эллин тиф! Лишь бы увидеть ее родное лицо, ощутитьобъятия крепких Мамушкиных рук!

Пошатываясь, она поднялась на ноги и зашагала дальше.Подойдя к дому, она увидела Уэйда, катавшегося на калитке. При ее появлениилицо его жалобно сморщилось, и он захныкал, показывая ей ссадину на грязномпальце.

— Больно! — всхлипнул он. — Больно!

— Замолчи! Замолчи сейчас же! Не то я тебя отшлепаю.Ступай на задний двор, поиграй там в песочек и не смей оттуда отлучатьсяникуда!

— Есть хочу! — заскулил он и сунул поцарапанныйпалец в рот.

— Не выдумывай! Ступай на задний двор и… Скарлеттподняла голову и увидела Присси, высунувшуюся из окна верхнего этажа:озабоченность и страх были написаны на ее лице, но при виде хозяйки она сразуприободрилась. Скарлетт помахала ей рукой, чтобы она спускалась вниз, и вошла вдом. Как прохладно было в холле. Она развязала ленты шляпы, кинула ее наподзеркальник и провела рукой по вспотевшему лбу. Наверху отворилась дверь, идо Скарлетт долетел протяжный, жалобный, исполненный жестокой муки стон Приссисбежала с лестницы, прыгая через две ступеньки.

— Доктор пришел?

— Нет. Он не может.

— Господи, мисс Скарлетт! Мисс Мелани совсем худо!

— Доктор не может прийти. Никто не может. Тебе придетсяпринимать ребенка. Я тебе помогу.

Присси онемела, разинув рот, напрасно силясь что-топроизнести. Она затопталась на месте, искоса поглядывая на Скарлетт.

— Что ты корчишь из себя идиотку! — прикрикнула нанее Скарлетт, взбешенная ее дурацким поведением. — Что с тобой? Приссипопятилась обратно к лестнице.

— Господи помилуй! Мисс Скарлетт… — Растерянность истыд были в ее вытаращенных от страха глазах.

— Ну, в чем дело?

— Господи помилуй, мисс Скарлетт! Надо, чтоб пришелдоктор. Я… я.., мисс Скарлетт, я этих делов не знаю. Мать меня близко неподпускала, когда ей случалось принимать ребенка.

Скарлетт ахнула: от ужаса у нее перехватило дыхание. Затемею овладела ярость. Присси попыталась проскользнуть мимо нее и пуститьсянаутек, но Скарлетт схватила ее за руку.

— Ах ты, черномазая лгунья! Что ты мелешь? Ты жеговорила, что всему обучена. Ну, отвечай правду! Говори! — Она тряхнула еетак, что курчавая черная голова беспомощно закачалась из стороны в сторону.

— Я соврала, мисс Скарлетт! Сама не знаю, чего это наменя нашло. Я только разочек видела, как это бывает, и ма выдрала меня, чтоб неподглядывала.

Скарлетт в ярости молча смотрела на нее, и Присси всясжалась, пытаясь вырваться. Какое-то мгновение мозг Скарлетт еще отказывалсяпризнать открывшуюся ей истину, но как только она с полной ясностью осознала,что Присси смыслит в акушерстве не больше, чем она сама, бешеная злоба обожглаее как пламя. Еще ни разу в жизни не подымала Скарлетт руки на раба, но сейчас,собрав остатки сил, она с размаху отвесила своей черной служанке пощечину.Присси пронзительно взвизгнула — больше с испугу, чем от боли, — изапрыгала на месте, стараясь вырваться из рук хозяйки.