Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1 - Николай Васильевич Сычев

определяющего величину возрастания денежной массы применительно ко всем странам, не может быть. Ведь ее рост зависит от конкретной ситуации, складывающейся под влиянием различных факторов (экономических, технических, социальных, демографических и т. п.). Тем не менее М. Фридмен считал, что для отдельной страны можно вывести эмпирическим путем «денежное правило», согласно которому устойчивый долгосрочный темп роста денежной массы должен соответствовать темпу роста реального объема производства (в процентном соотношении). Опираясь на обобщение статистических данных, касающихся изменения цен на конечные продукты, применительно к США, М. Фридмен сначала выработал «“5 %-ное правило”, а затем пришел к выводу, что “2 %-ное правило” в большей мере соответствует сложившейся ситуации: “Я призываю к увеличению денежной массы с постоянным темпом, который, по моим оценкам, должен составлять для США около 4–5 % в год”, но “5 %-ное правило” было сформулировано для первоначальной оценки на глазок краткосрочной перспективы, тогда как 2 %-ное правило ориентировано на долгосрочную перспективу»[931].

На основе вышеизложенных положений М. Фридмен предложил следующую формулу денежного обращения:

MV = PY,

где М – денежная масса; V – скорость обращения денег; Р – уровень цен; Y – годовой реальный продукт.

Нетрудно видеть, что эта формула воспроизводит по существу формулу И. Фишера, в том числе и недостатки последней. Поскольку формула М. Фридмена также базируется на меновой концепции, то в ней, во-первых, учитывается лишь одна функция денег – функция средства обращения; во-вторых, игнорируется внутренняя связь между движением стоимости товаров и их ценами; в-третьих, абсолютизируется роль денежной массы как решающего фактора экономики, а товарные цены рассматриваются как пассивный элемент. Сообразно этому, вслед за И. Фишером, М. Фридмен рассматривал денежную массу (М) как независимую переменную (аргумент), а и уровень цен (Р), и скорость обращения денег (V), и годовой реальный продукт (Y) – как зависимую переменную (функцию), фиксируя тем самым лишь внешнюю связь между ними. Такой подход свидетельствует о том, что М. Фридмен был убежденным сторонником количественной теории денег.

§ 7. Марксистская теория денег: варианты ее интерпретации в политико-экономической литературе советского и постсоветского периодов

После совершения Октябрьской революции в политико-экономической литературе утвердилась марксистская теория денег. В соответствии с ней В.Е. Мотылев отмечал, что деньги возникли в процессе стихийного развития товарного обмена, в ходе которого выделялись отдельные товары, обладавшие наибольшей обменоспособностью. Характеризуя этот процесс, он писал: «Подобным путем превращались в деньги на первых ступенях товарообмена весьма многие товары: рабы, шкуры зверей, лошади, пряности, металлы и т. д.».[932] Но «лишь постепенно стихийное развитие товарообмена закрепило функции денег за драгоценными металлами, как товаром, наиболее подходящим для этого по своим естественным свойствам. Они не ржавеют, не портятся от времени, медленно снашиваются, имеют в малом объеме и весе большую ценность, могут делиться на части и превращаться из слитков в монеты без потери стоимости, обладают однородностью в различных монетах, имеют относительно наиболее устойчивую ценность и т. д. Все эти свойства особенно необходимы для выполнения функций денег. Поэтому серебряные и золотые деньги вытеснили постепенно все другие виды денег, и функции денег срослись с ними».[933]

Подчеркивая, что золотые и серебряные деньги обладают трудовой стоимостью, автор выделял четыре их функции. По его мнению, они служат: 1) мерилом стоимости; 2) средством обращения; 3) средством платежа; 4) средством сохранения и накопления ценностей.[934] Как видим, мировые деньги не выделялись им в качестве самостоятельной функции.

В.Е. Мотылев считал вопрос о количестве денег, необходимых для потребностей народного хозяйства, центральным вопросом теории денег. Согласно автору, с точки зрения функций денег как мерила стоимости и средства обращения «…количество денег, необходимых для товарного обращения, равняется количеству товаров, помноженному на средний уровень цен и на быстроту оборота товаров и деленному на быстроту оборота денег».[935] Но с учетом функций денег как средства платежа и средства сохранения и накопления ценностей «формула в целом имеет следующий вид:

где М – масса денег, необходимых на данный период; а – масса товаров; b – быстрота оборота товаров; с – уровень товарных цен; d – быстрота оборота денег; е – сумма сделок, совершенных без денег; f – сумма сделок, срок уплаты по которым отсрочен; g – сумма сделок, срок уплаты по которым наступил; h – сумма денег, необходимых для уплаты налогов и других обязательств; i – текущая кассовая наличность; j – деньги-сокровище. Мы называем эту формулу формулой товарно-денежной конъюнктуры».[936]

Автор обращал особое внимание на коренные различия между полноценными металлическими (золотыми и серебряными), кредитными и бумажными деньгами. Под первыми он понимал «деньги, номинальная ценность которых совпадает с рыночной ценой заключенного в них металла».[937] Под вторыми – чеки, векселя, банкноты, которые «возникают из кредитных отношений и выполняют функции денег».[938] Под третьими – такие деньги, которыми «являются: 1) орудия обращения; 2) выпускаемые государством; 3) для покрытия государственных расходов; 4) неразменные и 5) снабженные силой законного платежного средства».[939] При этом автор подчеркивал, что если кредитные деньги возникают из функции средства платежа, то бумажные деньги – из функции средства обращения.[940]

Убежденным сторонником теории денег К. Маркса был и Ф.И. Михалевский. Он утверждал, что только марксов анализ форм стоимости дает ключ к пониманию сущности денег. По мнению автора, этот анализ позволил установить следующие, весьма важные моменты.

Во-первых, стоимость товара не может быть выражена непосредственно в рабочем времени.[941] Во-вторых, стоимость товара определяется не трудом, затраченным на данный товар, а трудом общественно-необходимым.[942] В-третьих, товар может выразить свою стоимость только в другом товаре.[943] В-четвертых, деньги есть особой товар, который стихийно выделился из недр товарного мира и который стал играть роль всеобщего эквивалента.[944]

Подобно В.Е. Мотылеву, Ф.И. Михалевский выделял («по Марксу») четыре функции денег, относя к ним: 1) мерило стоимости; 2) средство обращения; 3) орудие сокровища; 4) средство платежа.[945] Что же касается мировых денег, то он также отказывал им в самостоятельной роли.

Опираясь на формулу К. Маркса, Ф.И. Михалевский рассматривал вопрос о количестве денег, необходимых для обращения. Если обозначить количество денег, необходимых, допустим, в течение недели, через К, сумму покупок в течение данного времени через А, сумму цен товаров, купленных в кредит, через Б, сумму платежей, срок которым уже истек, через В, сумму взаимопогашающихся платежей через Г, скорость оборота денежной единицы через Д, то получим формулу:

Отсюда