Генерал Деникин - Владимир Черкасов-Георгиевский

«Я не имел никакого отношения к работе кутеповской организации в России. Мои связи с Александром Павловичем ограничивались получением… информации, которая приходила к Кутепову через дипломатов одного лимитрофного государства, обязательством, принятым на себя Кутеповым, переправлять через рубеж определенное количество экземпляров «Борьбы за Россию» и участием в комитете, созданном со специальной целью собирать деньги и распределять их среди организаций, активно участвующих в борьбе с большевизмом. В бюро этого комитета входили авторитетный для промышленников Гукасов, генералы А. И. Деникин и А. П. Кутепов, А. П. Марков, М. М. Федоров и я».

Деникин позже признал, что, помимо кутеповской, существовала еще «одна интимная противобольшевистская организация», где он лично участвовал. Эта мельгуновско-деникинская организация, как теперь ясно, работала столь засекреченно, что Деникин сразу уничтожил даже намеки о её деятельности в своих бумагах, только решили распустить подразделение после гибели Кутепова.

Наверное, с большой болью в сердце и историк Мельгунов в то же время сжег весь архив их детища. Но, судя по некоторым данным, люди этой организации занимались гораздо более серьезными операциями, нежели, например, переброска через границу антикоммунистического журнала «Борьба за Россию», издаваемого Мельгуновым. Да пришлось закрыть дело ввиду крайней активности в Париже ОГПУ.

Проницательный Деникин, всезнающий Мельгунов «унюхали», что чекистские вербовщики подминают уже и бывших белых офицеров, что их агентурная сеть проникает во все поры антисоветских организаций, вот и осмелились на похищение средь бела дня Кутепова. Выводя из-под удара своих агентов, генерал и историк оказались провидцами, потому что через несколько лет со следующим за Кутеповым главой РОВСа генералом Е. К. Миллером ОГПУ расправится уже руками бывшего белого генерала Скоблина, ставшего советским агентом.

Все так, но если принять версию Антона Ивановича от 1945 года насчет приставленного к нему еще, выходит, ЧК полковника Колтышева, какую развила его дочь Марина Антоновна, получается, что рядом с Деникиным в то время был советский агент, класс которого превышал уровень всех вместе взятых «трестовцев».

Полковник Колтышев, отвоевав врангелевцем, был в военлагере Галлиполи, потом с дроздовцами прибыл в Болгарию, а в 1924 году переехал во Францию. Устроившись в Париже, как и многие галлиполийцы, таксистом, он с этих пор стал незаменимым поверенным Деникина в массе дел, например, неустанно собирал материалы для написания «Очерков Русской Смуты» генералом. Многим белогвардейцам Колтышев помогал, заимел также обширную переписку с генералом Махровым, побывшим у главкома Деникина начштаба после Романовского. Махров с крайним уважением пишет о Колтышеве в своей книге «В Белой армии генерала Деникина»:

«Колтышев, несмотря на свою молодость, ему было двадцать пять-двадцать шесть лет, сделался одним из самых близких к генералу Деникину офицеров. Он это заслужил своим талантом, тактом и моральным обликом. Для Колтышсва на первом месте стояли долг перед Отечеством, честь и честность. Он был дисциплинирован, благовоспитан и чрезвычайно скромен. С начальством держал себя корректно, сохранял достоинство и умел деликатно отстаивать свое мнение. Его доклады по оперативной части отличались точностью проверенных фактов, полнотой материала и выразительностью. Словом, это был один из самых талантливых офицеров Генерального штаба в Белой армии…

Колтышев был маленького роста, тонкий, стройный шатен с большими черными глазами, в которых светились ум, отвага, достоинство и правдивость. Он носил мундир Дроздовского полка и всегда был безукоризненно одет. Выглядел он настолько молодо, что производил впечатление юноши, и тем не менее у себя в полку он пользовался большим авторитетом не только среди своих товарищей, но и у начальников. Вполне естественно, что офицера с такими качествами и при этом беспредельно преданного генерал Деникин сделал своим приближенным, но Колтышев не был фаворитом вроде Шатилова при Врангеле. Он не был способен на прислуживание и интриги, да и генерал Деникин не допускал фаворитизма, а ценил людей по их пользе для дела и службы».

Правда, в чересчур «махровой» оценке Махрова можно усомниться. «Юноше» Колтышеву и не было хода в деникинские фавориты, потому как «пожизненно» это место занял Романовский на том же посту у Деникина – подобно «фавориту», начальнику штаба генералу Шатилову при главкоме Врангеле в белом Крыму и позже до 1922 года, когда на эту должность заступил генерал Миллер.

В эмиграции одинокому Деникину Колтышев очень пригодился, став, по сути дела, энтузиастом-адъютантом генерала, как когда-то добровольно Шапрон дю Ларре в революционном Петрограде при подпольщике генерале Алексееве.

М. А. Деникина Колтышсва еще лучше Кутепова помнит, потому что во Франции он являлся к ним, едва ли не как на службу. И вот что всех Деникиных тогда еще только удивляло, как Марина Антоновна вспоминала в Версале. Таксист Колтышев, способный зарабатывать себе лишь на скромную жизнь, всегда приходил с «замечательными подарками». Разное из хороших магазинов приносил: дорогое вино, даже икру. Но до поры, до времени Антон Иванович и его домашние относили это за счет той самой «беспредельной преданности»…

В общем, Мельгунов с Деникиным закрыли свое тайное предприятие и потому, что, как написал Мельгунов:

«В 30-м году, разочаровавшись в эмигрантской политике, мы с женой уехали в деревню и сделались фермерами».

К ним на ферме под Шартром вскоре присоединились и Деникины. Марина стала посещать Шартрский лицей, а Антон Иванович, давно мечтавший о посадке капусты, все-таки больше увлекся здесь роскошной мельгуновской исторической библиотекой.

Кроме того, полюбил Антон Иванович во французских краях рыбалку. Бывало, надвинет клетчатую кепочку, заношенную еще с Лондона, оденет просторные светлые штаны, черный пиджачок и идет удить. Закидывал обычно одну удочку: чтобы без промаха подсекать. Совсем уже поседел, голову брил нерегулярно, но глаза у этого рыбака по-прежнему смотрели пронзительно.

Уживаться под одной крышей любым людям непросто, вот и дружные доселе эти две семьи в шартрской обители начали раздражаться. Началось, конечно, с женщин. Как уточнила Марина Антоновна:

– Двум кухаркам на одной кухне довольно трудно.

Д. В. Лехович в своей книге о Деникине, видимо, со слов Ксении Васильевны, указывает: «Характер Сергея Петровича Мельгунова, человека благородного и достойного, оказался весьма сварливым и тяжелым в домашней обстановке».

Таким образом, Деникины весной 1931 года переехали в Париж.

* * *

Зажили Деникины в пятнадцатом округе Парижа на углу улицы Lourmel в квартире многоэтажного дома, который ныне под номером 15. Он находится рядом с госпиталем Бусико, от которого минут десять идти до набережной Сены.

А.И.Деникин в эмиграции

Я этот деникинский маршрут для прогулок, быв в Париже, добросовестно оттопал. Здешний район связывает Сену с Монпарнасом, а Эйфелеву башню – с окружной дорогой. Его режет самая длинная парижская улица Вожирар, названная в честь аббата Жерара Сен-Жермен-де-Пре. Он построил на ней приют для монахов, эти окрестности были когда-то церковным владением.