Кисельные берега - Анна Осьмак

не просит! Объясни только – а там я сама вдоль реки дойду!

- Вдоль реки не получится – не пройдёшь там: дорога через лес, очень путаная. Ежели сама пойдёшь – заблудишься и пропадёшь!

- Вот блин! Всё не слава богу у тебя! Что ж делать прикажешь?

По взгляду парнишки было понятно, что самым разумным и правильным он считает не делать ничего. Куда девке рыпаться? Да и зачем, когда ей тут и прибежище, и уже почти замужество готово? Радовалась бы…

- Ну чего молчишь, как телок? – Кира рассердилась. – Чего гляделками блымкаешь? Всё равно я тут не останусь! Убегу одна, без твоей помощи, а если из-за этого погибну – на твоей совести будет!

Паренёк растерянно шмыгнул носом.

- Буду по ночам тебе являться, - коварно добавила злая девка, - костями греметь и своими некрасивыми, «линялыми» волосами потряхивать…

- За что? – расстроился младший Лю. – Я ж ничего тебе не сделал!

- Вот именно! – фыркнула Кира и сердито зашагала к своей мотыге.

От злости и негодования у неё даже голова прошла. Тем лучше. Надо подумать – и подумать хорошенько! – как из этого спасительного болота ей теперь выбираться.

Глава 61

Первым порывом было всё рассказать Мейли, посоветоваться, попросить помощи в деле уламывания несгибаемого братца, но… Здесь она вовремя опомнилась. Помощи? Вот уж вряд ли девчонка ринется помогать ей с побегом. Она так довольна тем, что наконец-то заимела себе подружку, что, скорее, наоборот, приложит все старания, чтобы теперь её удержать. Несмотря на всё своё прекраснодушие.

Тогда что? Тогда как? Старших Лю в качестве помощников она даже не рассматривала: их каменные, хмурые лица совсем не ассоциировались с её представлениями о сострадательном порыве. Выход был один – дожимать младшего.

Поэтому на следующий день, вновь откомандированная на тыквенное поле, Кира приступила к дожиманию, а именно: села в борозду и зарыдала, поглядывая сквозь пальцы на копошащегося неподалёку мальчишку.

Тот растерялся. Потом нахмурился. Утёр рукавом нос. Потоптался на месте и нехотя двинулся в её сторону.

- Ну чего ты..? – вопросил он с отчаянием. – Было бы о чём…

- Ты не понимаешь! – вдохновенно рыдала Кира. – Там, на корабле, мой бедный младший братишка Му-сяо - он болен и слаб! Он бредит ночи напролёт, зовёт меня, корчится в страшных припадках! Никто-никто в целом свете, кроме меня, не позаботится о нём – кому он нужен? Бедняжка Му погибнет без ухода… И что тогда останется мне, кроме тоски, горя и угрызений совести?

Лю вздохнул и присел подле. Он молчал. Кира отняла руки от лица и покосилась на него осторожно, не забывая достоверно хлюпать носом.

- Врёшь ты всё, - сказал он спокойно.

Убитая горем «сестрица» хлюпать перестала:

- Вру, - призналась она.

- Почему на самом деле хочешь уйти?

- Интересный вопрос, - Кира хмыкнула, достала припасённую ветошь и принялась заматывать ладони. – Уместнее спросить, есть ли у меня хоть одна причина остаться…

Братец Лю покосился на неё с опаской, словно на умалишённую.

Кира вздохнула:

- Пойми, - она дотронулась до его локтя, поймала взляд, - я ведь не из воздуха у вас тут материализовалась. У меня до этого была своя жизнь. И в этой жизни планы. А у этих планов задачи. И главная из этих задач – вернуться домой. И отменять её я не намерена!! Мне нужно – очень нужно! – вернуться домой! Понимаешь? Мне не нравится здесь… в этих сказках…Здесь у меня всё так запутано, всё неправильно и… и как-то так болезненно, будто… будто обожгла я не только ладони, а… а что-то внутри и… только стала обрастать тонкой чувствительной кожей, которую всё время что-то царапает… Не знаю, как лучше объяснить… Впрочем, это всё лирика. Неважно. Я просто хочу домой –там всё ясно, понятно и привычно. Там оставит меня всё то, что терзает здесь и я… я, наконец, снова стану собой. Заживу легко и весело, как раньше, а кожа… кожа моя заживёт. Ты понимаешь меня?.. А! – Кира махнула рукой и встала. – Не понимаешь ты ни черта, пацан! Потому и помогать не станешь. Да я, собственно, исама мало что понимаю, чувствую только… этими самыми ожогами… очень остро.

Мальчишка посмотрел на неё снизу вверх очень серьёзно и внимательно:

- Ты поэтому так стремишься попасть снова к тем людям, что бросили тебя на берегу умирать? Тот корабль отвезёт тебя домой?

Кира задумалась – в самом деле…

- Нет, - произнесла она неуверенно. – Домой… Пожалуй нет. Если только в промежуточную точку…

- Тогда, может, ты хочешь отомстить тому, кто ударил тебя по голове?

Кира пожала плечами:

- Да я бы не сказала, что меня терзает жажда мести.

- Тогда зачем тебе туда?

Он смотрел на неё испытующе, напряжённо. И Кире почему-то показалось, что от её ответа сейчас будет что-то зависеть. Она задумалась – что сказать? Надо бы что-то веское, убедительное… Но в голову ничего не приходило. И она сказала правду, признавшись не столько ему, сколько себе:

- Там… человек, которого я люблю.

Младший Лю почему-то покраснел и резко поднялся.

- Идём, - велел он и, ухватив её за забинтованную руку, поволок за собой.

Спотыкаясь, подворачивая ноги на комьях земли и неровностях весенней пахоты, Кира доволоклась, вслед за своим буксиром, до кромки поля и нырнула под сень леса…

- Постой, - пропыхтела она, - мы куда? Мы уже в Цзюдухэ? Ты говорил, дорога дальняя, может… стоило то-сё… запастись провизией, к примеру и…

- Нет, - оборвал её провожатый. – Мы здесь, недалеко…

Он затормозил у старой, уже почти облетевшей осины, присел на корточки и принялся копошиться в развилке её корней. Не без труда извлёк оттуда свёрток. Отряхнул его бережно от земли и лесного сора, осторожно размотал тряпицу, открыв взорам… небольшую оранжевую тыковку.

- М-м-м… - выдавила из себя Кира. – Тыква? Прикольно…

Мальчишка зыркнул на неё негодующе.

- Это не простая тыква! – проговорил он внушительно. – Это волшебная тыква, исполняющая желания!

Кира издала хрюкающий звук и тяжко плюхнулась на вздыбленный корень осины.

- Ну конечно, - вздохнула она устало.

- Это правда! – возмутился Лю-сяо обидным недоверием. – Я нашёл её в прошлую луну – бабка послала привезти к обеду раннеспелок. Смотрю – лежит, яркая такая, хоть