Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Хазарин смотрел со странной усмешкой. Чуть отодвинулся, селу стены, прислонившись спиной, уже обеими руками щупал голову, шею, грудь.

– Все еще не понимаешь?

– Нет, – признался Ингвар честно.

– Ну что ж, – сказал хазарин медленно, – еслиэто так, то почему твои сапоги стали… зелеными?

Удивленный Ингвар взглянул на ноги, и в тот же миг хазарин,выдернув руку из-за пазухи, сделал неуловимое движение. Ингвар не виделблеснувшее лезвие, но провел в битвах больше дней, чем прожил в мире, имгновенно отклонился, едва заметил что-то необычное в поведении противника.

И так же сразу вцепился в кисть руки хазарина, крутоповернул, услышал крик. Нож выпал, а хазарин со стуком ударился об пол. Он таки лежал, уткнувшись лицом в пол и хватая ртом воздух. Во всей его фигуре былоожидание скорой смерти.

Ингвар шагнул вперед, рукоять ножа удобно лежала в ладони.Оставалось одним ударом прервать презренную жизнь, но Ингвар ощутил какое-тонеудобство. То ли воинское правило, что лежачих не бьют, то ли мечом бы рубанулс охотой, а ножом как-то не по-мужски, то ли просто потому, что хазаринраспластался, как раздавленная жаба в пыли, пришлось бы наклоняться, чуть ли нестановиться на колени.

Он пнул хазарина сапогом в бок:

– Вставай, тварь.

– Нет, – прохрипел тот. – Не-ет…

Ингвар пнул сильнее, толчком перевернул на спину:

– Вставай, трус!

Хазарин лежал с желтым, как у мертвеца, лицом. В глазах былиболь и ужас смерти. Посиневшие губы дергались.

– Пощади…

– Нет, – отрезал Ингвар. – Вставай и дериськак мужчина! Ты еще можешь, как и хотел, убить меня. Ну!

Он отступил на шаг. Хазарин начал приподниматься, стал начетвереньки, но увидел зловещую улыбку на лице руса, внезапно заверещал, упаллицом в пол. Ингвар из несвязных выкриков, полных непередаваемого ужаса, понял,что драться хазарин не хочет ни на каких условиях. Одно дело – нож в спину,стрела в темноте, камень из пращи из-за угла, другое – лицом к лицу, когдаможешь убить, но можешь и быть убитым.

Ингвар, злой как волк, пинал его ногами, обзывал трусом,навьем, трупоедом, шелудивым псом, подстилкой для пьяных варягов, однакохазарин чувствовал, что едва поднимется, как тут же падет мертвым от руки руса.Даже если тот позволит взять в руки меч, все равно убьет, это видно по егобеспощадным глазам. Этот рус из тех, кто убивает.

Наконец Ингвар, разозлившись и внезапно ощутив себя усталым,выругался в последний раз, бросил резко:

– Ладно, тварь! Живи. Но вот тебе мой наказ. Уходисейчас же. И чтоб глаза мои тебя не видели.

– Но я…

– И запомни еще: если когда-либо попадешься на глаза, ясразу же посажу на кол. Или велю сперва содрать кожу с живого, а потом всеравно на кол. Запомнил?

– Да-да, – пролепетал хазарин, его трясло, наизмазанном грязью лице глаза горели злобой, как у загнанной в уголкрысы. – Да, я все сделаю…

– Прочь! – заорал Ингвар в дикой ярости.

Ярость была больше на себя, потому что эта крыса пыталасьего убить и, может быть, попытается еще. Почему-то не мог убить лежачего, дажетакого. Вот если бы тот попытался убить или даже повредить древлянке…

Одна эта мысль привела в такое бешенство, что едва ненагнулся и не ударил, но хазарин уже отполз по-рачьи. В пяти шагах осмелилсяподняться сперва на колени, затем встал на ноги – все еще сгорбленный, готовыйв любой миг распластаться на земле в безопасной позе.

Он пятился до самых дверей, запнулся о занавес, чтоопускался до пола, пошатнулся, обе руки испуганно шарили позади в поискахдверной ручки.

Ингвар зло усмехнулся, отвернулся от мерзкой твари. Дверьскрипнула, но что-то насторожило, он быстро повернулся и увидел, как из рукихазарина вырвалось сверкающее острие! И понеслось ему прямо в лицо!

Он дернулся в сторону, а рука будто сама по себе бросила вхазарина нож. Рядом с головой глухо стукнуло. Дротик с широким лезвием вонзилсяс такой мощью, что едва не расколол бревно. Ингвар запоздало понял, почемухазарин так ненатурально шарил по занавеси: искал спрятанное там оружие.

А нож летел прямо в лицо хазарину. Тот непроизвольнозакрылся рукой, ухватил нож, но внезапно вскрикнул. Ингвар с недоумениемсмотрел, как хазарин побледнел еще больше, расширенными глазами смотрел наладонь, где выступила кровь из пальца.

Подлейший из трусов, подумал Ингвар с отвращением. Невыносит даже вида крови. Своей. Чужую наверняка проливает с наслаждением. Нотолько когда жертва надежно связана, а то и прикована!

А хазарин судорожно припал губами к ранке, начал сосатькровь, выплевывать, снова сосать и выплевывать. Ингвар вздрогнул от новоймысли. Ему самому приходилось такое проделывать однажды. Тогда шли через земличуди, а те пользовались и в бою отравленными стрелами, которые боги разрешаюттолько против лесного зверя.

– Отравлено, – сказал он медленно. – Понятно…

Он снял со стены свой двуручный меч. Хазарин, зеленый отужаса, на миг оторвал губы от ранки на пальце, заверещал:

– Ты обещал!

– Да, обещал, – ответил Ингвар нехотя. –Ладно. Раз обещал, то слово сдержу. Хотя, видят боги, с какой неохотой!

Он окинул его жалкую фигуру с головы до ног внимательнымвзором, остановил взгляд на лбу хазарина, покачал головой. Хазарин судорожновысасывал кровь, пол вокруг него покрылся кровавыми плевками.

– Благо… дарю, – прохрипел он.

– Не за что, – ответил Ингвар. Глаза хазаринарасширились в удивлении, но Ингвар повторил: – Не за что… На этот раз тыперехитрил самого себя.

Хазарин кивнул, соглашаясь со всем, что скажет воевода, вруке которого длинный меч, быстро отсасывал кровь. Рука уже побелела, неуспевая нагнетать кровь, пальцы стали дряблыми, словно сутки мокли в теплойводе.

Ингвар сел на лавку, наблюдал. Когда хазарин от усталостизамедлил движения, Ингвар сказал негромко:

– Еще одна ранка. На лбу.

Хазарин неверяще провел ладонью по лбу, поднес к глазам.Ингвар не думал, что побледнеть можно еще больше. Из желтого, как мертвец,хазарин стал синим, и губы стали лиловыми. Он закатил глаза, прошептал:

– Кровь…

– Задело кончиком, – сказал Ингвар почтисочувствующе, – а туда языком не достанешь. Вот если бы он был как укоровы… Нет, и тогда бы не достал, пожалуй.

Хазарин дернулся. Губы шевелились все медленнее, будтозамерзали в сильный мороз.

– Ты видел…

– Но не я смазал нож ядом, – напомнил Ингвар.

– Ты смотрел на меня… видел, как я пытаюсь спастись… исмеялся!