Жажда смерти - Кирилл Шелестов

— Да его Пономарь куда-то повлек, — сообщил Боня. — Дело там у них какое-то.

— Так вы придете? — спросил я, чуть сжимая все еще лежавшие у нее на талии пальцы.

— Конечно, — все так же улыбаясь, ответила Диана. — Ты же знаешь.

Это неожиданное «ты» обожгло меня, как поцелуй. Я даже отпрянул. Непослушными руками я достал из кармана маленькие розовые листочки, служившие пропусками в круг избранных, и сунул их Боне.

Где-то в глубине сознания у меня мелькнула мысль о том, что губернатор да и партнеры не обрадуются, увидев посторонних людей на вечеринке для избранных. Но мне это было совершенно безразлично.

— Я пойду, поищу Владика, — сказала Настя.

— Постойте, — попросил я, боясь окончательно потерять контроль над собой. — Я с вами.

Я взял Настю под руку, и мы двинулись вдоль холла. Даже не оглядываясь, я чувствовал на себе призывный взгляд Дианы.

— Почему вы от меня сбежали? — спросил я Настю на ходу.

— А зачем я вам? — пожала она плечами. — Я же не домашняя зверушка. Вы лучше кошку заведите.

— О кошке заботиться надо, — возразил я. — К тому же она не разговаривает.

— Я тоже не очень разговорчива, — призналась она, не обижаясь. — Я больше слушать люблю.

Пономаря и Владика мы обнаружили за колонной, в самом углу. Они стояли лицом к нам и, похоже, находились в процессе бурной дискуссии с кем-то третьим, кого мы видели только со спины. Владик горбился, смотрел в пол и переминался с ноги на ногу, словно хотел убежать, но не решался.

Пономарь, напротив, был злым и готовым к драке. До нас долетели обрывки его резких реплик.

— Ты чего сюда приперся? — наседал Пономарь. — Тебя кто звал? Ты другого места для стрелки найти не мог?

Торопливо попросив Настю подождать, я оставил ее на месте, обогнул колонну и зашел с другой стороны, чтобы рассмотреть того, с кем Пономарь ссорился. К моему изумлению, это был Бабай, в черном костюме и черной водолазке. Чуть позади него вполоборота стоял еще какой-то бандит с тупой физиономией, в черной рубашке навыпуск. Он прислушивался к разговору и нетерпеливо постукивал кулаками по колонне.

Вопрос Пономаря о том, кто позвал сюда Бабая, был резонным. Я совершенно точно не приглашал ни его, ни его братву. Должно быть, они забрали билеты у кого-то из своих коммерсантов.

Испитое невыразительное лицо Бабая с глубоко запавшими глазами было, как всегда, бледным. Он стоял, невозмутимо откинув корпус назад и расставив ноги в широких, спадавших на туфли брюках. В углу рта он держал спичку и непрерывно жевал ее.

— Раз меня не зовут, я сам приезжаю, — скрипучим гнусавым голосом говорил Бабай. — Ты от темы не уклоняйся. Ты свои бабки из этой «Нивы» выдернул! А нам из-за тебя пастись, да?

— Пасись, если ничего другого не умеешь! — отрезал Пономарь. — Тебе сказали, на той неделе отдадут! Тебе что, терпежу нет? Несколько дней подождать не можешь? В пятницу все получишь!

— С процентами? — наседал Бабай. — Нам там проценты обещали.

— Какие тебе еще проценты! Ты раньше времени капусту забираешь! Забудь про проценты.

Бабай не собирался забывать про проценты.

— А морда у твоего коммерса не лопнет? — осведомился он, перекатывая спичку из одного угла рта в другой.

— С процентами, — не удержавшись, испуганно подтвердил Владик. — Я отдам с процентами.

Пономарь неодобрительно покрутил головой.

— Я тебя за язык не тянул, — проворчал он. Бабай только усмехнулся.

— А ты не умничай, — посоветовал он Пономарю. — А то я с тебя получать буду. Чтоб ты, в натуре, за коммерсантов не впрягался. Ты ему че, крышу, что ли, делаешь?

— Допустим, делаю, — неохотно признал Пономарь. — Дальше что?

— А ты кто, ваше, по жизни? — продолжал Бабай, ступая на излюбленную бандитами почву. — Ты братва или барыга? Че ты тут фраеришься? Шибко блатной, что ли?

— А ты у Парамона спроси, — отозвался Пономарь. — Глядишь, он тебя просветит, что почем.

— О как?! — удивился Бабай. — А Парамон-то здесь с какого боку?

— Слышь, ты мне надоел, — проговорил Пономарь вместо ответа. — Больно любознательный.

Бандит позади охнул от такой дерзости и усилил кулачный натиск на колонну. Владик вздрогнул и еще больше втянул голову в плечи.

Бабай сощурился.

— А если мне сегодня бабки надо? — угрожающе спросил он. — Че мне теперь прикажешь делать?

— Сосать! — отрезал Пономарь.

И прибавил, что именно следовало сосать.

Даже я оторопел. Вряд ли кто-нибудь наносил Бабаю, бывшему сидельцу, такое чудовищное оскорбление, да еще при свидетелях. Тот позеленел и рванулся к Пономарю. Бандит за его спиной встрепенулся и изготовился к драке.

А вот это нам уже было ни к чему. Я шагнул вперед.

— Парни, а можно музыку убавить? — попросил я вежливо. — А то по ушам долбит.

Бабай уставился на меня мутными от бешенства глазами, явно не узнавая. Потом очнулся, встряхнул головой и кивнул, не подавая руки.

— А ты-то че?.. — начал было он.

— Не заводись, — перебил я. — Народ пугается.

И взглядом показал ему на наших охранников, расставленных в разных концах холла. Бабай прикинул их численность и наклонил голову, то ли размышляя, то ли приходя в себя.

— Ладно, — наконец решил Бабай, — В четверг за баблом приеду.

Ему непременно нужно было оставить последнее слово за собой. Он выплюнул спичку на пол и растер подошвой башмака с загнутым носом.

— С утра, запомни, — пообещал он Пономарю. — Если че, то и тебя и твоего коммерса за ноги подвешу. Понял?

И не дожидаясь реплики Пономаря, он повернулся и своей разболтанной походкой двинулся в другую сторону. Бандит в черной рубашке, так и не нанеся колонне серьезного ущерба, потопал за ним.

Владик поднял на Пономаря измученное лицо.

— Я вообще-то мог бы ему отдать и в понедельник, — пробормотал он дрожащими губами, не обращая на меня внимания.

— Пошел он! — отозвался Пономарь брезгливо. — Урод вонючий! Это он на тебя наезжает. Зря ты ему проценты пообещал. Я бы его и так отшил.

Я сделал вид, что их диалог меня не касается. И постарался ничем не выдать своего удивления, хотя то, что я услышал, меня поразило. Что общего было у Пономаря с Парамоном, вором в законе, который держался в тени и избегал бандитских разборок? Почему Пономарь так яростно вступался за Владика, не боясь нажить себе врага в лице мстительного и опасного Бабая? Пономарь был смелым парнем, порой безрассудным. Но так отчаянно лезть на рожон на ровном месте...