Мое непреклонное сердце - Джо Гудмэн

Опустив глаза на свою грудь, она увидела нож, выглядывающий из-за корсета. Тогда она поднялась и подошла к окну, чтобы посмотреть на свое отражение. В таком положении ножа не было видно — он был надежно спрятан в лифе. Она просунула три пальца между грудей за кружевной край лифа — ухватить рукоятку не составляло никакого труда. Мерседес вытащила нож на несколько дюймов, примеряясь к движению, и легко вернула его на место.

Оглянувшись, она посмотрела на спинку кровати. Колин уже успел убрать нож. Неужели он унес его с собой? Она пошарила глазами по комнате и заметила нож на комоде. Может быть, спрятать его? Нет! Уж лучше позаботиться о своем собственном! Он наверняка увидит, что нож пропал, и, конечно же, сразу заподозрит ее. Мерседес не сомневалась, что он ее обыщет и при этом обнаружится ее собственный нож. И тогда ее и без того ненадежный план с треском провалится.

И она оставила его оружие на месте.

Она перевела взгляд с комода на тумбочку. Там все еще стояла бутылка виски, а рядом — бокал. Похоже было, что его так никто и не пригубил. Может, Колин Торн не пьет вовсе или пьет совсем мало? Это открытие озадачило Мерседес. Насколько она могла судить по опыту дяди и его знакомых, которых он считал друзьями, трезвость среди них была скорее исключением, чем правилом. Это была еще одна черта, отличавшая капитана Торна от знакомых ей мужчин.

Потом ее внимание привлек чемодан, стоявший в ногах кровати. Хватит ли у нее смелости открыть его? Но как же она может не посмотреть!

Положив чемодан на кровать. Мерседес открыла его. Первое, что ей бросилось в глаза, — это необыкновенный порядок и тщательность, с которой были уложены все вещи, — видно, что каждая имела свое место. Она осторожно перебрала все рубашки и носки. Дальше лежали брюки, прижатые книгой. Она подняла ее и прочитала название: «Собор Парижской Богоматери». Да, его литературные вкусы порождали больше вопросов, чем ответов. Она и подумать не могла, что его может тянуть на такие явно романтические вещи. Но вполне возможно, что он использовал книгу лишь в качестве пресс-папье.

Мерседес отложила книгу в сторону и продолжила свои изыскания. Она обнаружила черную лакированную коробку, которая занимала все дно чемодана. Покрытое эмалью дерево было гладким на ощупь, и когда она вынула коробку, то увидела на поверхности свое неясное отражение. Она уселась, положила коробку на колени и медленно открыла крышку.

Судя по весу коробки, она уже догадывалась, что в ней может быть. И ей осталось лишь восхититься красотой оружия.

Подобно драгоценным камням пистолеты лежали на ложе из темно-красного бархата. Мерседес не сомневалась, что такая оправа была неслучайной. Подходящий фон для демонстрации оружия, которое приводит людей к смерти в луже крови.

Она кое-что понимала в пистолетах. У ее отца была богатая коллекция. Какое-то время назад теперешний граф продолжал пополнять ее, но потом, когда его финансовые дела круто изменились, начал их потихоньку продавать — один за другим.

Перед ней лежали американские кремневые пистолеты. Кленовые рукоятки, отшлифованные до масляного блеска, сияли теплыми красно-коричневыми тонами полированного каштана. Медные насечки украшали торцы рукояток и спусковые скобы. Тускло поблескивали стальные стволы. Это были дуэльные пистолеты — пистолеты, сделанные специально для ответа на вопросы чести и неуважения к доброму имени — настоящему или воображаемому.

Часто ли ими пользовались? И кто?

Почувствовав, как противно заныло под ложечкой, Мерседес закрыла футляр и убрала его обратно в чемодан. Она аккуратно положила обратно брюки и книжку, рубашки и носки и поставила чемодан вниз, на место. Потом стала ждать и сидела так тихо, что вдруг почувствовала, как мелкой дрожью дрожат ее руки.

Колин вернулся минут через тридцать. Он не стал стучать перед тем как войти, полагая, что его шаги по коридору послужат ей достаточным предупреждением.

Мерседес не пошевелилась, когда он вошел, лишь слегка приподняла голову. Она была почти в том же положении, как он ее оставил, и он сначала подумал, что она и не подходила к лохани с водой. Но, присмотревшись, решил, что она уже не такая грязная, как до его ухода. Лицо оставалось таким же бледным, но серый налет исчез вместе с полосами и пятнами грязи. Синяк на скуле стал ярче — он уже сиял всеми цветами радуги и распухал на глазах.

Колин слегка выдвинул верхний ящик комода и повесил на край вычищенные и заштопанные чулки. Ботинки, чистые и блестящие, поставил на пол рядом. Он развернул перед ней платье, показывая, что он постарался отчистить почти все пятна, а потом сунул его ей в руки, чтобы она проверила работу.

Она никогда не смогла бы сделать таких аккуратных стежков. Шов на плече был зашит безупречно. Горловина — самое сложное место, потому что здесь сама ткань треснула и разошлась, — была заштопана почти невидимыми стежками. Исчезла маленькая дырка на юбке, и был починен шов на талии.

Неожиданно для себя Мерседес почувствовала, как к глазам подступили слезы и запершило в горле. Но приступ утих так же быстро, как и начался, и глаза, к ее удивлению, остались сухими. Комок в горле тоже рассосался. Она так и сидела, держа платье перед собой.

— Спасибо!

Он не ответил на ее благодарность. А вместо этого поднял кленовую шкатулку в левой руке и указал на ее нижнюю юбку с порванной оборкой.

— Снимите — я ее тоже зашью.

— Нет, что вы! Зачем вам…

— Снимайте!

— Почему вы меня перебиваете? — спросила она, немного осмелев. — Позвольте мне по крайней мере возразить!

— Мисс Лейден, — сказал он, тщательно выговаривая ее имя, — если мне на нос садится муха, я не жду, когда она закончит свое дело. Я тут же ее сгоняю.

— Вы сравниваете меня с…

— Мне кажется, я выразился как нельзя более ясно. — Он увидел, как у нее слегка отвисла челюсть. — Вы удивлены, мисс Лейден? Да, это не очень лестно.

— Я не собираюсь льстить вам, вы невеж…

— Я имею в виду — вам не очень понравилось мое сравнение.

Она закрыла рот и крепко сжала губы.

— Все, это мое последнее слово, — решительно произнес он. — Снимайте вашу юбку, или, клянусь, я сниму ее с вас по частям!

Мерседес больше не сопротивлялась. Встав, она закрылась платьем, спустила юбку и швырнула ему.

— Осторожнее, мисс Лейден, — сказал он. — А то я могу подумать, что ваша благодарность — это только слова.

— Идите вы…

В ответ он лишь вопросительно поднял одну бровь.

— Ну? — сказал он, ожидая конца фразы. Мерседес блеснула серыми глазами.

— …к черту, — с вызовом сказала она. — Идите к черту! — И она бухнулась на постель, сама ошеломленная этой вспышкой ярости.

— Браво, мисс Лейден, — сказал Колин.

Он подошел к креслу, стоявшему позади Мерседес, по другую сторону кровати, чтобы скрыть от нее сдержанную улыбку удовлетворения, тронувшую его губы. Когда она разозлилась, в ее глазах прямо-таки молнии заблистали. Такое стоило увидеть еще раз.