Дальняя командировка - Фридрих Незнанский

И он с победными интонациями в голосе изложил зарвавшемуся от собственного величия помощнику гу­бернатора все, что думал по поводу освобождения из-под стражи двоих задержанных пьяных преступников, избив­ших дежурный милицейский патруль. И еще о том, что им даже были принесены вынужденные, но абсолютно не заслуженные ими извинения со стороны руководства РУВД.

Кривенко молчал. «Что, съел?» — торжествовал про себя Гузиков. Но оказалось, что недолго ему пришлось торжествовать.

Совершенно ледяным тоном, от которого мэру нео­жиданно стало так жарко, как никогда доселе, разделяя паузами слова, помощник губернатора заявил, что более чудовищных обвинений в свой адрес он никогда не слы­шал.

Осевшим от сухости голосом Гузиков спросил:

— Но тогда как же?..

— А это вы сами выясняйте у собственных подчинен­ных, господин мэр. Лично я никогда указаний такого рода никому не давал. А если там, вокруг вас собрались сплошные идиоты, я ничем помочь не могу. Кроме од­ного. Я перескажу ваш веселый анекдот Григорию Оле­говичу и с удовольствием посмотрю, как он отреагирует.

Это ж надо такое придумать? — продолжил Кривенко, но уже не в трубку, а, вероятно, кому-то находящемуся рядом с ним. — Они там в районе у себя совершенно офо­нарели от собственной безнаказанности! Ты представля­ешь?.. Да, — снова продолжил уже в трубку, — мнение тут у нас такое, что вы, господа, должны любыми спосо­бами, какие сочтете необходимыми, погасить разгораю­щийся скандал. Иначе... Ну, впрочем, что я вам должен объяснять? И постарайтесь в дальнейшем без провока­ций и подстав подобного рода. Не надо, не забывайте, где аукнется, там и откликнется...

Трубка издавала короткие гудки, а мэр все сжимал ее в руке и чувствовал, что его рубашка совершенно мок­рая.

Он вернул трубку на место и почувствовал, как в нем снова закипает ярость. Но теперь он уже твердо знал, по какому адресу.

Савелий Тарасович сел в свое кресло, носовым плат­ком вытер мокрый лоб, морщась, поежился от ощуще­ния отвратительной нестабильности из-за мокрой сороч­ки, но решил сменить ее позже, когда закончит разговор с теми, кто ожидает в приемной.

— Н-ну-с? — сурово начал он, когда все расселись в обычном порядке за столом для заседаний. — Так с кем ты давеча разговаривал, Павел Петрович? С помощни­ком губернатора, да?

— С ним, с Кривенко, с кем же еще? — отрубил Затырин.

— А вот он мне только что сообщил, что понятия не имеет ни о каких задержаниях. И не разговаривал он с тобой. А что, возможно, ты ослышался? Не узнал, с кем беседуешь? Может, тебя, как тупого дурака, вокруг паль­ца обвели? Чего молчишь?

Лицо подполковника начало багроветь.

— Мне домой звонил... звонили, — заикаясь, попра­вился он. — И что ж я, голоса Кривенко, что ли, не знаю? А может, он сам испугался! И на меня валит! Никак нет, Савелий Тарасович, я на своем где хотите стоять буду. Он позвонил и приказал! А я исполнил. Если у них там у са­мих нестыковочка вышла, так это ихнее личное дело!

— А если тебя разжалуют за это вот? — Мэр придви­нул к себе газету с отчеркнутыми красным карандашом строчками. — Вот, за превышение с этим, с насилием, тогда как запоешь?

Начальник РУВД молчал. Остальные сидящие за сто­лом не смотрели на него — упирались глазами в полиро­ванную поверхность стола.

— Ну а ты что теперь скажешь, Мурадович? — с сар­казмом протянул мэр, поворачивая голову в сторону про­курора. — Где ты такого идиота нашел, можешь толком объяснить? Который не только, что называется, ворует, но еще и конкретный адрес, по которому надо искать украденное, указывает? Это что, тоже случайный про­счет? Или уже тенденция? Что вы там изъяли у них, ты сам-то в курсе?

— Три компа...

— Ты мне русским языком говори, а не собачьим!

— Ну три компьютера со всеми причиндалами. Плюс дискеты и прочее. Но я еще ничего лично не видел, не успел. Там у меня сначала спецы с информацией разбе­рутся, а уже потом...

— Чего — потом? Оформишь как вещественные до­казательства? И временно в кабинеты свои поставишь?

— Ну... А как же иначе? Не возвращать же! Дорогая техника, у Нас такой отродясь не будет. От вас дождешь­ся, как же! Ищите спонсоров! А где их искать? Вон по­пробовали, так они до такой степени, извини, Савелий Тарасович, нас уделали, что ни в какой бане не отмоешь­ся... И ты тоже! — Он посмотрел на подполковника. — Прибежал! Чуть не задницы им лизал! И вон чем оберну­лось! Меня надо было слушать! Я с этой сволотой не пер­вый год знаком!

— Помолчал бы уж... — махнул рукой мэр. — Сам хо­рош! Прочитай, что они про тебя пишут. И это не просто так, это, считай, обращение к федеральному прокурору! У тебя с ним, кстати, как? С областью, я знаю, нормаль­ные вроде отношения. А у них наверху что, не в курсе?

— Я не думаю, что федеральный прокурор станет при­давать кляузе слишком серьезное значение. Скорей все­го, прикажет Сивцову разобраться, ну а уж мы сами... как- нибудь. Не впервой...

— Дай-то бог... А чтоб не оставлять информационное пространство нашим недоброжелателям, я поручаю тебе, Иннокентий Мурадович, лично проинформировать в «Гласе народа» наше население о том, какие были про­куратурой приняты меры и почему. Объяснить это дело надо спокойно, без лишних эмоций. То-то, мол, и то-то, идет разбирательство, подозреваются в клевете, обста­новка требует, ну и как обычно, чтоб успокоить слиш­ком разгоряченные головы. И важно, чтобы люди поня­ли — это не против них акция, а против конкретных лиц, подозреваемых, и так далее, ясно? А когда следствие за­кончится, изъятые вещественные доказательства будут переданы их законным владельцам. Обязательно укажи! Мы потом посмотрим что и как, но чтоб нам сейчас не тыкали в физиономии разными вопиющими фактами... Да, и вот еще. Зачем ты, Павел, свою команду на улицы вывел? Тебе что, гэкачепе приснилось? Такты перекрес­тись и умойся.

— Эти меры были приняты, Савелий Тарасович, — упрямым тоном заговорил Затырин, — по той причине, что сегодня, в середине дня, оппозиция собиралась про­вести на площади Ильича общегородской митинг про­теста. У меня верный источник. Он и проинформировал. Потому и приняты превентивные меры. Вон увидели моих парней на улицах — и сразу всякая охота митинго­вать без специальной на то санкции у них отпала. У вас просили разрешение на проведение митинга? Нет! Я спе­циально интересовался. И сам я тоже не в курсе, меня в известность не ставили. А закон есть закон. Не хрен без команды глотки драть!

— Ну смотри, Затырин, как бы не обернулось дело этим твоим любимым афронтом. Подставишь ты нас, никто тебя защищать больше не станет. Убери людей!

— Слушаюсь, — недовольно ответил подполковник.

— А что мне с заявлением делать? — спросил прокурор.

— С каким?

— Да от этой, от Котовой, по поводу вчерашнего обыска. Я пока держу его у себя, а окончательного реше­ния не принял, думал посоветоваться.