Casual 2. Пляска головой и ногами - Оксана Робски

Разрыв был ярок и стремителен.

Как и все предыдущие ее разрывы.

– Не знаю. Но он мне очень нравится. – Региналистала меню.

– С подружками пока не запрещает общаться? –поинтересовалась я.

Регина развелась с мужем года четыре назад.

С мужем они тоже прожили недолго, даже детей не успелизавести.

Бывший муж ей помогал. Материально. Потому что Регинаникогда не работала. Потому что ничего не умела.

Она закончила библиотечный факультет Института культуры.

Она говорила, что после того, как снова выйдет замуж и родитребенка, она станет основателем общественной библиотеки. Как меценатка ВарвараАлексеевна Морозова. Или как Путин теперь – в Питере.

Регина заказала буратто с помидорами и вино «BaroloZonchera» от Ceretto. Регина была гурманкой. Она говорила, что вкусно есть и непить при этом хорошее вино – значит предаваться греху чревоугодия. А так – этоудовольствие чисто эстетическое.

– Может, винишка? Я, правда, за рулем…

– Не могу. У меня сейчас встреча с читателями.

Небольшой стол в книжном магазине, микрофон, читатели.

Я подписываю книжки.

Помню, как несколько лет тому назад секретарша НикасаСафронова написала на его книге «От всей души…», а Никое размашисто расписался.

Я заглядываю людям в глаза, я спрашиваю, кем им приходитсяВасилий Петрович, которому я подписываю книгу, я пробую писать что-то личное,что-то теплое и душевное.

«Снежанне – обладательнице такого необыкновенного имени»,«Оленька! У вас такие красивые глаза! Любви!», «Петя, почаще улыбайтесь!»…

Одновременно отвечаю на вопросы.

– Вы, наверное, теперь в депутаты будете баллотироваться? –спрашивает женщина с историческим начесом. Не пойму: с надеждой или сукором? – Ну как, будете? – повторяет она. Я заметила: большинствулюдей нравится говорить в микрофон.

И я в этом большинстве. Громко, на весь магазин декламируюХлебникова:

– Мне гораздо приятнее

Смотреть на звезды,

Чем подписывать

Смертный приговор!

Какая-то маленькая, в сером пальтишке женщина протянула мнететрадный листок. Я расписалась «Всяческих Вам Улыбочек!».

– Напишите Анне Маныг! Люди! – Она обернуласьназад. – На наши деньги, которые мы платим в виде налогов, ежегодно,варварски уничтожаются бездомные кошки и собаки! Наш народ… – охрана магазинапробивалась через очередь людей, ожидающих автографа, – …всегда отличаласпособность сопереживать… – Двое мужчин в форме цвета хаки взяли женщину подруки. – …Я спасаю собак на улице! – Она вырывалась, ее тащили квыходу. – …Дайте мне оставить свои стихи! – Она упала на пол, ееподхватили, она размахивала белой папкой с зелеными шнурками. Кто-то из очередиподнял эту папку, через молодого человека в очках ее передали мне. Я завязалазеленые тесемочки.

Женщину увели.

– Подпишите Люсе, это моя невеста. Она вас очень любит.

Я улыбнулась ямочкам на его щеках. «Люсе, у которой такоймилый молодой человек. Любви!»

Позвонила ему из машины.

– О! Привет, привет!

– Привет. Хотела тебе анекдот рассказать, оченьсмешной…

– Давай! Анекдот так анекдот, не вопрос

– Я его забыла…

– Тоже смешно. Ты где?

Я была на Лубянке, он – на набережной. Уже через десятьминут он пересел в мою машину.

– А что, если нам поесть рыбы? – предложил он,оглядываясь в моем салоне. Розовые мишки на присоске не висели на моих окнах, идаже дезодорант-елочка не болтался на зеркале.

Он удовлетворенно улыбнулся, только когда заметил фиолетовыетуфли на заднем сиденье. Они валялись каблуками в разные стороны как раз рядомс белой папкой. С зелеными тесемками.

Он позвонил в «Паризьен».

Все зарезервировано.

– Я попробую через справочную.

Набрала 101-2222. Они там меня знали. Даже номер телефона непереспрашивали. Удобно.

– Девушка, пожалуйста, – попросила я, –скажите им, что прямо очень, очень есть хочется! А вкусно – только у них.

– Сейчас перезвоню. На сколько человек?

– На двоих.

Она перезвонила через минуту.

– Они нашли маленький столик на двоих в центрезала, – гордо сообщила я Александру.

– А что, раньше его не было видно?

Мы заказали черную треску и бутылку «Тегге di FranciacortaChardonnay» 2003 года от Cardel Bosco.

– Ну, что случилось? – Александр ласково посмотрелна меня и снова стал Пухом.

– Все смотрят, – вздохнула я.

– Что?

– Ну, все смотрят. Вон, даже официант стоит и пялитсяна меня.

– А ты не обращай внимания.

Как же не обращать внимание, если я жую, а меня всеразглядывают? Я, даже когда маленькая была, ненавидела, когда на меня смотрели.Знаешь, как это: «Ой, посмотрите, какие у нее миленькие косички!» Я готова быласквозь землю провалиться!

– А ты на меня смотри, а не по сторонам.

– А у тебя такое было? Ты ведь звезда телевидения?

– Было…

– И как ты? Тебя это раздражало?

– Когда девушки смотрели?

– Ну, да, тебе-то что…

– Шучу. Представь себе, что мы – одни. Во всемресторане. Представила?

– Вроде да.

– И как?

– Романтично.

– И не отводи от меня взгляда.

– Как будто я перед этим официантом притворяюсь.

– Да улыбнись ты ему уже!

Улыбнулась.

Подействовало.

Мы остались одни.

Мы говорили обо мне. И мне это нравилось. Он обращалвнимание на мелочи. Оказывается, у меня изящный поворот головы (кто скажет, чтоэто – мелочь?) и у меня длинные пальцы. Не играла ли я в детстве на фоно? Нет.А он играл. А чем он сейчас занимается? Он? Да так, ничем… Он заметил, что,когда я уставшая, я всегда подбираю волосы в хвост. Неужели? Не замечала. Онсовсем не хочет говорить о себе. А не работать? Не скучно? Скучно работать так,как ему предлагают. Неужели нет ни одного интересного проекта? Он жепрофессионал? Ну… есть одно… Только не Москва. Краснодарский край.. Егоприглашают туда, поднять местное телевидение…

– Но это же здорово? – спрашиваю я.