Комплект - Алексей Михайлович Курбак

криминала, — Такси? Адрес… подъезд… Paldies, meitene!1.. Две минуты, белый «Форд»… — мягко обнял Вову за пухленькие плечи, подтолкнул к двери. — Поскакали, надо ковать железо… Корешу с дороги звякну.

— Ой, погоди… Где у тебя туалет? Живот скрутило…

Пятиминутная задержка, пилюля от поноса… но решение хозяина разобраться в ситуации отменить не удалось.

В отеле встретивший их у входа секьюрити проводил к начальнику. Тот поздоровался со старым знакомым за руку, посмотрел на странника, слегка усмехнулся.

— Вы у нас останавливались? Выехали сегодня? Отлично, — и земляку, — Не волнуйся, у меня камеры на всех этажах, в коридорах, лифтах, холлах. Разумеется, номер убрали. Какие затруднения? Даже если кого-нибудь поселили, сейчас пойдем, глянем на месте, коридорный и горничная ждут… Персонал меняется утром, — и шеф по телефону негромко велел кому-то приготовить к просмотру данные с камер за день.

— Чтобы кто-нибудь посторонний заходил в номер — невозможно, но если вдруг — записи покажут. А Вы, уважаемый, должны были написать заявление о пропаже. Кстати, сообщений о подобном происшествии от портье не поступало… Сейчас полицию вызовем в любом случае… Портье не отлучался, узнаем, почему не доложил.

И в трубку:

— Арвид? Срочно ко мне!

— Не надо! Не надо портье, не надо полиции… — похоже, Вове очень не помешали бы не стражи порядка, а «Скорая помощь», — Я… Я, наверное, все перепутал. По всей видимости, я оставил эту вещь… сувенир… дома…

Однокашник смотрел с нарастающим интересом. А начальник охраны, напротив, совсем не удивился.

— С вашего позволения, я прямо сейчас отправлюсь на вокзал, съезжу домой, захвачу и привезу… — почему-то глядя только на главного охранника, сбивчиво продолжил гость, — Буквально послезавтра… Или чуть позже…

— Такси?

— Нет, большое спасибо, здесь недалеко, я пешком…

— Но ведь час поздний, а в городе могут встретиться нечестные люди…

— Н-нет-нет, не беспокойтесь, я доберусь…

И Вова по-английски, не прощаясь, пулей вылетел в ночь.

Сговор

Иногда «бородатые» анекдоты вспоминаются очень кстати. Вот, например: летчик в автошколе на вопрос: «На дороге перед вашей машиной — куча камней. Ваши действия?..» отвечает: «Штурвал на себя и — газу!».

Этот возник в памяти летом две тысячи четырнадцатого, когда мы с женой выбрались из Ту-154, севшего после перелета Бургас-Минск со второго захода, и услышали разговор на паспортном контроле. Экипаж подошел с чемоданчиками своими, и один наш попутчик, похоже, знакомый кого-то из пилотов, спросил:

— А что это за трюки вы нам показывали?

А летчик ему:

— Понравилось?

— Ага…

— Нам тоже!

«Тушки» эти уже заканчивали свою карьеру, больше не летают. Если откровенно, я вообще побаиваюсь самолетом ездить. В смысле летать. В советские времена на Ту-154 в Сочи летал пару раз, да на Як-40 или Ан-24 из Минска в Могилев, Витебск и обратно. В семидесятые годы такие рейсы, километров по триста, были в моде, и стоило недорого. Но после перестройки, повзрослев, решил: чего летать куда-то, когда на земле рельсы есть? На море хочется? Езди вон в Крым поездом, никаких проблем. Мы так и делали.

А тут случилась заварушка с «зелеными человечками» в Севастополе, и Крым для нас накрылся. Или закрылся, без разницы. Пришлось переключиться на Балканы. Не зря в песне поется: «хороша страна Болгария».

Итак, собрались с женой в Несебр. Честно говоря, когда садились в памятный по «Экипажу» аэроплан, был здорово разочарован. Я-то думал, они только в музее остались… Но, как оказалось, вполне приличная машина. Туда долетели без проблем, да и по пути обратно, через три недели, все до поры до времени шло по плану.

Незадолго до нашего рейса я по телевизору увидел, как в Барселоне российский «Боинг» прервал посадку и пошел на второй заход. Там аргентинец на «Аэробусе» поперек полосы рулил. Помню, подумал: ну и повезло пассажирам… Полные штаны небось!

И вот наш лайнер снижается, шасси вышли, земля рядом. Внизу забор аэродрома мелькнул, вот-вот касание… до бетонки всего метра три… Вдруг — громовой рев моторов, а мы сидели в хвосте, моторы эти самые — под боком, и наш самолет, задрав нос, ускоряется и набирает высоту! Барселона, блин, дубль-два!

Никто ж не мог знать, куда повернет взявшийся откуда-то на взлетно-посадочной полосе мусоровоз… А для летчика — что груда булыжников, что грузовик — без разницы. Ему препятствия не объезжать, а облетать полагается.

Я от шума оглох и самого себя не слышал. Думал, бормочу под нос тихонько вполне объяснимые комментарии к ситуации. А как выяснилось — весьма отчетливо сказал пару ласковых, к счастью, ни к кому конкретно не обращаясь… произнес от души, довольно громко, а еще вернее будет — проорал. Подруга мне уже после повторного захода и нормальной посадки передала почти дословно. Только печатать такое нельзя. Хотя слова все в общем-то русские, народные.

И оказалось, я в такой оценке событий был не одинок. Из соседнего ряда мужик, как его жена моей в автобусе сказала, в точности меня продублировал.

Она еще задумчиво так:

— И когда они сговориться успели?

Ох, яблочко…

Ночные снайперы.

Еще две недели назад обычный рабочий день Тошка представлял себе несколько иначе. Пусть не день, а вечер, затянувшийся за полночь.

Для него, начинающего хирурга, нескончаемая медицинская рутина за два года пока не приелась. Не казались серыми будни, замешанные на обходах, осмотрах, перевязках, операциях и снова перевязках.

Сборная солянка из бинтов и гипса, крови и гноя, чужой боли и слез, своих тревог и волнений, бессонных ночей и горечи во рту от постоянного, чтобы не заснуть за столом, курения, большинству показалась бы тошнотворной. А ему — это была воплощенная мечта.

Постоянно появлялось что-то новое, незнакомое, необычное. В учебниках и других умных книжках встречалось далеко не все. И непрерывный поиск с последующей радостью узнавания не давали заскучать.

А теперь… Всего-то бумажка в половинку страницы, а перевернула жизнь с ног на голову. Бумажка, как легко догадаться — не простая, а повестка. «Такой-то и сякой-то! Приказываю Вам … такого-то… не позднее…» и так далее.

И вот на нем вместо привычного белого халата — мешковатая шинель, портупея, по-военному именуемая «офицерским снаряжением», на голове фуражка, а на ногах — тяжелые «яловые» сапожищи. Через плечо — брезентовая сумка, так называемая «укладка», с кое-каким набором для кое-какой первой помощи. Попал… Хорошо, только на два года. И не в Афган.

Но уж касательно ежедневной новизны — этого хоть отбавляй! Армия рождала неожиданные сюжеты и приключения буквально на каждом шагу. Казалось бы, что интересного