Комплект - Алексей Михайлович Курбак

слабо освещает полевой телефон и толстый журнал наподобие школьного.

Попытку Антона «четко» доложить о прибытии мгновенно пресекли.

— Чего разорался? Приехал, и ладно, — махнул рукой майор, глянул на часы, — По тебе можно Москву сверять… — и — Федору, — Время. Начинай.

Федя, взяв с пульта что-то, оказавшееся микрофоном, скомандовал:

— Броня, я вышка… Вперед!.. Впер-ред!

Где-то справа и слева заревело, стали видны кормовые огни двух «семьдесятдвоек», бодро уходящих в поле. На пульте мигнули красные лампочки. Ротный, буркнув в микрофон: «Рубеж!», чем-то щелкнул на панели, желтые искорки подмигнули, и вдалеке синхронно возникли прерывистые точечные вспышки. Буквально через пару секунд отрывисто треснуло раз, другой, еще и еще… Один желтый огонек сменился зеленым. Остальные продолжали мигать, хотя выстрелов было как минимум десять-двенадцать.

— Отличники, е…ать-колотить! — прокомментировал майор, — Ладно, я поехал. Продолжай хоть до утра, но чтоб попали все! Через неделю штатная, не забыл? Или сам за всех собрался стрелять?

— Никак нет… — уныло отозвался Федор.

После ухода комбата Тошка осмелел, достал сигареты.

— А чей-то вы тут в темноте сидите? И молча…

— Ну, молча — это по привычке. Чего зря трепаться. А насчет темноты… Старлей, расскажи доктору. А то еще вздумает тут спичками чиркать…

Один из военных помладше чином кивнул на заднюю стенку.

— Видишь, вон там?

— Вот это пятно?

— Ну да, штукатурка еще толком не высохла. Стань туда, у тебя рост как раз подходящий.

Антон встал, затылком аккурат к пятну.

— Смотри вперед, что видишь?

— Ну, фанеру на стекле… Кстати, а как вы ее там прицепили?

— Да просто шурупом, через дырку.

— А дырка откуда? — все еще недоумевал новичок, и капитан уже сам с явным удовольствием продолжил просвещение.

— На прошлой стрельбе тут один штабной умник свет зажег. Во-он там, в углу, лампу настольную включил. Розеточка имеется, мы ее потом для верности открутили. И ровно через минуту сюда прилетело…

— Что прилетело?

— Товарищ не понимает… Ты слышишь, как они стреляют?

— Ну, слышу…

— Не кажется странным?

— Да, для танков как-то слабовато, больше на винтовку похоже…

— Вот именно. Это вкладной ствол, пятнадцать миллиметров. Один наш отличник, он, кстати, и сегодня будет выполнять, позавчера в движении башню развернул…

— По вышке саданул?!

— Прямо вот сюда, в стеклышко. Снайпер хренов… Скорость у пульки около тысячи, все стекло два на четыре метра — целехонько, а дырочка, вишь, аккуратненькая получилась… И в стену, где твоя башка…

Антон непроизвольно пригнулся.

— Да не боись, в темноте они ни за что не попадут. А вот если бы штатным, тут ни нас, ни половины вышки в помине б не было…

Добивали по очереди.

— Закон подлости знаешь? Наши мастера по мишеням попадают хорошо если раз из десяти. А сюда, в окно — с первого выстрела, красота! Так что сидел бы ты лучше в своей «санитарке», целее будешь… Да шутка, шутка! Они отстрелялись уже, назад катят.

Чем отличается «штатный» от «вкладного», тоже прояснили. Чтобы научиться попадать, надо стрелять. А танковый выстрел полным стодвадцатимиллиметровым калибром сто́ит примерно врачебную зарплату. Поэтому тренируются, закрепляя в орудии учебной машины специальную трубку — ствол типа винтовочного. Так намного дешевле. И безопаснее.

Да, интересные получились в ту ночь открытия. Недаром военные не смеются над шуточкой «напился до потери ориентации». У них такое случается и по трезвянке. В полной темноте, в мягко идущей современной боевой машине случайный разворот башни вместе с пушкой вполне возможен — конечно, для неопытного экипажа. И тогда жди беды…

Мишень по команде с вышки обозначает себя мигающей подсветкой. Но мигающий — это по-русски. И, к сожалению, не все тогдашние танкисты сразу понимали, в чем суть этого самого мигания. Вот перед каждым «заездом» командир брал фонарик и демонстрировал наводчику. Прямо в глаза, чтоб дошло наверняка.

— Вот, гляди сюда: горит-потух, горит-потух, горит-потух… Это значит мигает. Мишень. Туда стреляй. А если просто вот так ГОРИТ, туда не стреляй, потому что это не мишень, а вышка!

А ведь мигнуть может и зажигалка беспечно прикуривающего доктора…

Директриса на полигоне не одна. Кроме танкистов, стрелять учатся и артиллеристы, и минометчики, и мотострелки. И у каждой палящей гадости полно своих особенностей. Неподалеку от вышки, где Антону преподавали основы танкового боя, учились как раз эти, моторизованные, из соседней части. Там бухало погромче, и его любопытство на этот счет удовлетворили.

— У них, на БэЭмПэ, никаких вкладных не предусмотрено. Только боевые. Поменьше наших пушечных, всего тридцатка, но им хватает. Зато бьет, зараза, очередями. Мишени — в клочья… Если не мажут, само собой.

— А как у них насчет ориентации? Тоже бывает?

— Типун тебе на язык! Пока не случалось…

Ближе к полуночи грохот у соседей почему-то стих. Антон, позевывая, собрался выйти на очередной перекур, когда раздался зуммер телефона. Федор, послушал, поглядел на него.

— Так точно, здесь. Наш, из медроты, хирург. Есть. Пару минут… — и уже другим, совершенно не шутливым тоном обратился к Тошке:

— Док, ноги в руки, хватай свою машину и дуй к соседям! Похоже, у них кого-то зацепило. Вперед, ни пуха…

Сапоги стали невесомыми. Антон, считая про себя: «минута… две…», скатился по лесенке, домчался до стоянки, забарабанил в заднюю дверь фургона. Буквально через мгновение оттуда выскочил будто ожидавший водитель. Синхронно впрыгнули в кабину, и громоздкий санитарный «АС-66», густо дымя непрогретым мотором, на шестой минуте уже выползал на асфальтовую дорогу, соединяющую полигон в единое целое.

«До соседней директрисы — три километра, доедем быстро», — успел подумать Антон в предвкушении настоящего дела. Но на обочине, напротив вышки, в свете фар показался уже знакомый старший лейтенант. Вскинул руку: «Стой!»

— Отбой, доктор. Соседи уточнили, ты уже не нужен. Давай к нам, сейчас заезд кончится, и на сегодня все.

— Как все? Комбат вроде говорил, до утра…

— Все, все. Видишь, на вышке фонарь? — на крыше ярко горел красный, далеко заметный огонь, — ЧП, боевая работа запрещена!

Назавтра стали известны подробности. Две боевые машины пехоты, выполнявшие ночную стрельбу, двигались параллельно в полукилометре друг от друга. В правой наводчик был опытнее, а может, удачливее — сразу засек мишень, дал очередь. Потом еще.

А в левой вышла заминка, цель не видели… С вышки заорали: «Ты чо, ослеп?! Мать-перемать!.. Огонь!!!» Растерявшийся гвардеец пошарил прицелом, заметил вспышки, поймал «мишень» и…

Боковая броня пехотного транспортера надежно защищает от пуль и не рассчитана на попадание даже тридцатимиллиметрового снаряда. А очередь получилась снайперская. Все три — в «яблочко». Снаряды, пробив борт, разорвались внутри стальной коробки, не оставляя экипажу ни малейшего шанса. Хватило бы и их, но вдобавок сдетонировал боекомплект…