Под созвездием северных «Крестов» - Александр Бушков

И Квадрат заржал.

Зеркала не было. Ну и плевать. Краем глаза все-такиотслеживая происходящее за спиной, Карташ мысленно поздравил себя с первымипобедами – совершенно непроизвольно заработал несколько призовых очков наэлементарной чистоплотности. Хотя, блин, мог бы и сам догадаться: коли ужустроили форменную СЭС на входе, стало быть, хата стараниями ее обитателейсодержится в чистоте и порядке. И сие необходимо приветствовать и поддерживать.

Закончив гигиену, Карташ повернулся к соседям.

— Давай сюда, Леха, порубаем малость, – махнул ладошкойстарший и глянул на Эдика.

Уговаривать себя Алексей не стал заставлять.

Эдик споро подхватил бутылочку – это «Флагман» оказался –свинтил ей горло и набулькал по кружкам. В других кружках плескалась простаявода, для запивки, должно быть. Выпили «за смерть врагов», причем Алексейвыбрал кружку сам и залил водку в рот только после того, как выпили соседи –береженого, как уже говорилось, бог бережет, да и свеж в памяти еще был финалпоследнего употребления – там, на презентации автомобиля «Bugatti», будь онапроклята. Водка действительно оказалась водкой. Остальные Алексеев маневр,естественно, заметили, но промолчали. Лишь Квадрат опять открыл было рот, но,вот странно, ничего не сказал.

Огненная вода стремительно ухнула в пустой желудок ирастеклась по жилам и прочим артериям, наполнив тело жаром и мурашками. Вот чтоему требовалось. Почувствовав, как кровь прилила к щекам, Карташ понял вдруг:наконец-то отпустило. Расслабилось и смягчилось, словно мужское достоинствопосле апогея. Совсем как в компьютерной игрушке, он добрался до конца первогоуровня, и теперь остается ждать, пока комп подзагрузит следующий уровень. Чертего знает, что будет там, на уровне втором, но, пока ничего не происходит,можно перевести дух.

Выпили по второй, закусили. И под водочку и хавку началсяненавязчивый разговор.

– С табуреткой это ты ловко придумал, – сказал Эдик,жуя. – Как догадался, что тебя должен валить я, а не этот? –небрежный кивок в сторону Квадрата.

– По кентосам[9], – пожал плечамиАлексей, хотя заметил их только сейчас.

Ничего, пущай думают, что такой он весь наблюдательный идогадливый…

– А вот кстати, – спросил Алексей, – что,табуретки в камере разве полагаются?

Ответом был по-детски невинный взгляд трех пар глаз. Эдикзадумчиво посмотрел на костяшки пальцев и хмыкнул.

– Соображаешь. Хотя говорок у тебя не питерский. Москвич,что ли?

– Оттедова, – кивнул Карташ.

Удивительно, но желудок, отчего-то наплевав на голод, дажепростенький бутерброд отказывался принимать, еда сухим комом вставала поперекгорла и проталкивать ее дальше приходилось с усилием. Есть хотелось, но немоглось. Нервы, бля…

– По зонам, значит, вертухаил, – вклинился Квадрат –еще малость набычившись, но, в общем-то, уже миролюбиво.

– Только в одной. В Сибири. А до того в КИНе[10]служил, проверял, как люди сидят…

– И как? – это уже Дюйм спросил.

– По-разному, – опять пожал плечами Карташ.

Он глянул на полочку для шлёмок, кружек и прочих нехитрыхкухонных принадлежностей, под которой притулился небольшой, в половинучеловеческого роста портативный холодильничек «Сименс» и бросил пробный камень:

– Но такие вот дары прогресса обычно наблюдаются только усидельцев уважаемых и заслуженных – авторитетных, один словом…

– Да? – удивленно протянул Дюйм, однако на намек необиделся. – Ну, не знаю. У меня, видишь ли, застарелая болезнь желудка,почти смертельная, необходимо каждодневное сбалансированное диетическоепитание, не то могу и концы отдать. Так что я накатал заяву лепилам, вот онимне холодильник и подогнали: на хрена им потом разбирательство, от чего дапочему я коней двинул во вверенном им заведении…

Он маханул еще водочки и зажевал кусочком твердокопченойколбаски. «Издевается», – понял Карташ.

– Люди, – сказал он напрямик, – я хоть и знаю, какживут у хозяина, но ходка эта у меня первая. И, признаться, я ничего непонимаю. Тут в «Крестах» все так шикуют, или только «бэсники»?

– А друзья-приятели-родственники у тебя в Питереесть? – поинтересовался Квадрат.

– Ни души, – кратко ответил Алексей, помрачнев. После инцидентав «Арарате» это стало чистой правдой.

Эх, Машка, Машка…

Сокамерники переглянулись мельком, и что-то в их взглядеКарташу не понравилось.

– Сиротинушка, значит, – констатировал Квадрат.

– Да ладно, – сказал Карташ, отгоняявоспоминания. – В Москве папашка, вроде, жив. Только мы с ним не очень-тов контакте…

Про звание папашки он решил пока не распространяться:неизвестно, хорошо это для него или плохо, что он сын генерала.

– Фигня, – уверенно заявил Эдик. – Какой-никакой,а он тебе все ж таки отец… Ты вот что, ты ему весточку зашли, что, значит, впередрягу такую попал. Не то тяжко тебе придется, брат, без подкорма-то…

– А как москвич в передрягу здесь попал, не хочешьрассказать? – аккуратно так спросил Дюйм и самолично набулькал Карташу.Что, опять же, было странно: старший – а за столом прислуживает…

Алексей вспомнил «адидаса» и посмотрел Дюйму в глаза:

– Тебе правду или версию следователя?

– А это уж тебе решать, – быстро сказал Дюйм. –Можешь вообще ничего не говорить. Никто не заставляет, твои дела – это твоидела.

Карташ поразмыслил немного, крутя водку в кружке, потомрезко поставил выпивку на стол. А, черт, почему бы и нет?

И рассказал все, как было на самом деле – начиная с ихприезда в Питер. Что, признаться, мало чем отличалось от уже известногоследствию.

Приглашения на презентацию доставили в «Арарат» почтой.Конверт им вручил портье, когда Алексей и Маша спустились вниз на завтрак. «Ну прямне жисть, а натуральный блокбастер про ихние нравы, – подумал Карташ,вертя в пальцах длинный конверт без обратного адреса и с портретом Ломоносова вуглу. – Портье, отель-бои, «для вас письмо, мистер», чаевые»…

Между прочим, давать на чай естественно и небрежно тоженужно уметь. А для этого трэба иметь соответствующий навык. Но Карташ непереживал, что чаевые он вручает не слишком изысканным манером. В конце концов,он себя и не выдает за потомственного аристократа.

Приглашения в конвертах не стали для Карташа сюрпризом.«Получите билеты на одно мероприятие, каковое и посетите в указанный день совсем прилежанием, – так напутствовал Кацуба. – Что за мероприятие –не приставай с вопросами, старлей, сам пока не знаю. Ну, на дурное дело не пошлют».