Решающий момент Ржевской битвы - Александр Ильюшечкин

Вслед за 173-й стрелковой дивизией, минуя крупные узлы сопротивления противника, на дистанцию в несколько сот метров к шоссе прорвались подразделения 340-й дивизии (к ночи 30 января два полка этой части вышли к шоссе в двух километрах к юго-западу от д. Барсуки) и 413-й стрелковой дивизии (этой же ночью дивизия подошла к шоссе в 2,5 километра к северо-востоку от Барсуков). На следующий день эти части — силами около полка пехоты при поддержке нескольких танков 32-й танковой бригады — неоднократно атаковали, но огневое сопротивление противника не позволяло продвигаться, и атаки захлебывались.

Батальоны 8-й воздушно-десантной бригады тем временем подготавливали почву к подходу кавалеристов. Ночью 29 января в районе с. Озеречня и д. Таборы был десантирован 3-й батальон бригады под командованием майора А.Г. Кобца. Мгновенно перейдя к активным действиям, десантники 3-го батальона этой же ночью подорвали в нескольких местах полотно железной дороги Смоленск — Вязьма, приостановив движение по ней. 2-й батальон этой же ночью с боем захватил село Озеречня. Части бригады теперь надежно контролировали небольшой район южнее железной дороги, периодически останавливая движение немецких эшелонов по ней.

31 января Франц Гальдер с небольшим запозданием запишет в своем дневнике:

«…На центральном участке фронта по-прежнему отмечается напряженное положение в 4-й армии. На автостраде у Юхнова — серьезные бои…

Противник продолжает высаживать воздушные десанты (западнее Вязьмы). Шоссе (Минское шоссе. — Прим. авт.) и железная дорога Смоленск — Вязьма все еще не очищены от противника. Положение войск 4-й армии очень серьезное! Отмечаются трудности со снабжением…»[10].

Очень серьезные проблемы со снабжением в тот момент были не только у 4-й, но и у 3-й и 4-й танковых и 9-й армий противника, оказавшихся полуокруженными на гигантской площади. Советские войска серьезно давили на все снабженческие артерии этих войск противника, в некоторых местах крепко и надолго их пережимая. Особой остроты ситуация достигла 26–29 января, так как в этот период было нарушено движение на всех дорогах, соединяющих немецких «полуокруженцев» с внешним миром: 26 января, в момент выхода передовых подразделений опергруппы Белова к Варшавскому шоссе, Минское шоссе было перерезано у д. Чепурово 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта, прорвавшимся к дороге с севера; 29 января, как уже упоминалось выше, десантники 8-й воздушно-десантной бригады остановили движение по железной дороге Смоленск — Вязьма; в это же время парашютисты 201-й ВДБР и 250-го ВДП удерживали у Знаменки отрезок большака Вязьма — Юхнов и нарушали движение по железной дороге Вязьма — Занозная. Таким образом, циркуляция вражеской «крови», коей являлись грузы, доставляемые железнодорожными эшелонами, автомобильными и гужевыми колоннами, практически полностью остановилась.

Немецкие генералы стали в экстренном порядке принимать контрмеры по восстановлению положения, «сосуды» срочно надо было «лечить». А лучшим «препаратом для лечения» в этом случае были танковые дивизии, пусть сильно потрепанные и некомплектные, но все-таки имеющие боеготовые танки — самое эффективное оружие для контрударов и подвижной обороны. К тому же вражеские коммуникации перехватили кавалеристы и десантники — далеко не самые мощные в огневом отношении подразделения Красной Армии. К Вязьме стали стягиваться 11-я и 5-я танковые дивизии вермахта, а у Юхнова у противника и так уже были 19-я танковая и 10-я моторизованная дивизии, части которых после 3-го прорыва беловцев 29 января провели несколько успешных контратак, не только восстановив фронт южнее автомагистрали, но и отбросив советские части назад на несколько километров.

Всю вторую половину января у немцев были серьезные проблемы на стыке 4-й и 4-й танковой армий севернее Медыни. Еще в ходе боев 10–13 января части 43-й советской армии смяли здесь немецкую оборону, в прорыв хлынули войска, предпринимались серьезные попытки расширить и углубить удачно пробитую дыру, однако успехом они не увенчались. У противника в тот момент не хватало сил для ликвидации прорыва, поэтому немцы лишь несколько локализовали его, подтянув силы к флангам «дыры», не позволив ее расширять. Внимание немецкого Генштаба к ситуации здесь налицо. Гальдер неоднократно и с большой тревогой упоминает о ситуации на стыке двух немецких армий. Вот извлечения из его знаменитого дневника, касающиеся рассматриваемого района:

10 января 1942 года:

«…Отрыв 4-й и 4-й танковой армий от противника, по-видимому, проходит гладко. У Медыни обстановка неясная…»

13 января:

«…Бои за Медынь настолько обострились, что фон Клюге просил разрешить ему сдать город, фюрер согласился, вопреки своему желанию.

Брешь к северу от Медыни по-прежнему вызывает большие опасения…»

14 января:

«…К северу от Медыни, как ни странно, нажима противника пока не отмечается…»

15 января:

«…К северу от Медыни брешь еще не закрыта. Противник наступает против южного фланга 4-й танковой армии…»

16 января:

«Противник развивает наступление через бреши в районе Сухиничей, к северу от Медыни, к западу от Ржева и западнее Осташкова…»

Еще в 12.00 12 января подразделения советских парашютистов захватили д. Елешня 2-я, находящуюся в 4 километрах западнее города Медынь. Части 17-й стрелковой дивизии 43-й армии к 12.00 овладели д. Адуево в 7 километрах восточнее Медыни и завязали бой с противником на окраине городка. 13 января десантники вышли на шоссе в двух километрах западнее Медыни, части 43-й армии охватили город с обеих сторон. Благодаря такому маневру разношерстные немецкие части, не успевшие уйти из городка, оказались в неплотном окружении. Из этого окружения в ночь на 14 января немцы успешно прорвались на Мятлево сквозь разреженные порядки советских войск, оставив при отходе большую часть тяжелого вооружения, как правило, приведенного в негодность: у большинства автомашин двигатели были прострелены бронебойными пулями, с орудий сняты прицельные приспособления.

Сложилась ситуация, при которой немецкие части 4-й полевой армии, медленно отступающие вдоль Варшавского шоссе, были зажаты с трех сторон войсками 43, 49 и 50-й советских армий. Противник уже не мог восстановить целостность фронта, сомкнув смежные фланги двух своих армий. Вдобавок ко всему брешь образовалась в малозаселенном до войны районе, который не изобиловал дорогами и удобными для обороны населенными пунктами.

В разрыв немецкой обороны Жуков решил ввести 33-ю армию, наступавшую до этого севернее прорыва. 17 января им была издана следующая директива:

«Командарму 33.

Копия: Командармам 5, 43.

1. 5-я армия атакует Можайск и овладевает им без Вашей помощи. Движение 33-й армии на Ельню, как запоздалое, отменяется.

2. 43-я армия (194-я сд), не встречая особого сопротивления противника, овладела Износки, Кошвяки и наступает на Юхнов.