Решающий момент Ржевской битвы - Александр Ильюшечкин

Командир партизанского отряда майор (на фото — подполковник) В.В. Жабо.

Но все же боеспособность партизанских подразделений была ограниченной: им удавались диверсионные действия, отважные налеты на небольшие немецкие гарнизоны; даже освобождение многих сотен небольших населенных пунктов осуществлялось зачастую исключительно партизанскими силами. Однако группы партизан имели очень пестрый состав, подготовка и боевой опыт их членов, как правило, были невысокими: они были вооружены в основном только легким стрелковым оружием (в значительной части трофейным). Партизанские группы ввиду этих причин не могли проводить штурмы достаточно укрепленных немецких позиций, в обороне они также не были стойкими и при организованной атаке со стороны противника предпочитали отступать, отрываясь от врага и укрываясь в лесном массиве. Белов понимал неблестящие возможности партизанских групп и поэтому всячески избегал перемешивания личного состава своих частей и партизанских отрядов: необходимое пополнение кавалерийских дивизий, подразделений десантников и лыжных батальонов осуществлялось только из числа тщательно проверенных людей, преимущественно «окруженцев», имевших боевой опыт и хорошо проявлявших себя в боях в составе партизанских отрядов. Активная работа контрразведки по фильтрации личного состава, проводившаяся при этом, к весне стала необходимостью, так как противник начал все чаще использовать для разведки русскоязычных предателей, а «ягдотряды», собранные из них, своими действиями угрожали существованию опергруппы Белова как единого военного механизма.

Пока вокруг 33-й армии оформлялось «колечко», неподалеку от Юхнова дивизии 50-й армии безустанно бились у Варшавского шоссе с противником, также с ослабленными флангами и с несколькими мощными опорными пунктами врага на флангах и в тылу.

Справедливости ради надо сказать, что один крупный опорный пункт немцев на левом фланге нашей ударной группы все же был захвачен. Речь идет о д. Вышнее, являвшейся очень опасным «гвоздем в боку» наступавших на автостраду советских подразделений. Кроме постоянного флангового огня, крайне опасной была неожиданная атака противника из района этого опорного пункта. Днем 2 февраля для штурма деревни были выделены три сводных батальона от 173-й и 340-й стрелковых дивизий, поддержку которым оказывали шесть Т-34 32-й танковой бригады; артиллерийскую поддержку осуществляли одновременно два артполка и дивизион реактивных минометов (благодаря этому была достигнута высокая плотность огня, ставшая одним из решающих факторов при штурме). После короткого боя оборонявшие деревню пехотинцы противника к 18.30 отошли на запад, к д. Поляны.

После захвата Вышнего основание прорыва немного уширилось, и для наступления через шоссе подтягивались подразделения, ранее прикрывавшие левый фланг. Части четырех советских стрелковых дивизий (154, 173, 340, 413-й) и танковой бригады, оснащенной в основном Т-34 и Т-60, плотными порядками, в достаточной степени насыщенными минометами и артиллерией, сосредоточились для наступления в северном направлении. Если говорить о противотанковой артиллерии, то в начале февраля в ударной группе имелось 10 45-мм противотанковых пушек, а также три 57-мм длинноствольных противотанковых орудия ЗИС-2, являвшихся крайне опасным противником для немецкой бронетехники, так как их бронебойный снаряд, обладавший высокой начальной скоростью, пробивал броню любого немецкого танка даже на значительных расстояниях и при остром угле встречи.

Бои с противником у шоссе шли непрерывно, в один час вывести в резерв хотя бы стрелковый батальон для контратаки и восстановления положения на флангах в случае обострения ситуации было невозможно. По утреннему оперативному донесению 57-го армейского корпуса противника на 8.00 5 февраля 1942 года (по берлинскому времени; по московскому, к которому мы привязываем события, — это 10.00) чувствуется напряженная и очень быстро меняющаяся обстановка на поле боя:

«Противник вел усиленные боевые операции и передвижения войск с юга на север на границе с 40 АК(ТК). С 24.00 продолжается танковая атака на высоту юго-восточнее н.п. Барсуки…»

Вскоре последовало и дополнительное донесение:

«Высота юго-восточнее н.п. Барсуки захвачена противником. Окопная узкоколейка преграждена прямым огнем. Контрмеры начались»[13].

При такой диспозиции утром 6 февраля противник перешел к фланговому охвату ударной группы 50-й армии, осуществлявшемуся встречными ударами из района д. Вышнее и д. Ситское. Охват проводился: с востока — силами 52-й пехотной дивизии, наступавшей в западном направлении; с запада — атаковавшей через Вышнее боевой группой «Траут». В состав этой группы вошли: 2-й и 3-й пехотные батальоны 41-го моторизованного полка 10-й моторизованной дивизии, мотоциклисты и лыжный батальон этой же дивизии, танки 19-й танковой дивизии, оторванные от остальных частей дивизии, также сражавшихся в это время в своем секторе вдоль шоссе, но несколько восточнее (такое применение танков 27-го танкового полка — единственной танковой части противника в радиусе нескольких десятков километров — в ближайшие месяцы будет для немцев скорее правилом, чем исключением). На том, что артиллерийско-минометная поддержка наступающих со стороны артполка 137-й пехотной дивизии и 1-го дивизиона 19-го артполка 19-й танковой дивизии была традиционно мощной, останавливаться не будем, так как вплоть до начала распутицы отсутствие острого дефицита боеприпасов у немецких артиллеристов в районе шоссе также было закономерностью.

Встречные немецкие удары имели успех, и уже днем 6 февраля ударные группы противника сблизились так, что между ними осталось 200–300 метров. При этом оказалась перерезанной лесная дорога, проходившая с севера на юг между д. Вышнее и д. Ситское, являвшаяся последней снабженческой артерией для советской группировки в районе д. Барсуки. Остальные пути подвоза южнее д. Бардино немцы перекрыли ранее. К утру 7 февраля между ударными группами противника была установлена визуальная связь, однако небольшой коридор в несколько сот метров еще удерживали наши бойцы, а с севера и юга контратаками силами до стрелковой роты советская сторона пыталась восстановить положение и оттянуть образование сплошного фронта окружения, однако столь скромные попытки спасти ситуацию оказались тщетными: через несколько часов немецкие части соединились, установив на лесной дороге мощные заслоны.

Таким образом, крышка «котла» захлопнулась: войска 50-й армии оказались разрезаны противником на две группы, одна из которых оказалась в полном окружении. Однако бойцам, попавшим в окружение у автомагистрали, относительно повезло, если сравнивать их положение с пехотинцами Ефремова: северная группировка 50-й армии, к счастью, не успела на многие километры проникнуть в тыл противника и оказалась всего лишь в тактическом окружении — от пехоты 290-й и только подошедшей к передовой после выгрузки в Калуге 336-й стрелковой дивизии, оказавшихся вне «котла», их отделяло расстояние, в некоторых точках едва превышавшее пару километров. Такое окружение по своей глубине было тактическим, не самым страшным и оставлявшим «окруженным» серьезные шансы на прорыв. Окружение же частей 33-й армии можно смело назвать оперативным, разобщенность двух армейских группировок из-за действий противника непрерывно увеличивалась и уже через несколько дней после окружения составила десятки километров. Рассчитывать в таких условиях на огневую поддержку и скорый успешный прорыв «кольца» извне ефремовцам не приходилось.