Рождественский мешок - Кевин Алан Милн

Когда доктора и сиделки перестали возиться со мной, было почти одиннадцать часов. Я устал и страдал от боли. Мама с папой отвезли меня домой и уложили в постель. Едва моя голова коснулась подушки, я уже спал.

На следующей неделе происшествие с каталкой занимало все мои мысли, отодвинув на задний план все остальное. Мое тело слишком болело, и я не мог двигаться, поэтому мне было нечем заняться. Первые два дня были еще более-менее сносными, я принимал лекарства и смотрел мультики, но вскоре от скуки я был готов рвать на себе волосы (вот только они были замотаны слоями бинтов). Мне не только ужасно хотелось ходить по вечерам в больницу вместе с братом, но я даже начал скучать по школе.

Пока я лежал больной дома, Мадху и Аарон получили роли в рождественском представлении, хоть и пропустили первую репетицию из-за моего бетонного приземления. Аарон стал ведущим. Обычно эта роль поручалась кому-то из сиделок, но на этот раз было сделано исключение, когда режиссер услышала, как хорошо он читает сценарий. Мадху получил роль волхва, как он и хотел, хотя пришлось приложить для этого некоторые усилия, поскольку все роли волхвов уже были распределены.

– Ты только представь себе! – восхищенно рассказывал мне потом Аарон. – Этот индийский парень с Библией в руках доказал, что он должен получить роль волхва. Это была фантастика!

Чтобы получить желанную роль, Мадху поговорил с режиссером представления, сиделкой Уимбл с третьего этажа. Это была активная особа с пышными волосами и сильным южным акцентом, которая сама назначила себя главным экспертом по Библии, потому что ее муж был священником. Когда Мадху объяснил ей, что хочет быть одним из волхвов, она лишь рассмеялась, решив, что он пошутил. Но когда поняла, что он говорит серьезно, то отказала.

– У нас уже есть три волхва-а. Бо-ольше у нас не может бы-ыть, – категорически заявила она со своим тягучим произношением уроженки берегов Миссисипи.

– Но почему не может быть больше? Разве есть предел для числа мудрых людей, которые могли бы явиться в христианской истории к колыбели Иисуса? – Мадху старался говорить медленно, чтобы сиделка его понимала.

– Мистер Ам-бу-ри, А зна-аю, что вы не сильно знакомы с нашей рели-игией, но А прекра-асно знакома. А читаю Святую Би-иблию каждый день, сколько себя по-омню. В ней ясно говорится, что волхвов было тро-ое. Именно сто-олько и будет в нашем представлении.

– Но миссис Уимбл, я думаю, что вы ошибаетесь. – Обычно Мадху говорил много слов, но мог, если хотел, и быть кратким. Еще он нарочно говорил громко, чтобы слышали все окружающие, и все останавливались и слушали.

– Что вы ска-азали, молодой человек? – рявкнула сиделка и недовольно покачала своим длинным носом. – Вы назва-али меня лгуньей?

– Миссис Уимбл, я не такой наглец, чтобы говорить подобные вещи. Нет, вы определенно не лгунья. Вы просто заблуждаетесь на этот счет. В Библии не указано общее количество волхвов.

– Там оно то-очно ука-азано! И хва-атит спорить. Скажите мне теперь, мистер М-аадху, вы все в И-индии верите, что коро-ова священное животное, верно? Так вот, А только что набрела на прекра-асную идею! Вы будете в этом представлении коро-овой! Вы согла-асны?

– При всем уважении к коровам я бы предпочел быть волхвом.

Говоря это, Мадху извлек из кармана томик Библии. На обложке было напечатано крупными буквами «Гедеон».

– Прошлым вечером я прочел у Матфея во второй главе вот что: «Пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему». Там совершенно не говорится, что их было трое. Но точно указано, что они пришли с востока. Да, в этом отношении полная ясность. Я тоже приехал с востока и был бы очень вам признателен, если бы вы разрешили мне стать четвертым волхвом в вашем представлении.

Сиделка Уимбл окинула взглядом собравшихся, которые с любопытством ждали, что она ответит мальчишке.

– Но… там было только трое даро-ов: зо-олото, ла-адан и смирна. Трое даро-ов и трое волхво-ов. Интересно, что же принесет Спасителю четве-ертый волхв?

– Миссис Уимбл, уверяю вас, если вы позволите мне стать волхвом в вашем представлении, я подумаю и найду самый замечательный дар, какой только можно отдать Младенцу Иисусу.

Было ясно, что сиделка Уимбл не хотела допускать никаких изменений, но потом все-таки согласилась и сделала Мадху четвертым волхвом – впервые в истории рождественского представления, которое ежегодно устраивается в этой детской больнице. Теперь ему осталось придумать, какой же дар он принесет во время представления божественному Младенцу.

В понедельник 15 декабря мне наконец-то позволили навестить ребят в больнице, хотя я все еще ходил с гипсом и повязкой на лбу.

Доктор Рингл все еще не вернулся, но Рождество уже вовсю отмечалось в больнице, даже без него. Аарон и Мадху пытались на минувшей неделе навестить Катрину, но она отказалась пустить их, как они ее ни упрашивали. Так что в тот вечер, пока Аарон и Мадху были на репетиции, я пошел к ней.

– Катрина, ты там? – спросил я, легонько постучав в дверь.

– Да. Это Молар?

– Угу, – ответил я.

– Как твоя рука?

– С рукой у меня нормально. Болит все остальное, – пошутил я.

– Извини.

– Тебе не нужно извиняться. Можно мне войти, чтобы нам не разговаривать через дверь?

– Подожди минутку. – Послышался легкий шелест, и потом она открыла дверь. На ней была новая пижама и розовые шлепанцы плюс ее обычный бумажный мешок на голове.

В следующие полчаса я узнал о Катрине больше, чем мог рассчитывать. Впервые она открылась и рассказала о себе, поделившись некоторыми печальными вещами, слушать которые мне было тяжело, но важно для понимания ее проблем. Разговор наш начался с обычных фраз, мы даже посмеялись над тем, что чуть не въехали на каталках в нашу смерть. Но потом он стал серьезным.

– Катрина, почему ты не говоришь о своей болезни? Я даже не знаю, какой у тебя рак, – сказал я.

– Я говорила о ней больше, когда рядом был дедушка. При нем я чувствовала себя лучше. Он всегда говорил мне, что все будет нормально. – В ее голосе зазвучала печаль.

– А он что… умер? – спросил я.

Она рассказала, что он умер четыре месяца назад от сердечного приступа и что теперь она оказалась на попечении государства и непосредственно больницы, в которой проходила лечение. Она никогда не знала своего отца – мать не была точно уверена, кто он. Пьяный водитель сбил ее мать по дороге той на работу, когда Катрине было четыре года. Так что всю свою сознательную жизнь она во всем зависела от своего деда, особенно после того как у нее в июле 1979 года была обнаружена опухоль мозга.

Когда она рассказывала ужасные подробности из своей жизни, я невольно думал о том, какая у меня хорошая жизнь. Прежде мне как-то не приходило в голову, что есть люди, которым повезло меньше, чем мне. Я понял, что мне все доставалось очень легко. У меня были люди, любившие меня, были друзья, которые охотно общались со мной. У Катрины не было ни того, ни другого.