Наши хрупкие надежды - Мэри Бланш

уличную темноту уже довольно тяжелый ковер и кидаем в багажник.

— Куда ты отправишься? — спрашивает Мишель строго, хотя в глазах еще стоят слезы.

— Все будет хорошо, — твердо говорю я и целую ее в лоб.

— Фиби, пожалуйста, останься с Мишель и заглядывай к Чарльзу. Он спит, но может проснуться.

Девушка подмигивает, хоть я знаю, что с ней что-то произошло, раз лицо в таком состоянии. Но она друзей не бросит в беде. Это я понял, когда сегодня она согласилась пойти вместе на концерт, когда я днем зашел к ней спросить об этом, хоть и знал, что Мишель будет зла. Даже посоветовала купить ее любимые пионы. Мишель позже сказала, что ей они не нравятся, но мне кажется, что это о злости.

Завожу мотор, выезжаю, поглядывая в боковое зеркало, в котором вижу двух обнимающихся подруг в неярком свете задних фар.

АДАМ

Спустя два часа я наконец паркуюсь у здания и замечаю Фиби, курящую у входа. Она стоит, вдыхая дым, будто не она два часа назад помогала прятать труп в ковер.

— Наконец-то. Куда ты его дел? — начинает она, когда я подхожу к ней.

— Его никто не найдет. Он на дне.

Фиби раскрывает глаза и улыбается.

— Как Мишель?

— Ее вырвало раза два, и после она наконец заснула. Чарльз спит, с ним все хорошо.

Она бросает окурок на землю, и мы заходим в подъезд.

— Адам, прошу, береги Мишель. Я знаю, она тебе дорога. Я бы не говорила этого, если бы мне было плевать на нее.

Облизываю губы и киваю.

— Да, она очень дорога мне.

Девушка улыбается и собирается подняться к себе, но я решаюсь спросить:

— Кто с тобой это сделал?

Фиби понимает, о чем я, ее улыбка исчезает, и она старается не прослезиться.

— Один из типов, который приставал к Мишель? Фиби, ты не должна такое терпеть, — шепчу, подходя к ней.

— Знаю. Я…

Итальянка запрокидывает голову, чтобы сдержать слезы, но все же одна скатывается по щеке. — Я не думала, что такое произойдет. Они все твари.

Это девушка умудряется говорить о том, что ее побили и, возможно, изнасиловали с улыбкой на лице.

— Все хорошо, Адам. Спасибо тебе.

— За что?

— Ты единственный нормальный мужчина из всех, кого я знаю.

— У меня куча проблем, ты это тоже знаешь, — ухмыляюсь я.

— Но ты никогда не поднимешь руку на женщину. В этом я уверена.

Неожиданно мои руку тянутся к ней в объятия, и Фиби сначала удивляется, но вскоре отвечает тем же. Может, я и мало знаю о ней, но для меня она стала младшей сестрой, которую хочется защитить от всех бед.

Вскоре «сестренка» уходит к себе. Я решаю тихо зайти к Мишель. Она спит на диване, укрывшись синим пледом. Целую ее в щеку и тут же слышу:

— Нет. Прошу. Это из-за меня.

Она дергается и все повторяет эти слова.

— Мишель, я здесь.

Несильно трясу ее за плечи и зову ее. Мишель наконец открывает глаза, хватая ртом воздух.

— Адам, ты здесь.

Поднимаю ее на руки и несу к себе в квартиру. Одна она тут не останется.

Кладу ее на диван, глажу по щеке, не отпуская руку, пока не заснет.

Позже заглядываю к сыну, который видит уже десятый сон и краем губ улыбаюсь. Стоя в дверном проеме, я гляжу на сына и на Мишель, спящую на диване, и осознаю для себя, что эти люди — самые дорогие в моей жизни, и ради них я готов на все. Этот вечер мне это показал.

МИШЕЛЬ

Ощущаю во рту сухость и вкус вчерашней рвоты. Полностью открыв глаза, и спустя некоторое время до меня доходит, что я в квартире Адама. Осматриваюсь и замечаю маленькую записку на столе: «Отвез сына в школу. Постараюсь освободиться с работы раньше и прийти»

Бросаю записку на место и, выпив два стакана воды, иду к себе, закрыв на ключ дверь и положив его под ковер.

Адам никому не доверяет, раз везет в школу ребенка сам, а не позволяет сыну садиться в школьный автобус. Думаю, правильно и делает. Доверять никому нельзя.

В моем мозгу с бешеной скоростью всплывают флэшбеки прошлой ночи, когда я вхожу в свою конуру. Адам убил человека ради меня. Если бы его не было, смогла бы я долго сражаться или бы стала одной из жертв домогательств?

Бегом иду принимать ванну, чтобы смыть ужас адской ночи.

***

Весь день я сидела дома, даже позвонила в академию, сказав, что не приду на работу. Но дома оставаться не планирую. Сегодня у нас должно состояться свидание с Адамом. Я уже собираюсь и выхожу из квартиры, как прямо на лестничной площадке сталкиваюсь с ним. Чарльз стоит рядом, играя во что-то в телефоне.

— Ты уже пришел? Все ведь в силе, да?

— Мы только пришли, и я сразу хотел тебя увидеть. Мишель, мы можем перенести вечер. Я знаю, тебе сейчас тяжело.

— Нет, нет, нет! — протестую я. — Я не хочу оставаться дома. Там все давит. Пойдем, куда планировали, пожалуйста, — умоляю, и Адам нежно берет мою руку и целует.

Он просит Чарльза сесть в машину, а сам тем временем разглядывает меня. Погода чуть холодная, и я решила надеть джинсы клеш и мой любимый черный топ с открытыми плечиками.

В глазах Адама видно сомнение.

— Адам, все в порядке. Пусть этот вечер будет хорошим.

Спустя минуту он кивает, мы садимся в машину и едем в кафе. Всю поездку Адам не отпускает мою руку, что успокаивает мое сердце. Я хочу расспросить, откуда у него пистолет, куда он дел труп. Но сейчас это неважно. Я планирую и хочу узнать Адама. Только его.

8 ГЛАВА

МИШЕЛЬ

Мы сидим на втором этаже торгового центра в Макдональде. Возле окна на белом столе лежит раскраска, и Чарльз усердно водит черным карандашом, разукрашивая Бэтмена.

Мы с Адамом сидим рядом, и я начинаю разговор, пока мы ждем заказ.

— Итак, Адам…

Изначально у меня был список всего, что я хотела узнать, а сейчас будто все забыла.

— Кто твой любимый актер? — неожиданно спрашиваю и сама удивляюсь вопросу.

Он ухмыляется и отвечает:

— Это самое важное, что нужно знать обо мне?

Смеюсь и закрываю лицо рукой, но Адам решает ответить:

— Бенедикт Камбербэтч.

Тут я убираю руку и изображаю будто меня тошнит — два пальца в рот.

— Прости,