Стоунхендж - Юрий Никитин

— Что ты задумал? — спросила Яра напряженно.

— Я не хочу умереть, как рыба, выброшенная на берег. Ячеловек.

— Никто не хочет...

Она умолкла, взгляд ее был прикован к двум темным точкам нагрязно-сером небе. Они двигались, росли. Томас, не замечая их, проговорилизменившимся голосом:

— Только зверь стремится сохранить жизнь любой целой.Но у человека есть еще гордость, честь, достоинство. А если он еще и рыцарь...

— То у него эту жизнь попытаются отнять, —закончила Яра угрюмо. В ее руках появился лук. Она торопливо накинула петлютетивы на угол, уперла в землю и, согнув с усилием, набросила петлю на другойконец. Туго натянутая тетива зазвенела.

Томас оглянулся, едва успел пригнуться, схватил, падая, меч.Над ним пронесся огромный крылатый зверь. На людей пахнуло запахом гнилой рыбы,водорослей. Звонко щелкнула тетива: Яра обернулась и быстро послала еще двестрелы вдогонку крылатым чудовищам.

Они развернулись в воздухе и снова ринулись на людей. Томасвстал во весь рост и вскинул меч. Глаза его сверкали счастьем. Он погибнет, какотважный рыцарь!

Стрелы Яры, ударившись об оперение, со звоном отскакивали.Томасу показалось, что он видел искры, когда булатный наконечник с силой бил всеребристые перья.

— Нагнись! — заорал он.

— От креветки слышу, — ответила она зло.

Они встали плечом к плечу. Она пускала стрелы, Томас подалсявсем телом вперед и замахнулся мечом. Чудовищные птицы растопырили когти, алапы были, как жерди, когти были с наконечники копий, а клювы, как короткиемечи древних римлян.

В последний миг Томас дал подножку Яре — та и не думалапрятаться, — упал на колени, одновременно ударив мечом по пронесшейся надголовой тяжелой туше.

Меч со звоном выбило из рук. Ему показалось, что он со всейдури рубанул по скале. Вверху раздался раздраженный удаляющийся крик. Торопливоперекатившись в сторону, он подхватил меч, ахнул. Лезвие выщербилось, словно онв самом деле ударил по камню.

Яра вскочила, но не разъяренная, а встревоженная.

— Цел?

— Ненадолго, — успокоил ее Томас, — Этивороны всю стаю созвали...

В западной части небо пестрело темными, быстроувеличивающимися точками. Чудовищные звери, покрытые железными перьями, быстроснижались, Томас уже различал горящие багровым огнем круглые глаза.

Первые две птицы сделали короткий круг и снова ринулись налюдей. Томас встретил доблестно, с мечом, Яра выпустила оставшиеся стрелы. Впоследний миг оба бросились на землю, но и птицы как будто ожидали их маневр:одна ухватила Томаса когтями за плечо и шлем, подняла в воздух, втораябросилась на женщину.

Яра в страхе ткнула луком в раскрытую пасть. Тетива лопнула,напоровшись на острый, как бритва, зуб, хлестнула птицу по языку и небу. Птицастрашно вскрикнула. Яра, едва живая от страха, не успела проводить взглядомчудовище, как в десятке шагов грохнуло металлом — в когтях птицы остался шлемрыцаря и стальной наплечник.

Томас с трудом поднялся, золотоволосый, с царапиной набледном лице, безоружный: меч остался далеко. Яра подбежала встревоженная.

— Ты ранен?

Сердце его сжалось от боли и тревоги за нее. Платье на ееплече пропиталось кровью, в ее глазах была боль, но она спрашивала, не ранен лион, сэр доблестный рыцарь!

Воздух был пропитан запахом рыбы. Томас стоял, выпрямивспину, смотрел гордо и бесстрашно. Яра встала рядом.

Но птицы почему-то не нападали. С суматошными криками, откоторых лопались уши, носились над головами, орали, на землю падалиметаллические перья, шерсть, экскременты. Томас вскинул голову, хотя в шеюстрельнуло, словно отсидел вместе с ушами.

С востока быстро приближалась... нет, не точка, а стремительнопадал по крутой дуге огромный Змей! Крылья его были, как у исполинской летучеймыши, все тело покрыто толстыми плитами, Томас знал их несокрушимую крепость.

Змей был похож на дикого кабана, только размером со скалу скрыльями. Пасть его была, как пещера, в которой полыхает пламя. Томас успелдаже разглядеть блестящие искорки на зубах, как вдруг Яра вскрикнула, указалана спину летящего чудовища.

Там сидел, прячась за гребнем от встречного ветра, человек взвериной шкуре. Ветер трепал ярко-рыжие волосы.

Змей с наслаждением врезался в стаю гадких птиц, послышалсяглухой удар. В разные стороны полетели перья, брызги. Змей дохнул огнем, ещепара птиц закричала в муке и пошла горящими факелами к земле.

Змей тяжело рухнул на остров. Под ногами Томаса и Ярыкачнулось, будто на землю обрушилась луна. Змей пробежал, тормозярастопыренными крыльями, вспахивая каменистую почву лапами. Человек спрыгнул,пошел с широкой улыбкой навстречу рыцарю и Яре, раскрывая объятия.

Яра бросилась со счастливым криком навстречу. Калика обнялее, погладил по голове. Его зеленые глаза стали еще ярче, а худощавое лицозаострилось, скулы выпирали сильнее. Он встретился взглядом с Томасом — тот шелнавстречу солидно, сдерживая ликующую щенячью радость, но губы все равно неудержимораздвигались в улыбке.

— Как там, в аду?

— Сухо, — ответил калика.

— Чтоб ты да не нашел, где промочить горло? —удивился Томас.

Они обнялись, не выпуская Яру, что счастливо цеплялась закалику, словно тот мог исчезнуть снова.

Вблизи раздавался страшный хруст, треск, чавканье. Змей,тяжело скакал, волоча хвост, по острову, ловил и давил передними лапамитрепыхающихся птиц, хватал страшной пастью. Растерзанные птахи исчезали вместес перьями.

Томас вскинул брови.

— Как он ест такую гадость?

— Организм требует, — заметил каликаравнодушно. — Для летания, наверно... Как собака иной раз траву жрет. Ну,как у вас тут?

Томас отстранился, держал калику за плечи, глядя в глаза. Вглазах волхва старой веры было понимание. А спросил просто так. Он сам лучшених знал, как и что у них. Сумел же как-то отыскать на богом забытом островкесреди северного моря!

— Как удалось? — спросил он негромко.

— Удалось? — удивился калика. — Неужто я ужестал похож на слабого да ленивого?

Томас прикусил язык. Вспомнил, что когда калика желает когооскорбить, то желает удачи. А сильным да умелым удача лишь оскорбительна. Ониумеют добиваться успеха.

Он внезапно вспомнил:

— Тебе один поклон велел передать.

— Кто? — заинтересовался калика.

— Темный такой демон... Ночь была, не рассмотрел. Номужик, видать, был когда-то крепкий. Когда я упомянул о тебе, сразузаинтересовался. Что значит быть с демонами в дружбе! А то и в родстве. Хотьпотом тебе гореть в вечном огне, но пока что живешь в свое удовольствие.