Рикэм-бо «Стерегущий берег» - Антон Павлович Кротков

в вооружённых силах кодовое обозначение для инцидентов, связанных с ядерными боезарядами.

Да, обо всём этом Исмаилов знал. Поэтому его гораздо больше интересовала таинственная роль суперакулы и загадочного подразделения, которое, как выяснилось, ею управляло. И так как они заключили что-то вроде джентльменского соглашения, то Тичу пришлось приоткрыть завесу таинственности:

— Непосредственно поисками пропавшей бомбы занимаемся мы — сводная группа контрразведки флота и ФБР — пояснил он. — Пижоны из Центральной разведывательной группы подключились позже и должны были осуществлять прикрытие всей операции.

Игорь с издёвкой прокомментировал:

— А, понимаю! Это именно в целях маскировки вашей работы мегоакула несколько месяцев наводила ужас на целый Штат!

Даже такой прожженный циник Джон Тич не сразу нашёлся что ответить. Помявшись, он стал объяснять, что акула атаковала американские военные корабли и гражданские суда, потому что по сути это принципиально новое биологическое оружие, которое фактически проходит испытание. И даже, мол, вовсе не удивительно, что оно вышло из-под контроля. Ведь с морскими животными подобные казусы случались и раньше. Например, не так давно при тренировке дельфинов и морских львов на военно-морской базе во Флориде, разыгравшиеся не на шутку млекопитающие установили десятки муляжей мин на все попавшиеся им суда, включая частные яхты и рыбацкие сейнеры. Информация просочилась в прессу, разразился нешуточный скандал, и военным пришлось долго оправдываться.

— Да, но там обошлось без жертв — едко заметил собеседнику Исмаилов. — Чего нельзя сказать о нашей Калифорнии.

Тич снова согласился, что это прискорбно, ему и самому многое не нравится в действиях коллег:

— Подразделение, о котором идёт речь, было создано для работы вне правового поля, для решения любыми методами особых задач. Они называют себя «Отделом невидимкой», их просто распирает от собственно крутизны и вседозволенности. Они даже не сочли для себя необходимым согласовать свои действия с военными, нас они тоже долго игнорировали, не ставя в известность, что испытывают мощное биологическое оружие — оружие для ведения, в том числе психологической войны.

Тич честно признал, что не может стопроцентно исключать вероятность того, что в качестве подопытных кроликов специально могло использоваться собственное население.

— Но надеюсь всё же, что это не так. Парни из Центральной разведывательной группы хоть и засранцы, но не до такой же степени! В конце концов, чем тогда мы отличаемся от нацистов? Мне спокойней думать, что в какой-то момент у них просто всё вышло из-под контроля.

Исмаилов задумчиво произнёс:

— Вероятно ваши коллеги просто забыли про незыблемый закон «Всякий инструмент, доказавший свою эффективность, становится субъектом. Через какое-то время он начинает действовать в соответствии с собственной логикой, а не с логикой людей, которые его породили».

Тич пожал плечами.

— Пусть так. Но сейчас меня больше волнует твоя судьба, лейтенант. Ведь те парни — наследники УСС, и привыкли прибегать к методам откровенного террора. А так как речь идёт о национальной безопасности им уже многое списали, и ещё многое спишут…

Впрочем, сейчас ими движет кое-что даже посущественнее, чем служебное рвение.

Игорю сделалось не по себе, когда он услышал, что минувшей ночью находился на волосок от смерти. Оказывается, киллер подобрался почти к самому дому. Почему он не смог выполнить свою работу, Тич уточнять не стал, зато зловеще прорычал:

— Это вендетта, брат! Они никогда не прощают гибели своих людей. На рассвете мне пришлось отправиться на переговоры с их боссами. Там мы заключили что-то вроде временного соглашения… В общем, они хотят поговорить с тобой.

Глава 111

1942 года.

Группа беглецов всё дальше и дальше уходила от места своей каторги. В какой-то момент даже появилась иллюзия, что японцам их уже не догнать. А по сравнению с этим убийственный малярийный климат, змеи, ядовитые насекомые выглядели сущими пустяками.

И вот когда стало казаться, что самая страшная опасность осталась далеко позади, они напоролись на патруль. Это случилось незадолго до рассвета. К несчастью, было полнолуние и вражеские солдаты издали заметили приближающихся оборванцев. Подпустив беглецов поближе, они стремительно напали на них.

Игорь даже не успел испугаться. Внезапно затрещали выстрелы, раздались свирепые возгласы на чужом языке. В двух шагах прямо перед ним, словно из-под земли возникла низкорослая фигура в характерном кепи с развевающимся словно длинные волосы солнцезащитным назатыльником. Японец бежал молча, было слышно лишь хриплое дыхание приближающегося врага. Игорь понял, что именно сейчас всё решится. С винтовкой наперевес неумолимый азиат спешил, чтобы пропороть ему живот длинным штыком-кинжалом. Исмаилов даже увидел его яростный выпад, который должен был убить его… Но неожиданно убил сам!

Игорь сам не понял, как винтовка оказалась у него в руках. Видимо майор всё же неплохо успел натаскать их, если он сумел увернуться от удара, и даже обезоружить врага. О том, что ему делать дальше, лейтенант тоже не задумывался. Даже мысли такой не возникло. Словно наблюдая за всем со стороны, Исмаилов отметил, как удобно чужая винтовка легла в руки. Перед глазами мелькнуло плоское лицо с железными передними зубами, с родинкой под правым глазом. Руки отчётливо ощутили податливость человеческой плоти, когда в неё погружается штык-нож, в ноздри ударил омерзительный и одновременно возбуждающий запах свежей, ещё пульсирующей жизнью человеческой крови…

Когда всё закончилось, Игоря стал бить озноб. Он чувствовал большую, очень большую усталость и некоторую апатию.

Подошёл майор, наклонился над убитым, зачем-то поставил ботинок ему на лицо.

— Смотри, как ему морду то перекосило! Что, не по вкусу тебе, япошка, наша пилюля в брюхо?

Игоря вырвало. Майор похлопал его по плечу.

— Ничего-ничего, тут нужен опыт.

В предрассветных сумерках блеснула его ободряющая улыбка.

— Я всё видел, лейтенант. И вот что я скажу: если бы старик был здесь, то покойником стали бы вы — у вас руки были бы заняты. Всё решила пара секунд…

Не требуя благодарности за оказанную услугу, майор отправился дальше.

Он уходил и даже затылок его выражал абсолютную надменную уверенность в собственной правоте. Под рукой у Исмаилова «случайно» оказался подходящий булыжник. Но у этого чёрта словно глаза располагались на этом самом затылке: он тут же обернулся и насмешливо подмигнул.

* * *

Прошли годы, а Игорь до сих пор испытывал смешанные чувства к майору Фишеру. С одной стороны холодный убийца вызывал у него отвращение и ненависть. И желание вычеркнуть из памяти всё, что