Огненный крест - Диана Гэблдон

еще, чтобы не допустить инфекции.

Определить точную дозу пенициллина в бульоне было невозможно, но я хотя бы знаю, что пенициллин активен. Свежий раствор должен оказать какое-никакое лечебное действие, а бульона хватит на пару дней, пока не пропадет. После операции высажу новую культуру и, если повезет, смогу поить близнецов три-четыре дня.

— А, так эту штуку можно пить, да?

Джейми ехидно уставился на меня поверх головы Джосайи. Несколько лет назад, после огнестрельного ранения, я делала ему инъекции антибиотика, и он, похоже, решил, что тогда я над ним нарочно издевалась.

— Можно. Только уколы полезнее, особенно если воспаление уже началось. Сейчас уколы мне делать нечем, да и инфекцию надо не лечить, а лишь предотвратить. А теперь, если все готовы…

Я думала, что Джейми станет держать пациента, однако и Лиззи, и Джосайя настаивали, что в этом нет необходимости: он, мол, будет сидеть смирно. Лиззи, куда более бледная, чем сам Джосайя, вцепилась ему в плечи с такой силой, что острые костяшки пальцев побелели.

Обоих мальчиков я уже осматривала накануне, но все равно решила проверить еще разок с помощью плоской палочки из ясеня. Я показала Джейми, как правильно прижать ею язык, взяла пинцет со скальпелем и набрала полную грудь воздуха.

Заглянув в темные глаза Джосайи, улыбнулась, видя в их глубине два своих отражения, — я выглядела донельзя уверенной в себе.

— Готов?

С палочкой во рту он не мог говорить и что-то согласно промычал.

Надо было действовать быстро. Подхватив щипцами губчатую красную миндалину, я потянула ее к себе и парой ловких надрезов отделила воспаленную ткань. По губам мальчика побежала струйка крови.

Бросив комок в таз, я взялась за вторую миндалину. На каждую сторону ушло не более тридцати секунд. Я убрала инструменты, Джосайя вытаращился на меня, потом сдавленно закашлял, наклонился над тазом и сплюнул второй комок в струйке алой крови.

Схватив его за нос, я запрокинула парню голову и затолкала в рот тампон. Когда кровь впиталась, взяла горячий прут и прижгла самые крупные сосуды — мелкие затянутся сами.

Джосайя пучил слезящиеся глаза и яростно сжимал тазик, но не издал ни звука. Другого я и не ждала после того, как Джейми вырезал ему клеймо. Лиззи, зажмурившись, держалась за его плечи. Джейми похлопал ее по локтю, и она распахнула глаза.

— Все, muirninn[62], дело сделано. Можешь отвести его в постель?

Однако Джосайя отказался уходить. Онемевший, как и его брат, он свирепо замотал головой и, покачнувшись, сел на табурет, жутко улыбаясь брату окровавленными зубами.

Лиззи топталась между близнецами. Джо поймал ее взгляд и кивком указал на Кесайю, который уселся на его место, гордо вскидывая подбородок. Погладив Джосайю по макушке, она подошла к его брату и положила руки ему на плечи. Он запрокинул голову, улыбнулся ей и поцеловал ладонь. Потом зажмурился и разинул рот, как птенец, выпрашивающий червей.

Эта операция оказалась сложнее: миндалины сильно распухли и от хронической инфекции покрылись рубцами. Полотенце и фартук забрызгало кровью. Закончив, я пристально взглянула на пациента: тот был белее снега и пошатывался.

— Все хорошо? — спросила я. Он меня не слышал, однако по лицу понял вопрос и дернул губами в слабой попытке улыбнуться. Хотел было кивнуть, но тут глаза закатились, он сполз со стула и кулем улегся у моих ног. Джейми ловко подхватил тазик.

Я думала, Лиззи тоже вот-вот свалится в обморок: все вокруг было залито кровью. Ее и впрямь пошатывало, но она послушно села рядом с Джосайей, и тот крепко взял ее за руку, пока мы с Джейми собирали разбросанные ватные тампоны.

Джейми поднял Кесайю. Джосайя вскочил, с тревогой глядя на брата.

— Все будет хорошо, — заверил Джейми. — Я же говорил: моя жена — великая целительница.

Лиззи и Джосайя уставились на меня. Я еле сдержала желание поклониться.

— Все будет хорошо, — повторила я, ограничившись улыбкой. — Идите.

Процессия вышла из комнаты почти ровным шагом, а я осталась наводить порядок.

Я была очень счастлива, чуть ли не светилась радостью от успешно выполненного дела. До чего же давно я не занималась хирургией! Медицина восемнадцатого века вынуждала идти на это лишь в самых крайних случаях. Без наркоза и антибиотиков плановые операции были делом слишком опасным.

Однако сейчас у меня есть пенициллин, и все будет хорошо. Я чувствовала это, когда касалась мальчиков. Им не грозит никакая инфекция, никакая зараза. Не всегда меня будет ждать такой успех, но с пенициллином чаша весов склонится на мою сторону.

— Грех неизбежен, — сообщила я Адсо, который вылизывал пустую миску из-под бульона. — Но все разрешится, и сделается хорошо[63].

На столе до сих пор лежала черная тетрадь доктора Роулинга. Я открыла последнюю страницу, где описывала ход своего эксперимента, и взяла перо. Потом, после ужина, обрисую операцию во всех деталях. Пока же… Помедлив, я решительно написала внизу листа: «Эврика!»

Глава 37

Почта

В середине февраля Фергус, как обычно, вернулся из Кросс-Крика (куда он ездил каждые два месяца) и привез соль, иглы и прочие необходимые мелочи, а заодно целый мешок писем. Он прибыл к обеду, но так торопился к Марсали, что лишь суетливо выпил кружку пива и оставил нас с Брианной разбирать сумки.

Среди прочего там обнаружилась внушительная стопка газет из Уилмингтона и Нью-Берна, а еще из Филадельфии и Бостона. Я наскоро их пролистала: самой свежей было три месяца. Впрочем, неважно: в этих местах, где книги на вес золота, газеты ничуть не хуже романов.

Еще Иокаста переслала Брианне два последних выпуска журнала «Леди Бригхэм»: в нем печатали эскизы лондонских нарядов и разные статьи для женщин.

— «Как стирать золотые кружева», — прочитала Брианна, выразительно приподняв бровь. — Да, очень полезное умение.

— Посмотри в конце, — посоветовала я. — Обычно там пишут, как не заразиться гонореей и как лечить геморрой у мужа.

Она приподняла вторую бровь, став на удивление похожей на Джейми.

— Если муж заразит меня гонореей, ему будет не до геморроя. — Она перелистнула пару страниц и изумленно вытаращила глаза. — «Крепок как сталь. Десять лучших рецептов от усталости мужского органа».

Я с любопытством заглянула ей через плечо.

— Господи… Дюжину устриц вымочить в смеси молока и вина, запечь с измельченным миндалем и лобстерами, подавать с пряным перцем. Уж не знаю, как это блюдо действует на мужской орган, но несварение желудка наверняка будет ужасное. Хотя устриц у нас все равно нет…

— И хорошо, — заверила Брианна. — Как по мне, они похожи на сопли.

— Если только сырые. Вареные они вполне себе ничего. Кстати, о соплях: где Джемми?

— Спит. По крайней мере, надеюсь. —