Патрульные апокалипсиса - Роберт Ладлэм

—Он тоже в прошлом священник. Теперь это старый человек, но в молодости был талантливым дешифровальщиком в отделе французской разведки, преобразованном во Второе бюро. Его и сейчас высоко ценит секретная служба, часто обращаются к нему. Его фамилия Лаволетт, Антуан Лаволетт.

— Вы сказали, он бывший священник, так почему же считаете кощунством сказать мне его фамилию?

— Да потому, черт возьми, что я обращаюсь к нему за религиозным советом, а не из-за политики! У меня проблема, сходная с той, что встала перед ним много лет назад, но моя гораздо более непростительна, поскольку это порочное пристрастие не ограничивается одной женщиной. Я несовершенный человек и недостоин святой церкви. Что я еще могу сказать?

— Возможно, много чего, я дам вам знать. Кстати, святой отец, что «неправильного» в том, что Карин похитили?

— Потому что это глупо, вот и все! — рявкнул священник.

— На чьей жевы все-таки стороне. Господи?

— Надо ли так поминать имя Господне?

— Смотря о чем речь. Хватит о пустяках. Так почему похитить ее было неправильно и глупо?

— Если рассуждать эгоистично, это вполне могло бы скомпрометировать нашу операцию здесь. Допустим, они задались целью убить ее, тогда убейтеи предоставьте Господу Богу! Но похитить и не представить доказательств смерти — значит вызвать море крови — ее все будут искать, как вы сейчас. Даже наш штаб могут раскрыть, а то и уничтожить, как вы только что угрожали сделать своими гранатами и бомбами. Я прошу вас, ради всего святого, не выдавайте нас и где мы находимся.

— Вы назвали мне два имени, так что я уж постараюсь, но на первом месте Карин де Фрис — это всё, что я могу обещать.

Лэтем повесил трубку, его тянуло тут же позвонить Моро и задать несколько колких вопросов о бывшем отце Антуане Лаволетте, выдающемся дешифровальщике в отставке. Потом он передумал — глава Второго бюро был помешан на контроле за действиями, особенно что касается действий Дру Лэтема. Моро, безусловно, вмешается, сам позвонит священнику и перехватит инициативу. Нет, так не пойдет. Этого Лаволетта нужно загнать в угол, удивить, заставить в шоке выдать все, о чем он знает, или даже не подозревает, что знает, чтобы он назвал еще одно имя или имена. То же касается и этой Крэнстон, Филлис Крэнстон, сбившейся с пути секретарши одного атташе среднего уровня, которая значилась в списке «перевертышей» Витковски, может, поэтому ее и не увольняли.

Прежде всего главная задача — выбраться из отеля. Каждый час, каждая минута, проведенная здесь, потеряна для его поисков Карин.

Блондином, по словам Карин, он стал благодаря осветляющей краске в сочетании с оттеночной, или как ее там, и она утверждала, что с помощью изрядной порции шампуня и некоего тюбика, который закрашивает седины, он может вернуть себе естественный цвет волос или похожий на прежний. Карин положила чудодейственный тюбик в аптечку, а он переложил его в ящик столика в спальне, чтобы она не убрала. Тюбик был на месте.

Через полчаса, разогнав клубы пара в ванной, обнаженный Лэтем брызгал водой на зеркало, чтобы разглядеть собственное изображение. Теперь его волосы приобрели странный темно-коричневый цвет с каштановым отливом, но уже не были светлыми. Он таки забросил шайбу прямо между ног вратаря!

Теперь предстояло разобраться с мсье Фриком и Фраком, а точнее, с теми, кто их сейчас сменил. А смена уже другая, Карин говорила. Он знал всех охранников, но лучше других Фрика и Фрака, и сомневался, что они расскажут о своем конфузе из-за названного пароля — как американец в одиночку разоружил офицера Второго бюро, вырвал оружие и нанес болезненный удар в пах.

— Mon Dien, fermej la bouche![116]

Дру вытащил из шкафа и ящиков стола свою вторую форму — все, что предписывалось носить атташе посольства: серые брюки, темный блейзер, белая рубашка и строгий галстук в полоску со сдержанным рисунком дозволялся только для неофициальных приемов вечером. Его порадовало, что считающийся пуленепробиваемым жилет удобен, плотно прилегает, но не сковывает движений. Полностью одевшись и упаковав чемодан, он открыл дверь, вышел в коридор и остановился, ожидая реакции. И тут же у лифта появился охранник, одновременно из полумрака с противоположной стороны возник его коллега.

— S'il vous plait, — начал Лэтем на худшем французском, чем мог, — voulez vous venir ici...[117]

— En anglais, monsiuer[118]! — крикнул человек у лифта. — Мы поймем.

— Огромное спасибо, премного благодарен. Не мог бы кто-либо из вас помочь мне? Я только что получил сообщение по телефону и постарался записать слова, это адрес, я думаю, но звонивший человек не знал английского.

— Пойди ты, Пьер, — сказал по-французски охранник из противоположного конца. — А я останусь.

— Хорошо, — ответил второй, выходя из ниши у лифта. — В Америке что, кроме английского другим языкам не учат?

— Разве римляне учили французский?

— Им не надо было, вот и весь ответ. — Первый охранник вошел в номер Лэтема, Дру последовал за ним и закрыл дверь. — Где эта записка, мсье?

— Там, на столе, — сказал Лэтем, идя за французом. — Бумага с текстом прямо в центре, я развернул ее, чтоб вам удобно было прочитать.

Охранник взял листок бумаги со странными словами, записанными на слух. В это время Лэтем, проводя прием айкидо, поднял руки ладонями под углом вниз, и на плечи охранника обрушилось два молота — тот сразу потерял сознание. Это был ошеломительный удар, болезненный, но не травмирующий. Дру оттащил тело в спальню, сдернул простыни с кровати и разорвал их на длинные узкие ленты. Через девяносто секунд охранник лежал на матраце лицом вниз, руки и ноги были привязаны к столбикам кровати, а рот закрывала тонкая полоска ткани, позволяющая вдыхать и выдыхать.

Схватив разорванные простыни, Лэтем выбежал из спальни, захлопнув за собой дверь, бросил их на стул и открыл дверь в коридор. Спокойно вышел и обратился ко второму охраннику, которого было едва видно в полумраке:

— Ваш коллега говорит, ему нужно срочно переговорить с вами, прежде чем звонить этому, как его... Монтро или Моно?

— Monsieur le directeur?

— Да, ему. Говорит, то что я записал — это фантастик.

—Пустите! — промчавшись по коридору, заорал второй охранник и ворвался в номер. — Где?..

Рубящий удар айкидо по шее прервал его вопрос, под ребра воткнулись два пальца, и от этих болевых приемов он временно задохнулся и потерял сознание, но опять-таки без ущерба для здоровья. Дру затащил его на диван и проделал то же, что и с первым офицером Второго бюро, но с необходимыми вариациями. Охранник ничком лежал на подушках с вытянутыми конечностями, привязанными к ножкам дивана, с завязанным ртом, но голова была развернута, чтобы ему можно было дышать. Последнее, что сделал Лэтем, — это выдернул из розеток телефоны в обеих комнатах. Теперь ему ничто не мешало начать розыск.