Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917 - Альфред Нокс

Сопровождавший меня в поездке в 7-ю армию Шеринский рассказал мне о том, что Щербачев обладает двумя недостатками: излишним оптимизмом и тенденцией напрасно терять солдат. Довольно забавно, но Базилевич, который сопровождает меня здесь, обвиняет Каледина в полном пренебрежении к человеческим жизням.

Вторник, 7 ноября 1916 г. Черновицы

В двенадцать часов я неожиданно «свалился» на Каледина и спросил его мнение относительно роли русской кавалерии в последнем нашем наступлении. На минуту генерал задумался, а затем прочитал мне целую лекцию по данному предмету.

Он полностью уверен, что причиной того, что русская кавалерия добилась так мало, является нехватка войск. Поэтому командование вынуждено держать кавалерию в окопах, что не дает ей сосредоточиваться во вторых эшелонах для выполнения своих основных задач.

Армии Юго-Западного фронта, действующие на флангах, 8-я и 9-я, обладали самой многочисленной кавалерией. 8-я армия под командованием самого Каледина включала в себя V кавалерийский корпус в составе двух кавалерийских дивизий, а также еще две отдельные кавалерийские дивизии – 7-ю и 12-ю. Полоса наступления армии составляла 180 верст (120 миль), и для того, чтобы собрать достаточное количество войск на направлении главного удара, пришлось посадить солдат V кавалерийского корпуса в окопы, чтобы заделать дыры в позициях фронта на заболоченной местности.

После успеха первого удара Брусилов, не обращая внимания на протесты Каледина, бросил 7-ю кавалерийскую дивизию вместе с V кавалерийским корпусом в рейд на Ковельском направлении, вдоль железной дороги Сарны – Ковель. Рейд закончился полным провалом, и русские, которым приходилось продвигаться вперед в болотистой местности, местами по пояс в воде, понесли большие потери.

У Каледина осталась одна 12-я кавалерийская дивизия, которая сама по себе могла сделать немного. Генерал убежден, что если бы ее поддержала и 7-я кавалерийская дивизия, ни одной единице транспорта австрийцев не удалось бы ускользнуть. А если бы в его руках были все четыре из имевшихся у него прежде кавалерийских дивизий, да еще своевременно сосредоточенные на участке прорыва, его войска заняли бы Владимир-Волынский и перерезали железную дорогу севернее и западнее Ковеля.

Каледин убежден, что при том состоянии деморализации, в котором тогда находились австро-венгерские войска, кавалерийский корпус был более ценен, чем армейский.

«Немцы, – продолжал Каледин, – к сожалению, пока не утратили моральный дух, и это естественно. Ведь за ними два года побед. Но когда они начнут отступать, то тоже сильно пострадают от действий русской кавалерии. В сущности, их пехота уже не раз попробовала на себе, что это такое. В качестве примера можно привести то, как действовали оренбургские казаки в районе Стохода. Противник сильно теснил войска XXXIX корпуса, и немецкая пехота уже подходила к русским артиллерийским орудиям, когда в бой были брошены три эскадрона оренбургских казаков на своих маленьких киргизских лошадках. Они в клочья разорвали две немецкие роты. Моральный эффект того внезапного удара был огромен».

Вечер того же дня

Обедали с Треповым. Этот генерал является новым губернатором Галиции. Его семья занимает большой дом княгини Салтыковой за зданием посольства Петрограда и вовсе не демонстрирует намерение как можно скорее переехать в Лемберг. Мадам Трепова рассказала мне, что сейчас в ее доме живет только ее пожилая гувернантка-англичанка, которая прожила в этой семье 45 лет и «подняла» и саму госпожу Трепову, и ее мать. Говоря на английском, русские часто так переводят это выражение с французского языка. На другой день кто-то поделился со мной слухами о том, что некая леди имеет роман с младшим офицером гвардии.

Приезжал увидеться со мной генерал-квартирмейстер Покровский. Он выразил свое восхищение англичанами и добавил, что если бы не Англия, то Россия давно уже заключила бы мир[36].

Покровский уверен, что война продлится до конца 1918 г., если только заключение мира не ускорит внутренняя обстановка в Германии, о чем он ничего не знает.

Четверг, 9 ноября 1916 г. Сучава

Еще один вечер пью чай в компании офицеров. Познакомился с русскими медсестрами. Одна из них помолвлена с кубанским казаком; она заявила, что «не любит» пехотных офицеров и не может представить, что им разрешат носить шпоры! Обратно в гостиницу шли пешком с Базилевичем, который показал себя настоящим знатоком в вопросе о полковом снобизме. По его словам, гвардейские кавалерийские офицеры смотрят на каждого «сверху вниз», а линейная кавалерия, в свою очередь, свысока относится к пехоте. В любой кавалерийской дивизии гусары презирают уланов, уланы – драгун, и все они презирают казаков! Я вспомнил, как что-то подобное высказывал в своей книге о Севастополе Толстой. И все же в целом русские не снобы, и я полагаю, что в русской армии гораздо меньше этого абсурда, чем где бы то ни было. Я думаю о том, когда люди поймут, что настоящим героем войны является простой пехотный рядовой или подпоручик?

По пути из Ставки здесь находится делегация военных представителей: генералы сэр Джон Ханбери-Вильямс, Джанин и барон Рикель. Сегодня мы отправились с ними на обед к командиру XXVI армейского корпуса генералу Рербергу Ф.С., который пригласил нас посетить 78-ю дивизию, развернутую северо-восточнее Дорна-Ватры. В течение получаса мы постояли при ярком солнечном свете на опушке леса, представляя собой отличную мишень для наблюдательных постов австрийской артиллерии, если таковые там имелись. Мы сделали несколько выстрелов, но никто нам не ответил.

По словам Кельчевского, штаб 9-й армии постоянно указывает на то, что для того, чтобы лучше всего использовать вступление Румынии в войну, необходимо развернуть на южном направлении еще одну крупную армию. Но Брусилов, которого все еще завораживает призрак Ковеля, ничего не желает об этом слышать. Кельчевский упомянул, что румынская 14-я дивизия сражалась хорошо, но некоторые ее офицеры недостаточно подготовлены. Он посетовал и на то, что Румыния наводнена шпионами: значительная часть населения симпатизирует противнику. Один из офицеров, который отправился в Румынию, чтобы организовать размещение штаба 9-й армии, был без разъяснения причин задержан местным префектом. Потеряв терпение, русский воскликнул: «В конце концов, русская армия идет сюда, чтобы защитить вас от вторжения немцев и австрийцев!» Очевидно, префект полагал, что вражеское вторжение в данном случае будет меньшим из двух зол. Мизерная пропускная способность русских и румынских железных дорог делает чрезвычайно сложной задачу сосредоточения достаточных сил через 11 часов после начала переброски русских войск. Три железнодорожные ветки через Черновицы, Яссы и Рени позволяют ежедневно пропускать всего по 19 войсковых эшелонов, помимо составов с предметами тылового снабжения. Черновицкая ветка не дотягивает и до этих показателей. Для переброски русского армейского корпуса требуется 128 железнодорожных составов. Вчера завершилась переброска на Дунай IV армейского корпуса. Теперь необходимо обеспечить перевозку одной дивизии XXIV корпуса, двух дивизий XL и двух дивизий VIII армейских корпусов. Это может быть выполнено до 27 ноября.