Обратный отсчет: Равнина - Токацин

красными вспышками. Трещины между ними дышали жаром — Гедимин с земли чувствовал их раскалённое дыхание. Ещё секунда — до земли дотянулся и свет. Он вспыхнул над холмом и долго угасал, из жёлтого становясь багровым.

— Тёпленько, — Вепуат сверился с термометром и помрачнел. — Ты куда? Тебе туда точно надо?

— Лезь вниз, — буркнул Гедимин, ускоряя шаг. Пузырь защитного поля вздулся над ангаром, оседая по его форме. Сверху поднялся ещё один, за ним — третий. Только на третьем Гедимин и спохватился, — одной воздушной «подушки» необитаемому ангару хватило бы за глаза.

Горячий ветер обжёг ладони. Сармат скатился по прохладному жёлтому склону, шагнул на тёмный гравий и поморщился — поверхность незаметно успела нагреться. «Привод надо было ставить!» — думал он, рывком сдвигая крышки металлосборников. Когда он заканчивал с последней, пальцы уже жгло. Сармат взлетел вверх по склону. Фонарь был уже ни к чему — оранжевые вспышки освещали холм непрерывно, прикрытый люк был виден, как на ладони. Гедимин спрыгнул в него и столкнулся с Вепуатом. Тот, помянув ядро Сатурна, дёрнул за рычаг. Верхний люк с грохотом захлопнулся.

— Бегом вниз!

На верхнем ярусе Гедимин замедлил шаг. Под землёй было тихо. Прохладный сквозняк после раскалённого ветра поверхности казался ледяным. Вепуат на ходу сверился с анализатором и довольно хмыкнул.

— Вентиляция закупорена. Работают только газогенераторы. Ничего так справляются?

Он потыкал когтем в процентный состав атмосферы.

— Ливень только начался, — сдержанно ответил Гедимин, прислушиваясь к негромкому гулу вентиляции. Температурные насосы работали на полную мощность — даже закупоренная станция рано или поздно должна была начать прогреваться, если на поверхности — пара тысяч градусов.

— Зэйдек! Куда пошёл? — донеслось из жилого блока.

— В ткацкий, — отозвался филк. — Не бойся, он не наверху.

Со всех сторон недовольно заворчали.

— Ткацкий подождёт, — сердито сказал комендант. — Ляг и не трать кислород попусту!

— Старшие бегают, а я — ляг? — Зэйдек выразительно фыркнул. Вепуат, жестом велев Гедимину не шуметь, широко расставил пальцы ступни и ускорил шаг. Гедимин дотронулся до респиратора, перекрывая клапаны. Кислорода внутри должно было хватить на земные сутки. «Надеюсь, биолог не облажался со своим костяным мхом,» — мелькнуло в голове. «Колонии ведь толком не разрослись…»

…Для металлургии определённо было не время — лишний нагрев на станции был совсем ни к чему. До БЩУ Гедимин дойти не успел — у межблочного шлюза его перехватил Айзек.

— Всё равно спокойно сидеть не будешь, — сказал он, едва заметно щурясь. — Займись контрольными системами. У нас на оба блока хватает зеркал?

…В зеркальном мониторе над ракушкой-пультом не отражалось ничего, кроме золотистой стены — цепь зеркал «заглядывала» в корпус реактора, но смотреть там было ещё не на что. Гедимин совмещал последние звенья, выходящие на монитор машзала. Наклон на пару градусов — и в зеркале отразился фонарь Вепуата и подсвеченные им пластины-индикаторы, белесые и чёрные.

— Значит, тут световой сигнал не пропустят, — вслух подумал Айзек, заглянув в монитор. — Даже если это будет короткая двойная вспышка. Плюс вой сирены…

Он покосился на литую ракушку, висящую на стене. Это была «операторская сирена» — на случай, если та, что над реактором, расплавится раньше, чем завоет. Ракушка была сделана из тхелена. Гедимин был практически уверен, что на БЩУ она не успеет облучиться до заражения — разве что авария разрушит полстанции, а тогда радиоактивность сирены уже никого не будет волновать. Но тхелен на ракушку всё-таки истратил.

— Главный корпус более-менее под контролем, — Айзек мигнул в монитор фонарём, дождался, когда огонёк в машинном зале погаснет, и отвернулся от зеркал. — Меня тревожат остальные два.

Гедимин от неожиданности хмыкнул и едва не выронил фиксаторы. Закрепив зеркало в нужном положении, он развернулся к Айзеку.

— Там-то что не так? Сигнализацию везде налепили. Даже дубль сделали.

— Световая сигнализация — хорошо, — Айзек нехотя кивнул. — Но всего один канал… Не очень-то это надёжно. Если бы добавить звуковую — какие-нибудь гуделки или звонки на реагирующем жгуте…

Гедимин ошалело мигнул, посмотрел Айзеку в глаза — тот был серьёзен, даже мрачен.

— Реакторы — там, — сармат для верности показал направление двумя пальцами. — А в тех двух корпусах реакторов нет. Что и на что там должно реагировать?

Айзек неопределённо покачал головой.

— Сам знаешь — это Равнина. Никогда не угадаешь, где и что… Сколько у нас реагирующего жгута?

— Еле-еле на реакторы, — Гедимин угрюмо сощурился. «Далась же ему сигнализация…»

— Досадно, — пробормотал Айзек, думая о чём-то своём. — Если только сильный день Жизни…

Он вышел из операторской. Гедимин пожал плечами и повернулся к мониторам. «Здесь — всё. Пойду в цеха. Так, главный монитор — в штабе ликвидаторов…»

…Может, дождь и прошёл над плато — гравий был влажным — но остудить капли металла не успел. На одну такую Гедимин всё-таки наступил — и вязкий ошмёток металла прикипел к обшивке. Сармат с досадой посмотрел на вспенившийся фрил вокруг тёмно-красной «лепёшки» и поддел её когтем. Капля отскочила и затерялась среди камней.

— Рано мы шахту открыли, — заметил Вепуат, глядя на термометр. — Раньше, помнится, воздух остывал быстрее.

— Мало воды, — Гедимин смотрел на небо. Дождевая дымка уже растаяла, и ветер не нёс ни влаги, ни прохлады.

Горячий металлический ком тускло светился на дне «ловушки». Гедимин ощупал верхний край, пазы, тронул крышку и принялся разматывать трос. «Сделаю привод — будут закрываться изнутри. А металл пусть лежит, ночью заберу.»

— А кислорода-то хватило, — пробормотал за спиной Вепуат; он разглядывал экран передатчика — новые данные уже выстроились в график. — Но колонию надо расширить. Ещё три таких генератора — и можно будет не тихариться. Работать в обычном режиме, с цехами и всем прочим… Гедимин! Не слышал, что там на завтра?

Сармат пожал плечами.

— День Мысли, — ответил вместо него Вепуат, заглядывая