Голубая кровь - Татьяна Васильевна Гордиенко

не просто какой-нибудь леди, решившей прогуляться ночью? — спросил один из мужчин, и Эсфирь увидела, что его правая кисть руки отсутствует.

Это был Леон Хауц — Красный Вампир и убийца семьи Эриндо, Эсфирь его узнала. В своих предположениях она не ошиблась, говоря Нейман, кто именно уничтожил её семью. А также по голосу Эсфирь узнала императора, который и являлся тем, кто сидел сейчас в кресле. Без сомнений, он возглавлял эту банду убийц.

— У нас практически нет доказательств, — ответил один из Вампиров, — но та, которую этой ночью мы преследовали, вела себя подозрительно. Она ехала верхом на чёрной лошади и в чёрной или очень тёмной одежде, выбирая самые не освещенные улицы. Я сразу понял, что это либо Лэс-Тера, либо Одинокий Убийца. Но раз Лэс-Тера погибла, то значит та, за которой мы погнались, и была нашим заклятым врагом. Ошибки быть не могло, ведь в эту ночь люди боятся выходить в одиночку из дома. А она была одна и при том старалась скрыться, едва увидев нас. Если бы ей нечего было скрывать, то вряд или бы она пустилась в бегство.

— И всё же ошибка не исключена, — возразил Хауц. — Трудно поверить в то, что наш враг — женщина. А убегать она могла потому, что испугалась: мало ли грабителей на улицах Аулента? Да она, перепугавшись, сама могла принять вас за Одинокого Убийцу, ведь ещё никто не доказал, что у него нет сообщников.

Замечание Хауца выглядело весьма логичным и трудно было поспорить с ним. В комнате воцарилось молчание, которое прервал император:

— Слушайте меня. Много лет нашего знакомства, наши дела и тайны связывают нас друг с другом сильнее любой клятвы. Но вот уже несколько лет, как кто-то проник в наши тайны и знает о нас много, слишком много. Этот человек, тем не менее, не может найти нас быстро, так как наши меры предосторожности всё же были не напрасны и потому мы ещё живы. Но этот невидимый мститель ищет нас не хуже охотничьей собаки, выслеживающей дичь. Когда-нибудь наступит день — и наш враг выйдет на нас. Это день будет для нас последним, и я чувствую, что он приближается. Но если мы смогли уничтожить терианскую королевскую семью, развязать войну, очистить эту планету от териан и даже справились с Лэс-Терой, то неужели не сможем найти в Ауленте человека, мешающего нам жить? Неужели мы позволим кому-то испортить наше будущее? Пока жив этот мятежник, нам жизни не будет. Пришло время, когда надо действовать быстро и решительно, чтобы спастись, поэтому я решил собрать наше общество. Вместе мы решим, что нам делать дальше.

— Где пройдёт собрание? — спросил Хауц.

Эсфирь насторожилась, и вся превратилась в слух.

— На этот раз в катакомбах на юге от Аулента. Мы соберёмся там в пять часов утра ровно через двенадцать дней. Нас ещё достаточно много, и мы живы, а значит, у нас больше шансов выжить, чем у нашего врага, если он действительно Одинокий. Оповестите всех наших. Что касается Волчицы, то снова придётся кормить её едой со специями. Они приведут её в норму, и она снова станет послушной, — произнёс император, и Эсфирь заметила, как лицо женщины застыло в страдальческом выражении, полном безнадёжности и усталости.

Терианке стало жаль бедную женщину, которая стала невольным оружием кровожадных Вампиров. Однако ничем помочь Эсфирь ей не могла, но решила потом пощадить её, когда расправится с убийцами своей семьи. Ведь слепая, полупомешанная женщина не была виновата в том, что совершала под действием каких-то наркотических средств.

Пока Эсфирь так думала, Волчица вдруг вздрогнула и подняла голову. На её лице отразилось что-то вроде надежды и настороженности.

— Что с тобой? — спросил император и посмотрел вокруг.

Женщина не ответила и постаралась успокоиться и придать лицу обычное отрешённое выражение. Однако беспокойство Волчицы было уже замечено, и император, почуяв неладное, приказал:

— Обыщите дом!

Эсфири сразу стало ясно, что её присутствие почувствовала слепая и сейчас самое время смыться. Она выскользнула из-за портьеры и побежала к лестнице, но едва успела спуститься, как услышала за спиной голоса мужчин, бегущих за ней. Выскочив из дома, Эсфирь, не оборачиваясь ни на миг, побежала не по дорожке, а бросилась в густые кусты. Выбежавшие вслед за ней преследователи тоже ринулись туда же. Для них, как и для Эсфири, это тоже был решающий миг. От того, сможет она убежать или нет, возможно, зависела дальнейшая история целой планеты.

Эсфирь медленно, но уверенно продвигалась к потайной двери в ограде. Она знала, что в этой части сада, окружавшей домик, очень густо растут кусты, деревья и папоротники, а значит здесь легче уйти от погони, чем, если бежать по дорожкам. Главное, терианка теперь знала, кто её враги. А между тем то, что началось так хорошо, грозило кончиться весьма плачевно.

Красные Вампиры сосредоточенно и тщательно прочёсывали густо заросший сад, но в этих зарослях они не могли разглядеть даже друг друга, если находились на расстоянии более двух метров. Не раз они проходили мимо Эсфири, которая пряталась в высоких кустах терианского папоротника или в дупле старого дерева. Когда они удалялись, Эсфирь снова продолжала продвигаться к потайной двери.

С каждой минутой Красные Вампиры теряли уверенность в том, что поймают беглянку. Они, объятые чуть ли не паникой, лихорадочно обыскивали заросли, понимая, что от того, поймают они своего врага или нет, зависит спокойствие и жизнь каждого из них. Впервые Вампиры были так близки к поимке Одинокого Убийцы и впервые они сожалели, что тайное место их встреч окружено такими густыми зарослями, которые сейчас только мешали.

Эсфирь в очередной раз затаилась в листьях папоротника, когда мимо неё прошёл один из мужчин. Он раздвигал ветви своим коротким мечом и вглядывался в стену зелени, окружавшей его со всех сторон. На какой-то миг он остановился прямо перед терианкой. Он стоял к ней спиной и был так близко, что она могла дотянуться до него рукой. И именно в этот миг Эсфирь решила, что она сделает перед тем, как покинет сад императора. Искушение убить ещё одного врага оказалось слишком сильным, чтобы его можно было заглушить только усилием воли.

Эсфирь внезапно поднялась во весь рост, одновременно доставая кинжал. Вампир услышал шорох и обернулся, тут же встретившись глазами с мрачным и зловещим взглядом девушки, пылавшим ненавистью.

— Я всегда мечтала убить хоть одного из вас, глядя ему в глаза, — приглушенно произнесла Эсфирь перед тем, как вонзить кинжал в сердце Красного Вампира.

Мужчина, застигнутый врасплох, захрипел,