Там, за зорями - Оксана Хващевская

Я хотел давно тебе сказать, я хочу, чтобы ты знала — я люблю тебя! Я давно люблю тебя. Даже не так, я люблю тебя с первого дня нашего знакомства, помнишь там на сажалке,…

Леша все говорил и говорил, а Злата почти не слушала его. Зачем? Ей не нужны были слова, признания и уверения. И без них она знала что было у парня на сердце. И то, что он говорил, было правдой. Она будет с ним счастливой. Он сделает ее таковой. Они созданы друг для друга. Она сможет отогреться у костра его любви и подарить ему любовь которую он заслужил. Возможно, Блотский прав, и любовь, их любовь подарена им небом. И Злата сможет это осознать оценить постигнув всю ее глубину пусть не сейчас, пусть часть позже…

Будучи девушкой упрямой к тому же перфекционисткой она твердо верила: будет так как она захочет. Вот выйдет она замуж за Алексея Блотского и навсегда избавится от наваждения, коим и была ее любовь к Витале. Выйдет и будет счастлива на радость родителям, старушкам в деревне, Блотскому, да и себе самой. Она сделает счастливым Лешку, он ведь заслужил это как никто другой. Да и себя она тем самым спасет.

Злата Полянская обернулась и смело взглянула парню в лицо. Встретив его внимательный, сосредоточенный немигающий взгляд, не отвернулась. Несмело улыбнувшись она сделала шаг навстречу и, остановившись б нескольких сантиметрах от него коснулась пальчиками его ладони.

— Я согласна — ровно и тихо произнесла она. И поняла: назад дороги нет.

— Надо было купить валерьянки, — хихикнула Злата, осмелившись все же нажать на дверной звонок в городской родительской квартире.

— Думаешь дойдет до валерьянки? — шепнул в ответ парень.

— Понятия не имею, но следовало бы предусмотреть все! Как думаешь они догадаются сразу или ничего не заметят?

— Надо было цветы маме купить. Я ведь как бы в сваты пришел!

— Нет уж! Пусть будет сюрприз! Так хочется увидеть лица родителей! Они умрут от радости!

— Тогда точно надо было валерьянки, ну или, по крайней мере нашатыря!

За дверью послышались шаги.

Ребята, придав лицам серьезное выражение, замерли на месте, не разжимая рук. И только Златины глаза, огромные и голубые, лучившиеся неземным светом и весельем, выдавали их.

Лешкино предложение руки и сердца, которое Злата, почти не раздумывая, приняла, кардинально изменило планы. Полянская не уехала утренним поездом домой, просто позвонила родителям, предупредив, что неотложные дела вынуждают ее задержаться в Минске еще на денек, и тем же вечером они отправились в гости к Лешкино отцу, чтобы ему первому сообщить радостные новости.

А утром на Лешкиной машине поехали в районный центр, куда из деревни уже вернулись Златины родители.

По пути, заехав в ЗАГС, они подали заявления, и теперь вот стояли у дверей родительской квартиры, намереваясь осчастливить Полянских.

Дверь им открыла мама.

— Ой, Златуля! — всплеснула она руками. — А я уж распереживалась, думаю с утра вроде выехать собирались, а время уже к ужину близится! Здравствуй, Лешка! — Лена Викторовна перевела взгляд на парня расцвела радостной улыбкой. — Ну что ж вы стоите, давайте проходите! Я уже и ужин приготовила… Полянский вон мается…

Женщина отступила в сторону, пропуская ребят в тесную прихожую, и закрыла дверь. Здесь она, дав волю эмоциям, обняла и расцеловала дочь, а за ней и Блотского.

— Надеюсь, вы прям сегодня не собираетесь сбежать в Горновку? — спросила она, заметив их нерешительность, с которой они топтались в прихожей и не спешили проходить. — Злата, поверь мне — в твое отсутствие там ничего не изменилось, и вряд ли изменится, если ты еще на ночь задержишься дома.

— Мам, а у нас с Лешкой для тебя новость, — переглянувшись с парнем, первой заговорила Злата.

— Лена Викторовна, мы со Златой решили пожениться — присоединился к ней Леша.

— Батюшки! — всплеснула руками женщина в полном изумлении уставившись на ребят. — А как же? Когда? С датой уже определились?… — забормотала она, а из глаз покатились слезы. — Полянский! — закричала она, обернувшись в сторону зала, где работал телевизор. — Полянский, мать твою, поди сюда! — гаркнула она еще громче.

Из комнаты появился Златин папа. Чуть помятый, видно о отпуск у него еще не закончился, в старых трениках, майке-алкашке и стоптанных комнатных тапочках. И хоть вид имел он неважный, но дочке хватило одного взгляда, чтобы определить, что сегодня он ни капли в рот не брал — мама зорко следила за этим. Оттого и маялся, ожидая их приезда. Оттого и оживился, завидев их в прихожей.

— О, доча! — радостно воскликнул он. — Наконец-то!

— Ну что, Полянский? — обернулась к нему жена. — Это ведь вы с Людкиным Колькой нашли Злате жениха? Ну так поздравляй детей, они решили пожениться!

Лена Викторовна, не в состоянии совладать с собой, и говорила, и смеялась, и плакала одновременно.

А у Златы самой слезы на глаза наворачивались.

Лешка обнял ее за плечи и притянул к себе.

А папа, придя в себя от неожиданности, издавая какие-то нечленораздельные звуки, ринулся обнимать новоиспеченных жениха и невесту.

— Это ж надо, как в воду тогда глядел, — смеясь, сказала Лена Викторовна. — Я уж боялась, что это так никогда и не произойдет! — добавила она, вслед за мужем обнимая и целуя детей. — Вы ведь такая красивая пара. Злата, дочка, будь счастлива, — голос ее сорвался. — Лешенька, мы с Юрой счастливы принять тебя в нашу семью. Мы всегда этого хотели, и я хочу, чтобы ты знал: ты для нас всегда был как сын, а теперь ты им и стал!

Глава 36

Только вернувшись в Горновку, Злата Полянская осознала, как же на самом деле она соскучилась, как же ей всего этого не хватало. Она вернулась одна Лешка, при всем желании, не мог отправиться с ней. В Минске накопилось слишком много неотложных дел. Надо было репетировать, искать какие-то возможности показать себя и параллельно зарабатывать деньги.

Злата знала, что он не хотел отпускать ее одну, и не потому, что боялся за нее, переживал или не доверял. Просто за две прошедшие недели, в течение которых они были практически неразлучны, он слишком привязался к ней. Он уже не представлял своей жизни без Златы. Но также он знал и другое для Полянской жизненно важно тихое уединение в почти пустой деревне.

Родственники уже разъехались и Злата вернулась в пустой дом. Две недели, проведенные в Минске, показались вечностью, стоило только переступить порог большого кирпичного дома. Ведь все в нем было таким привычным