Ревущая Тьма - Кристофер Руоккио

– Предельно ясно, – ответила Смайт. – А что со сьельсинами?

– Когда скианда Отиоло прибудет, их разместят в ангаре вдали от вашего. – Глаза Кхарна напоминали щелочки, но все равно блестели даже в призрачном освещении зала. – Вас будут держать подальше друг от друга. Иначе расположить две армии под одной крышей невозможно.

Рен потянула отца за рукав, больше из страха, чем от недостатка внимания, но Кхарн Сагара даже не шелохнулся. Он не выглядел слишком озабоченным присутствием пяти с лишним сотен имперских легионеров и такого же количества сьельсинов на борту своего корабля. С чего бы? Сколько солдат находилось в его распоряжении? Сколько тысяч ходячих трупов пряталось в комнатах за запертыми дверями?

– Также я должен попросить вас не покидать своего корабля, пока вы здесь, – сказал Сагара. – Мне нужно подготовиться к приему послов Бледных и гарантировать им такую же безопасность, какую я гарантирую вам. Ваши бравые солдаты не должны мне мешать.

Рыцарь-трибун Смайт шагнула вперед, двумя руками опираясь на трость:

– Звучит справедливо. Можете не беспокоиться, мы не доставим вам неприятностей…

Я знал, она говорила всерьез, вопреки тому, что последовало дальше.

– Признаюсь, эта аудиенция состоялась раньше, чем я ожидала. С вашего позволения я хотела бы удалиться, чтобы побеседовать с подчиненными и отдать приказ привезти ваш груз.

Хозяин полностью открыл глаза, поднял руку – левую – и махнул в сторону двери призрачного зала. Дверь открылась, как по команде.

– Конечно. Ступайте отдохните. Я вызову вас, когда прибудут сьельсины.

– Надеюсь, это случится как можно скорее, – ответила Райне Смайт.

Я почувствовал ее намерение за мгновение до того, как она его озвучила:

– Мне не терпится обсудить позицию Воргоссоса в нашем соглашении.

Впервые за то время, что я его знал, Кхарн Сагара удивился. Эмоция тут же покинула его лицо, уступив место прежней маске фараона. Смайт взмахнула тростью и развернулась, приказав корницену протрубить в рог. Тот так и сделал, наполнив тусклый землистый зал чистым солнечным звуком. Словно радуга раскинулась во тьме. Двойная колонна солдат встала по стойке смирно, переложив копья из одной руки в другую, и последовала за Смайт по голографической путеводной нити.

– Трибун! – Слово прогремело, как гром, сорвавшись не с губ Кхарна, а сверху, из самого воздуха. – Не угрожайте мне.

Смайт повернулась вполоборота:

– Лорд Сагара, я и не думаю вам угрожать. Лишь выражаю надежду на близкое сотрудничество между вами и моими повелителями в Империи в ходе переговоров. Хорошего вам дня.

Она не стала дожидаться ответа и, прежде чем он успел хоть что-то сказать, велела корницену протрубить еще раз. Звук рога эхом разнесся по низкому сводчатому залу, как будто внутри находился целый военный оркестр. Захваченный моментом, я улыбнулся бы, если бы не отдавал себе отчета в том, что понимаю кое-что гораздо яснее, чем остальные.

Солдаты Райне устраивали представление не для какого-то лорда, не для князя из Внешнего Персея или норманского вождя. Кхарн не был варваром; его уверенность в собственном превосходстве не была основана лишь на том, что его планета столь долго оставалась вне власти Империи. Не был он и глупцом, считающим, что десяток кораблей – уже армада. Нет. Кхарн был другим. Более непредсказуемым, более опасным. Когда-то армии маршировали, чтобы попасть из одного места в другое; в наш просвещенный век они маршируют лишь напоказ, перед своими командирами, своим народом, для себя. Поддерживают таким образом дух войскового единства. Здесь мы маршировали перед чужеземным королем, и только перед ним. Все усилия рыцаря-трибуна, ее железная воля и доблесть солдат были направлены на то, чтобы впечатлить одного-единственного человека, который и человеком-то не был.

Кем бы он ни был, Кхарн Сагара видал и более многочисленные и доблестные армии. Более устрашающие. Мы – Бассандер, Кроссфлейн и Смайт – полагали, что перехитрили повелителя Воргоссоса, что скормили ему вместо ребенка камень, как Опа Сатурну. Но Кхарну было больше лет, чем поклонявшейся Сатурну цивилизации. Мы были не первыми, кто отважился с ним тягаться.

И не последними.

На самом деле я думаю, что Бассандер Лин вовсе не занимал капитанскую каюту на «Скьявоне». Но если и занимал, то освободил ее. Корабль был передан под временное командование Смайт Первым стратигом Хауптманном, и каюта не выглядела обжитой. Лишь составленные у стены пластмассовые и металлические ящики говорили о том, что здесь вообще кто-то жил. Внутри, как и везде на перехватчике, а также на «Бальмунге», все было из черного металла и меди. Голографические экраны на стенах показывали вид на посадочную платформу и служебный рукав, которым корабль стыковался к ангару Кхарна.

Смайт сидела за столом перед дверью в спальню, прислонив трость и сложив руки.

– Мэм, я не понимаю, – начал Бассандер, усердно глядя в точку на стене справа и чуть выше головы Смайт, как будто стесняясь смотреть прямо на рыцаря-трибуна. Такая косвенность, стремление смотреть мимо человека, с которым разговариваешь, даже если разговор громкий и открытый, часто встречалась среди военных. – Лорд Марло совершил измену. Убил троих солдат, подчинявшихся мне. Похитил важного пленника и вступил в сговор с норманскими федератами. Заключил сделку с экстрасоларианцами и встречался… – Он сбился, по-прежнему не веря моим словам. – …С мериканским деймоном, если это достоверно. Почему он разгуливает на свободе?

Когда он закончил, повисла тишина, и лишь тогда я понял, что Бассандер почти кричал. Смайт и, разумеется, Кроссфлейн, чьи кустистые брови задрались едва ли не к аккуратно причесанным седым волосам, поняли это сразу.

– Капитан, вы закончили? – спросила трибун. – Ваши прямота и энтузиазм достойны похвалы, но, как вы сами наверняка понимаете, лорд Марло нам полезен. – Она раскинула руки, словно обхватывая весь «Демиург», и продолжила, повернувшись ко мне: – Его судьбу мы обсудим после переговоров со сьельсинами. Не раньше.

– Но правосудие…

– Правосудие, – перебила Райне Смайт подчиненного, – учитывает все обстоятельства. Если его действия окажутся критически важными для заключения альянса с одним из сьельсинских кланов, то я от лица Хауптманна и его величества скажу, что Империя благодарна лорду Марло, несмотря на то что несчастным солдатам пришлось заплатить за это жизнью.

Бассандер попробовал встрять, но Смайт жестом призвала его к молчанию и продолжила:

– К тому же лорд Марло незаменим в качестве переводчика, особенно учитывая его взаимоотношения с этим… Танараном. Его услуги нам необходимы.

Я заметил, что Бассандер шевелит челюстью, и представил, как скрипят, стирая зубья, шестеренки в его голове.

– Мэм, вы могли бы поставить меня в известность.