Мир проклятий и демонов - Микки Хост

что это было, и не вспомнив, кем является.

– Тогда добавим тебе больше эрвы.

– Это поможет?

Ветон посмотрела на него, поджав губы, и Джинн почувствовал, какой глупый вопрос задал.

– Думаю, утром тебе снова станет плохо, – наконец произнесла целительница, и Джинн громко застонал от разочарования: если Ветон предполагала, когда может случиться следующий приступ, она всегда угадывала, будто сама терзала его магией, о которой он не знал. – Когда ты отбываешь?

– Как раз завтра утром.

– Значит, вечером. Если сбежишь – пеняй на себя, я больше помогать не буду.

– Тебе еще не надоело возиться со мной? – пробормотал маг, проводя ладонью по растрепанным волосам. – Риас, кажется, умирает от тяжести всех твоих дел, пока ты тут милуешься со мной.

Ветон громко рассмеялась.

– Милуюсь, как же! Да ведь ты откинешься, если я не буду следить за тобой.

– Не такой уж я и беспомощный.

– Правда?

Это, наверное, было проверкой. Такой, которую Джинн не распознал вплоть до самого последнего момента, когда губы Ветон коснулись его губ, а ее руки легли ему на шею и коснулись кончиков волос.

Джинн отшатнулся исключительно инстинктивно. Ему казалось, что он слишком хорошо знал Ветон, чтобы понимать, что он едва не последний, на кого целительница посмотрит. Это было своеобразной игрой, в которую они играли, даже не озвучивая правил. Джинн безуспешно флиртовал, ни на что не рассчитывая, а Ветон ставила его на место. Об этом знали все.

– Успокойся, – фыркнула целительница, потянувшись к нему. – Я не кусаюсь.

– Я бы не был так…

Она заткнула его требовательным поцелуем. Джинн мог бы сопротивляться, мог бы вырваться, ведь был намного сильнее, но не делал этого, и не из-за чувства благодарности за то, что Ветон тратила столько времени, чтобы помочь ему пережить приступы.

У Джинна не было никакой причины, чтобы отвечать на поцелуй Ветон, но он отвечал, уже ни о чем не думая.

Джинн с трудом открыл глаза. Все тело болело и отказывалось подчиняться, и он был уверен, что это вовсе не то, что должен был чувствовать после ночи с женщиной.

Маг с трудом и болезненным стоном сел, пытаясь понять, где находится. Это все еще была его спальня, тонувшая в полутьме – серый рассвет вот-вот должен был наступить. Из дверей, ведущих на балкон, тянуло холодом. Одеяло почему-то оказалось отброшено в сторону, и Ветон не лежала рядом. Джинн думал, что, в какой-то момент открыв глаза ночью, видел, что она действительно была рядом.

– Идиот, – пробормотал маг, заставляя себя подняться на ноги.

Ветон вовсе не обязана оставаться, если не хочет, даже если ночью Джинну казалось, что это не так. Это все еще оставалось игрой без правил, но целительница идеально играла в нее, не считаясь с желаниями Джинна. К тому же она тратила время и силы, чтобы помочь магу пережить приступы.

К тому же он, кажется, действительно хотел ее.

Джинн остановился, кое-как натянув штаны, и выругался сквозь зубы.

Он не мог быть настолько глупым, чтобы действительно хотеть Ветон.

Джинн прошел к балкону, не помня, чтобы оставлял его открытым, и в отражении двери увидел, что за спиной кто-то есть. Он быстро развернулся, вскинув руку, но остановился, встретив удивленный взгляд Ветон.

– Ты из ума выжил? – прошипела целительница.

– Прости, – выдавил Джинн, опуская руку. – Я…

Он ничего не понимал. Мысли путались. Он и впрямь провел эту ночь с Ветон или же ему это только приснилось? На ней уже было простое серое платье с кожаным корсетом, а волосы собраны в низкий пучок, и Джинн чувствовал себя просто глупо, стоя перед ней в одних штанах.

– Неважно, – резко отозвалась Ветон, закатив глаза. – Ты спал, как убитый, так что я успела приготовить новый отвар.

– О! Прекрасно.

Маг думал, что именно его целительница держала в руке, отведенной за спину. Зрение Джинна всегда было отличным, только сейчас отчего-то подводило, и ему приходилось сосредотачиваться, прикладывая все усилия, чтобы разглядеть хоть что-то. Голова раскалывалась от боли.

Вдруг что-то врезалось магу прямо под ребра. Джинн захрипел, отступив назад, и опустил глаза к руке Ветон, сжимавшей кинжал. Кровь брызнула из его рта, мышцы мгновенно налились свинцом.

– Что…

Целительница резко повернула кинжал. Джинн закричал, чувствуя, как все внутри сгорает от боли. Кости трещали, жилы и мышцы рвались, кровь вскипала и холодела одновременно, пока голову и спину будто разрывало изнутри.

Ветон толкнула его к балкону, и Джинн едва не упал, запнувшись о собственные ноги. Он пытался поднять руки и сжать запястье женщины, чтобы вырвать кинжал, но мог только совсем слабо цепляться за него.

– Что… – снова выдавил маг, поднимая на нее мутный взгляд. – Почему, Ветон?..

– Потому что так нужно, – спокойно ответила она, вновь толкнув его вперед.

Джинн с ужасом понял, что целительница хочет подвести его к самому краю и столкнуть. Его комнаты находились на шестом этаже, и, будь его магия в порядке, он бы не разбился насмерть. Но сейчас, если Ветон действительно столкнет его, Джинну не жить. Магия вопила, металась внутри трясущегося, умиравшего тела, и ничего не могла сделать, только медленно убивать его.

Ветон сделала еще один толчок. Джинн почувствовал, как поясницей упирается в холодный камень ограждения.

– Почему, Ветон? – совсем тихо повторил маг.

Что-то внутри медленно просыпалось: возможно, тот странный источник, являвшийся причиной приступов. Магия все еще кричала, но постепенно собиралась на кончиках пальцев, которыми Джинн безуспешно пытался отнять руку Ветон от кинжала, торчавшего из его груди.

– Не то чтобы мне очень нравилось это имя, – фыркнула она, сморщив нос. – Но выбирать не приходилось.

Магия не успела. Ветон резко выдернула кинжал и со всей силы толкнула его за ограждение. Удар, который готовил Джинн, пришелся на него самого.

Он чувствовал, как магия сжигает его изнутри, и откуда-то услышал шепот умирающих звезд.

Эпилог

Умирать, чтоб возвращаться

Очнувшись, Пайпер почувствовала сразу несколько запахов. Сталь, кровь, соль, цветущий сад и сырость земли, будто недавно прошел дождь. Следом пришли чужие эмоции, разрывавшие ее изнутри. Не сумев удержать Третьего в одиночку, Пайпер и Клаудия вслед за ним упали на землю и, почти одновременно выругавшись, попытались перехватить его руки. Третий кричал во все горло, царапал себе шею, вцеплялся в волосы так сильно, словно хотел вырвать их, и неумолимо сдавался под натиском отчаяния – Пайпер чувствовала это своей магией, а Клаудия, должно быть, понимала из криков и обезумевшего взгляда.

Пайпер все еще слышала уверенный голос Магнуса и чувствовала, как ее тело противилось попыткам сделать к рыцарю хотя бы шаг.