История военного искусства XVI—XVII вв - Евгений Андреевич Разин

у солдат всю надежду к отводу и отступлению отнявши, в такое место их повести, где бы им умереть или выиграть»[552].

Противника следует атаковать с таким расчетом, чтобы не дать ему возможности выстроить боевой порядок. Своим сильным крылом атаковать, а слабым сдерживать атаки врага. «Никаких поворотов не делать, а резерв без крайней нужды к бою не приводить»[553].

Монтекуколи разработал рекомендации о порядке ведения боя.

«С самого начала к неприятелю подходя, надо его пушечною пальбою встретить. Потом ближе подойдя из мушкетов и пистолетов пулями осыпать, затем уже копьями в него ударить, а по окончании дела на палашах или на штыках с ним схватиться»[554]. Главное условие успеха в бою – взаимная помощь родов и видов войск, частей и подразделений.

Если приходится сражаться с численно превосходящими силами противника, то бой надо начинать вечером или ночью («ночь всем военным хитростям мать»), но в то же время учитывать, что «прямая храбрость в темноте славы себе не ищет, а плутовство наказания не боится»[555].

Победив неприятеля, необходимо преследовать его без отдыха силами легкой конницы.

«В несчастии не унывай, подлинно ведая, что военное счастье ежедневно переменяется. Кто сегодня побежден, тот может завтра победителем быть»[556].

Но и победителя Монтекуколи предупреждал, указывая на судьбу Сципиона, который после победы при Заме с большим триумфом возвратился в Рим. «Что же над ним после того сделалось? Клеветники и ненавистники в гроб его вогнали. Командующему генералу, в таких случаях от клевет и ругательств так же непоколебимо быть должно, как каменная гора посреди моря от волн никогда не движется; добро делать, а злословие терпеть, дуракам смеяться, злых презирать, а похвалою добрых и заслуженных людей довольствоваться. Фабий Максим народной молвы не пугался, а Цезарь от злословия врагов своих не дрожал… Всяк это знает, что за великим счастием молва, ропот, лжа, клевета, ругательство и зависть с ненавистью следуют»[557].

«О военных операциях»[558] и о требованиях, предъявляемых к их исполнителям, автор трактата довольно подробно говорит в четвертой главе первой книги.

Успешные действия войск в операциях зависят от правильности принятого решения, твердости его осуществления, сохранения военной тайны и быстроты исполнения.

Приняв твердое решение, военачальник ни в чем не должен сомневаться и никаких «боязливых советов» не слушать и не опасаться неудач. «А хотя бы какая неудача и подлинно сделалась, то всегда крепость и постоянства, а при том великое равнодушие имеючи, в благополучии превозноситься, а в несчастии унывать отнюдь не должно»[559].

По мнению автора, советоваться следует со многими, а решение принимать с двумя-тремя, а лучше всего одному. Замысел свой необходимо от противника «прилежно» скрывать, а если это не удалось, то немедленно изменять решение. Нельзя доверять перебежчикам из лагеря врага. Важно всеми способами усыплять бдительность противника и вводить его в заблуждение.

Быстрое исполнение принятого решения, по утверждению Монтекуколи, потому полезно, что не дает времени к разглашению военной тайны. Быстрота необходима для внезапного нападения, при этом надо использовать каждую допущенную противником оплошность и небрежность. «От скорого генерала нигде неприятель не укроется, ежели к пользе своей ни единого способного часа упускать не станешь»[560].

Основными «военными операциями», требующими хорошей организации и обеспечения, автор трактата считал поход и расположение войск на отдых.

При определении размещения сил и средств в походной колонне главное требование заключалось в том, чтобы быстро и простыми перестроениями армия развернулась «в ордер баталию» (в боевой порядок). Организация марша основывалась на всесторонней оценке местности, расчете времени, сведениях о противнике и своем намерении (цели похода или задачи).

Оценивая местность, следует учитывать ее общий характер – открытая (поле) или закрытая (леса), ровная (долина) или пересеченная (горы), доступная для войск, труднодоступная (болотистая, пересеченная реками) или вовсе непроходимая, проходима ли для артиллерии (твердый или мягкий грунт), сколько имеет дорог в направлении объекта марша.

Успех марша во многом зависел от организации разведки и действий отрядов обеспечения, которые высылались для захвата и обороны теснин и для блокады постов охранения противника. Авангард и арьергард, состоявшие в основном из конницы, требовалось усилить «пехотой и полевыми пушками». Главные силы конницы и обоз размещались в середине походной колонны. Запрещалось перемешивать пехоту с конницей.

Большое внимание автор уделил форсированию рек, обеспечение которого возлагалось на артиллерию и мушкетеров, занимавших позицию с таким расчетом, чтобы фланкировать огнем входящий угол реки. После захвата плацдарма на противоположном берегу реки требовалось закрепиться на нем, а затем наводить переправу. Если была угроза с тыла, арьергард должен был укрепиться на хорошей позиции.

Во время переправы автор рекомендовал: «…Прилежно того смотри, дабы неприятель по переходе одной половины войска твоего вооруженных барок, брандеров или других махин к разорванию твоего моста не поставил»[561].

Для расположения армии на отдых выбиралось место, удобное для лагеря. Наличие воды, фуража для лошадей (подножного корма или сена), дров и требования обороны являлись основными условиями для устройства лагеря. В центре расположения войск назначалось место для построения всей армии по тревоге в боевом порядке. Затем высылалось сторожевое охранение, а пехота преграждала все подступы к лагерю надолбами, засеками, рогатками и другими препятствиями. «Всему артиллерийскому обозу стать посреди лагеря, а откуда неприятельского приходу боишься, с той стороны полевые пушки поставь»[562]. Артиллерию автор все еще именовал «артиллерийским обозом», хотя, по существу, во второй половине XVII в. она уже являлась родом войск.

Требовалось укреплять лагерь шанцами (окопами), повозками и рогатками. Особое внимание обращалось на соблюдение чистоты на лагерной территории.

Крепостной войне Монтекуколи уделил большое внимание. Изложение этого вопроса он начал с обоснования необходимости устройства крепостей, резко возражая тем, кто недооценивал крепости, и отмечая, что «нынешнею практикой весь сей спор разрешен». Крепости представляют собой утверждение государств, обуздание мятежных и завоеванных народов, явный знак самодержавной силы и власти, действительный способ к приобретению всенародного покоя укреплением власти правительствующих, повиновению подданных, добрый порядок внутри, а внешним нападкам сопротивление»[563]. Следовательно, крепости, по мнению автора, являлись главным образом средством внутренней политики, обеспечения «всенародного покоя». Задача обороны государства оказывалась на последнем месте.

Автор трактата рекомендовал строить обширные крепости для гарнизонов в несколько тысяч человек. «Крепостям и цитаделям должно способным быть к коммерции (торговле), к получению со всех сторон всякой себе помощи, им же (крепостям) иметь здоровый воздух, добрую воду и плодоносные поля»[564].

Затем в трактате изложены требования к выбору места для крепости и основные технические правила ее устройства. Для руководства