Охота на русскую Золушку - Анна Трефц

пальцами, чтобы не упасть. И тут же раскаялась, потому что услышала его смешок. О да, прекрасно!

— Хочешь собрать всю коллекцию, детка? Что ж, я не против! К тебе или ко мне? В конце концов, я хотел бы знать, от чего отказался. Стоило оно того, а?

— Марко! — я попыталась вырваться, но свободной рукой он держал меня крепко за талию. И несмотря на мои конвульсии в его объятиях, спокойно сделал глоток из бокала, — Прекрати! Ты пьян!

— О да, малышка. Я чертовски пьян. И хочу напиться еще больше. Чтобы уже не болело. Я ведь, знаешь ли, не железный. Хотя со стороны и не скажешь, правда?

Я замерла. Подняла голову и заставила себя отыскать его взгляд. В его потемневших до синевы глазах плескалось столько чувств. Отчаяние, злость и еще что-то… Как тогда за трибуной на стадионе Поло, словно он на мгновение приоткрыл забрало шлема, и за холодной сталью мне удалось увидеть живую душу, раздираемую чувствами и противоречиями.

Пальцы его вдавились мне под ребра. Я охнула.

— Пусти! Мне больно! Ага, сейчас! Он со всей силы впечатал меня в себя. А губы его уже щекотали шею чуть ниже уха.

— Как вкусно ты пахнешь, Маша…

У меня закружилась голова. Не в силах бороться, я закрыла глаза, чуть откинув голову и подставляя ему себя. Я тоже не железная. Несмотря на то, что трезвая и испуганная до чертиков. Что дальше?

— Ты такая… такая…

Губы его скользили ниже, прихватывали нежную кожу, оставляя на ней горячий, пульсирующий след.

— Какая же ты испорченная дрянь!

Я вздрогнула. Попыталась отстраниться, но он не пустил. Прижал еще крепче.

— Я так хочу тебя… так…

Каждое его слово жгло в самое сердце. Каждый легкий поцелуй заставлял конвульсивно вздрагивать всем телом.

Неужели это происходит с нами? Здесь, в доме его девушки, когда этажом выше мирно спит мой парень? Этого не должно быть, это ужасно, гадко, неправильно… и так прекрасно. Я не могла себя заставить прекратить эту пытку. Потому что он прав. Я дрянь! И я тоже хочу его. Хочу так, что у меня подкашиваются колени, а губы саднит от предвкушения поцелуя.

— Двуличная, лживая девочка!

Его шепот проникал за тугой ворот теплой пижамы. Дальше пути ему не было. Слишком толстая ткань, словно костюм космонавта. Он чертыхнулся и поменял тактику.

— Марко, пожалуйста!

Его ладонь поползла под кофтой вверх по спине. Замерла, на секунду, а потом заскользила вниз с той же неукротимой неизбежностью.

— Нет, не надо!

Но он уже преодолел резинку штанов, и спустился ниже.

— Ты ведь помнишь все. Помнишь! — наши дыхания смешивались в одно. Губы его касались моих, разжигая во мне пожар невесомыми ласками. Его рука ласкала уверенно, по-хозяйски. И мое тело потянулось к нему, еще ближе, еще… Между ног заныло от желания.

— Ты помнишь, хотя и делаешь вид, что все забыла. Но нет, я чувствую тебя, Маша. Ты помнишь каждый наш поцелуй в баре, и в такси, и в лифте, и в том грязном клубе за колонной.

Тело мое похотливо льнуло к нему, и я ничего не могла с этим поделать. Да, я все помнила. Слишком хорошо, чтобы найти в себе силы сопротивляться. Нет, мне его не победить.

— И что? Кто из нас лучше, а? Ал тебе больше нравится? Или тебе плевать? Просто он удобнее.

— Что?! Нет! Отпусти!

Но он лишь хмыкнул, отыскал мой взгляд, впился в него требовательно, изучая. Я уже мало что соображала. Мне нужен был он. Его губы, его руки, его тело. Плевать, что будет потом.

— Я покажу тебе разницу, детка! — выдохнул он.

И целовал жестко. Не ласкал, наказывал. Сминал губы до боли, кусал, бил языком по небу. Его пальцы терзали бедра до синяков. А я, как изголодавшаяся шлюха стонала от удовольствия. И хотела большего. Как тогда в лифте. Шлюха… в голове вдруг вспыхнули слова Лизи «В любой непонятной ситуации Марко накидывается дурью и идет к шлюхам». Господи! Я для него просто разрядка. Что я себе навоображала, целуясь в ночном холле чужого дома с чужим пьяным парнем?

— Нет!

Я с силой отпихнула его от себя и вдруг ощутила вокруг пустоту. У меня неожиданно получилось. Марко отлетел от меня на добрых два метра и, ударившись спиной о стену, замер, медленно возвращаясь в сознание. Ждать нельзя. Против меня было двое. Марко и мое собственное тело, которое сотрясалось и неистово желало вернуться в теплые объятия.

Он пошатнулся и протянул ко мне руку.

— Маша…

В его глазах была мольба? Что? Да, нет! Это же Марко Сеймур. Он использует девиц, а не просит. Наверняка, сознание подкинуло мне спасательный круг. Чтобы я уж совсем не свихнулась, переживая свое падение в его руках снова и снова.

Черт с ним с молоком!

Я рванулась к лестнице и в три прыжка преодолела целый пролет.

— Да что б тебя! — Взревел он за спиной.

Потом что-то грохнуло, может даже взорвалось. Я не стала оглядываться.

— Маша? В чем дело?

В проеме двери своей комнаты стоял Берти. Вид у него был сонный и озадаченный. Надеюсь, он стоял тут не слишком долго и его вопрос касается лишь непонятного шума, а не всего того безобразия, которое случилось до.

Я не шлюха Марко Сеймура. И никогда ею не стану! И прямо сейчас я это ему докажу. Подлетев к Берти, я грубо толкнула его в спальню. И едва закрыв за собой дверь, впилась в его теплые губы страстным поцелуем. Тем, который забрала у Марко.

Глава 33

Маша

— Ты такая красивая…

Губы Берти касались моих нежными утренними поцелуями. Сейчас понедельник, не хочется вставать и заниматься делами, поэтому я малодушно прижалась к теплому боку своего парня и блаженно зажмурилась. Прошло две недели с той ночи, когда я ворвалась к нему в спальню. И жизнь вокруг меня словно замерла. Не происходило ровным счетом ничего значимого. Мне никто не звонил, Каримов, вроде, забыл угрожать или уговаривать вернуться к Платону, даже мама написала всего пару сообщений. Довольно нейтральных на тему «поступай как знаешь».

Наши отношения с Берти, понятное дело, перешли на новый уровень. Теперь мы не просто пара, и мне уже никак не отвертеться, придумав для себя формулировку «мы просто друзья». Нет, теперь мы близки. И мыслями, и душами, и телами. Ну, да, настоящая страсть между нами была лишь в первую ночь. Когда я сбежала от Марко. Меня трясло от желания и,