Охота на русскую Золушку - Анна Трефц

как мне кажется, я просто смела им Берти. Я испытала с ним такое наслаждение, которого и не ожидала. Раза четыре за ночь. Но это случилось лишь однажды. Все следующие ночи проходили приятно, мы дарили друг другу нежность, и я бы покривила душой, сказав, что не испытывала удовольствия от нашей близости. И все же того, что случилось в наш первый раз, кажется, повторить уже не получится. Да и нужно ли. Все-таки львиная доля чувств из той ночи были не нашими с Берти, а нашими с Марко. А мне совсем не хотелось вспоминать, как они зажглись. Что он чуть было не поимел меня в коридоре как дешевую шлюху. От одной мысли о таком меня передергивало… а еще всякий раз сводило внизу живота. Ну да, мое тело по-прежнему его хотело. Что б его! Поэтому я даже обрадовалась, когда, на следующее утро после сцены с Марко и ночью с Берти я нашла в столовой старомодную записку от Лизи с ее скупым признанием, как ей осточертело сидеть в этой глуши, и что она возвращается в Лондон. Марко, разумеется, вызвался ее сопровождать. Нам с Берти она щедро пожелала торчать в ее доме пока не надоест. В то утро я облегченно выдохнула. Мне стыдно было и перед Лизи, за то, что я хочу ее парня настолько, что почти переспала с ним. И перед Марко. Ведь он совершенно точно знал, куда я понеслась от него и что произошло дальше. Но хуже того, он прекрасно понимал, о ком я думаю в объятиях его друга. И это было так унизительно. Но все обошлось. С той проклятой ночи Марко я больше не видела.

Спустя неделю мы с Берти тоже решили вернуться в Оксфорд. Если честно, то уединенная жизнь на побережье в это время года была такой унылой, что ее не бодрил даже молодой и частый секс, которого у нас обоих давно не было и которому мы предавались куда чаще, чем подготовкой к сессии.

— Пока все не уляжется, поживешь у меня, — заявил Берти, и я не нашлась, что ему возразить.

Всю дорогу до Оксфорда я планировала, как буду уживаться с Марко под одной крышей. Первые эмоции после той бурной ночи уже улеглись, и я даже ждала встречи с ним. Хотелось его увидеть, вздрогнуть от его мрачного, холодного взгляда, съежиться от его презрения или равнодушия. Я мазохистка, да? Но я отчаянно скучала по нему. И ничего не могла с этим поделать. Однако он и тут все за нас решил. Дворецкий Томас сообщил Берти, что сэр Сеймур переехал в свою лондонскую квартиру. Оказывается, она у него есть. Сердце запоздало царапнули обида и уязвлённое самолюбие. Ведь в ту ночь после клуба он повез меня не к себе домой, а в отель. Действительно как шлюху. Домой он, наверное, приглашает только достойных девушек. Таких как Лизи. Тут я неизменно хмыкала. Потому что понятия «достойная девушка» и «Лизи» были далеки друг от друга как два земных полюса. Из всех возможных достоинств у Лизи было лишь одно — знатные родители. Но, видимо, в мире Марко Сеймура это и есть главное мерило.

— А как же со сплетнями? Одно дело прятаться на побережье не в сезон и совсем другое поселиться вдвоем в доме в центре Оксфорда! — я вспомнила предостережение Марко. И туту разозлилась на него. Как он мог бросить меня в такой неловкой ситуации! И ладно бы меня! Но Берти не только ему друг, он вроде бы как отвечает за его безопасность. В том числе и медийную. Все время на стражи, как бы вокруг принца не болтали лишнего. А теперь так его подставил?

— Маша! — Берти обнял меня и признался, горячо дыша в макушку, — Я буду только рад, если о нас расползутся сплетни. Думаю, Марко понял это. И не станет нам мешать.

— Мешать? Чему мешать?

Вместо ответа он меня поцеловал. Вот в этом весь Берти.

— Маша, у тебя же есть план «б»? — Эльза лежала на шикарной кровати, доставшейся мне от фальшивых отношений с Платоном и с недовольством наблюдала, как я собираю вещи в чемодан.

В машине меня ждал мой парень.

Я замерла, уставилась на нее вопросительно. Она вздохнула и пояснила:

— Когда у тебя отношения с принцем, нужно хорошенько продумать, что ты будешь делать, когда вы расстанетесь. Потому что, скорее всего, разразиться скандал, и тебя перестанут принимать везде, где принимали раньше.

Я пожала плечами. Подумаешь, проблема. Где меня с Берти принимали-то? В доме Лизи? Не думаю, что я буду слишком переживать, если она закроет двери перед моим носом.

— Вот! — она вытащила из кармана кофты и плюхнула на покрывало несколько флаеров, — Я собрала в нашем универе — это стажировки в других странах. По твоей специальности самое лучшее предложение в Риме.

— Э… — я присела на краешек кровати, не зная, как на это реагировать, — Почему ты уверена, что мне придется искать другой универ?

Она снова вздохнула. Потом тихо ответила:

— Если ты не собралась за него замуж, то рано или поздно у тебя возникнут проблемы.

Я ее, конечно, поблагодарила за заботу, но про себя подумала, что Эльза сгущает краски. Она как всякая немка терпеть не может неопределенности. Она строит планы наперед. Она точно знает, куда поедет на летних каникулах. Даже билеты на самолет уже забронировала. Ну, а мне все это дико. Русское авось никто не отменял.

Сейчас мне было хорошо с Берти, спокойно и даже надежно. Мне почему-то казалось, что рядом с ним я пользуюсь его иммунитетом от проблем. Осмелев, я даже написала Платону, кратко обрисовав ситуацию и напомнив, что он обещал вернуть моей комнате прежний вид. Пора было выполнять обещание. Младший Каримов не ответил. Зато очень порадовал старший. Я прочла в новостях, что он участвует в международном экономическом форуме, который проходит в Санкт-Петербурге. Это означало, что он покинул Англию и больше мне не угрожает. Во всяком случае, в Оксфорде. И я расслабилась.

Так начался мой понедельник. А потом все рухнуло за одно утро. Судьба оскалилась бешеной собакой. Я поехала на автобусе в колледж на последнюю встречу со своим основным куратором перед выходом на сессию. Вчера я скинула ему окончательный вариант эссе по истории искусств, в котором учла все его замечания. Я была уверена в себе и в своей работе. И ничего не предвещало беды. Даже небо казалось не таким низким и не таким серым. Между тучами