Быть жертвой больше не выгодно. Дополненное издание - Вероника Хлебова

«Почему я виню родителя за то, что мне не дали, почему я по-прежнему хочу получить у него свой дефицит, хоть и понимаю, что я уже взрослый?»

В вас говорит какая-то нереализованная потребность, нужда – к примеру, вы ждали от родителей разрешения принимать собственные решения. Разрешение было очень значимо для вас как для ребенка, без него вы не решались поступать по-своему и страдали от этого.

Сейчас зависимость все еще сохраняется, и вы по-прежнему убеждены, что ключи вашей независимости находятся в их руках. Вам придется пережить процесс разочарования – в том, что они могут его вам дать, злости – за неполучение права и в конце концов взять право самому.

Как мне могло бы помочь (и как поможет моим детям) признание родительских ограничений?

Ребенку необходимо пережить родительские ограничения для того, чтобы научиться самому справляться с детскими задачами взросления и роста. Наиболее экологично это происходит, если родитель не обременяет ребенка своей ответственностью и поддерживает его в самостоятельных решениях.

Если это происходит своевременно и по силам ребенку, то травма не образуется, формируется опыт. К примеру, если вы дадите своему школьнику самому рассчитать свое время и ресурсы и он при этом, не рассчитав их, опоздает в школу или получит двойку, он расстроится. И вы тоже. Но только так он встретится с последствиями своих детских выборов и присвоит свой опыт.

Если же родитель настаивает на своей идеальности, правильности (когда пытается быть «хорошим» родителем, а не тем, кто он есть, не признает свои ограничения), контролирует своего ребенка, не давая ему возможность получить свой собственный опыт, привязывая его к себе и своим «правильным» решениям, тогда ребенок травмируется. Травма переживается как ущерб, и, когда травма осознается (например, в результате терапии), возникает внутренняя потребность в том, чтобы родитель ответил за причиненный ущерб.

Почему мне так важно, чтоб мой родитель у меня попросил прощения, признал свои ошибки, ответил за них? В некоторых случаях тема прощения становится отдельной фигурой, как сказали бы в гештальте, или отдельным смыслом, как сказали бы в экзистенциальном подходе.

По моим наблюдениям, он возникает тогда, когда ущерб нанесен существенный, когда ребенок был не только поражен в правах, но и периодически подвергался эмоциональному насилию, унижениям, побоям, существовал риск потери жизни по неосторожности родителя или «благодаря» его конкретным действиям. Также возникновение этого смысла возможно при легкомысленном оставлении ребенка в опасности – например, перепоручение другим людям, которые подвергали ребенка истязаниям.

Получение прощения, как уже было сказано, является платой или ответственностью за причиненный ущерб.

Домашнее насилие до сих пор не рассматривается как однозначно осуждаемое и преступное явление, и потому ребенок, прошедший через такое насилие, сталкивается с проблемой непризнания причиненного ему вреда.

Это действительно мешает восстановлению целостности, и потому получение прощения становится смыслом, а неудачные попытки получить такое прощение от причинивших насилие ввиду их патологической неспособности нести ответственность, да еще и социальное непризнание этой необходимости, причиняют дополнительную боль и не дают выйти за рамки Жертвы.

Об ответственности

Зачастую ответственность представляется чем-то тяжелым, скучным и рутинным, как долговая яма, из которой не выбраться. Между тем именно ответственность освобождает от вины, стыда, долговых обязательств неизвестно перед кем и неизвестно за что.

Для начала ты учишься брать ответственность за свои чувства. Что это значит?

Это значит не «Вы меня разозлили», а «Я разозлился». Не «Вы меня обидели», а «Я обиделся». Не «Вы меня сделали счастливым», а «Я счастлив рядом с вами»…

Вы говорите: «Я чувствую»…

Вступая в отношения с миром, я чувствую. Я чувствую себя раненым, покинутым, одиноким. Я чувствую воодушевление, любопытство. Мне горько, больно, обидно, страшно, радостно, безопасно.

Вступая в отношения с миром, людьми, событиями, я чувствую, и это – «мое». Чувства проживаю Я, и это моя зона ответственности.

Я могу пойти дальше, связав чувства с обстоятельствами, в которых они возникают… Я могу увидеть важные взаимосвязи с ранним опытом, найти причины, почему я чувствую именно так, а не иначе.

Я больше не считаю, что обстоятельства виновны в моих чувствах, хотя они и имеют свое влияние. И все же именно Я имею наибольшее влияние на то, что происходит со мной.

Когда я беру на себя ответственность за свои чувства, я меньше обвиняю. Я задумываюсь над тем, почему мне хочется обесценить кого-то, почему я завидую. И я больше не уверен, что мое счастье находится в чьих-то руках. Хотя я могу продолжать чувствовать зависимость.

Обнаружив зависимость, я могу войти с собой в еще более глубокий контактому подобноеочему это случилось со мной? Почему мне нужно цепляться за другого или убегать от него? Я углубляю свою зону ответственности.

Когда я все больше беру свою ответственность, я все больше полагаюсь на себя. Нет, не отказываюсь от помощи, отвергая других людей в страхе близости. Нет.

Я доверяю себе заботу о себе. Я не рассчитываю, что другой человек позаботится обо мне лучше, чем я. Я отвечаю за себя.

Когда я беру ответственность за себя, я более ответственен в отношениях. Я осознаю, что я вношу в отношения свои чувства, в том числе свои страхи, свои зависимости, свои нужды. Я вношу в отношения свои ценности. Свои иллюзии и ожидания. Я вношу в отношения то, что подавляю в себе. Свою Тень. Когда я ответственен за себя, когда я доверяю себе заботу о себе, я могу говорить о том, что чувствую. И о том, что мне нужно.

Когда я с уважением отношусь к своим нуждам, я готов иметь дело с нуждами моего партнера. Я не ответственен за то, чтобы их обеспечить, но, уважая своего партнера, я могу ему помочь, если он готов принять мою помощь.

Нас учили нести ответственность за других людей: поддерживать их, принимать за них решения, заботиться об их чувствах. Нас учили нести ответственность за свои поступки, имея в виду то, чтобы никому не было стыдно за нас. При этом мы не должны были думать и заботиться о себе.

Думаю, никому это не удается в совершенстве, поэтому мы переполнены виной и сопротивлением. И у нас слишком мало ответственности. И потому мы так зависимы от других.

Когда я беру ответственность за себя, за заботу о себе, за уважение к себе и своим нуждам, я снимаю ответственность за себя